Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.

МАРЛЕН ДИТРИХ
(Marlene Dietrich)

Актриса родилась 27 декабря 1901 года в Шенеберге, Бранденбург, Пруссия. Умерла 6 мая 1992 года в Париже, Франция от почечной недостаточности. Рост 164 см. Один раз была замужем, имела одного ребенка. Низкий и чувственный голос. Ношение смокингов, мужских шляп и мужских костюмов. Аура гламура и роскоши. Ее фирменным ароматом был Bandit от Robert Piguet. Соблазнительные большие глаза.
Ее отец был лейтенантом полиции и привил ей военное отношение к жизни. Марлен была известна в школе своими «спальными глазами», и на этом этапе ее жизни случились ее первые интимные дела-профессора в школе уволили. Она вышла на сцену кабаре в Германии 1920-х годов сначала как зрительница, затем как певица кабаре. В 1923 году она вышла замуж и, хотя они с Рудольфом Зибером прожили вместе всего 5 лет, оставались в браке до его смерти. Она снялась более чем в дюжине немых фильмов во все более-менее важных ролях. В 1929 году она была замечена в берлинском кабаре Йозефом фон Штернбергом и после кинопроб получила роль певицы кабаре в «Голубом ангеле» (1930) и стала любовницей фон Штернберга. После успеха этого фильма фон Штернберг немедленно отвез ее в Голливуд, познакомив с миром в «Марокко» (1930) и подписав соглашение о продюсировании всех ее фильмов. Последовала череда успехов, и Марлен стала самой высокооплачиваемой актрисой своего времени, но ее более поздние фильмы в середине десятилетия потерпели неудачу у критиков и популярности. Она вернулась в Европу в конце десятилетия, завязав ряд романов с бывшими ведущими мужчинами (у нее была репутация романтической девушки со своими коллегами по фильму), а также с другими выдающимися деятелями искусства. В 1939 году ей поступило предложение сняться с Джеймсом Стюартом в вестерне, и после первоначальных колебаний она согласилась. Фильм «Дестри снова в седле» (1939) вновь приковал к ней внимание зрителе. Сирена кино тоже могла быть комедийной актрисой, и ее замечательное возвращение стало реальностью. Она много гастролировала в поддержку усилий союзников во Второй мировой войне (она стала гражданкой США) и после войны ограничила свою кинематографическую жизнь. Но появилась новая карьера певицы и исполнителя с рецензиями и шоу в Лас-Вегасе, гастролями в театрах и даже на Бродвее. Новый успех сопровождался слишком близким знакомством с алкоголем, пока срывы ее выступлений в итоге не привели к сложному перелому ноги. Хотя последние 13 лет своей жизни она провела в уединении в своей квартире в Париже, а последние 12 лет провела в постели, она отстранялась только от общественной жизни и поддерживала активные телефонные и переписочные контакты с друзьями и соратниками.
Ее отец был армейским офицером, участвовавшим во франко-прусской войне. Из-за его постоянного отсутствия в семье из-за армейских обязанностей Марлен и остальным приходилось полагаться на себя. Он умер, когда ей было 11 лет, мать Марлен вышла замуж за Эдуарда фон Лоша. Марлен любила музыку и посещала концерты. Она прекрасно владела игрой на скрипке и фортепиано. К тому времени, когда Марлен была подростком, она открыла для себя сцену. Актерство должно было стать ее призванием. В 1921 году Марлен подала заявление в актерскую школу Макса Рейнхардта.. Ее приняли. Она появлялась в нескольких постановках, но никогда не произносила больше пары реплик. Короче говоря, она не поджигала сценический мир. Впервые она попробовала себя в кино в 1922 году. Ее первым фильмом был «So sind die Manner» (1923), за которым последовал «Tragodie der Liebe» (1923). В этом последнем проекте она познакомилась с Рудольфом Зибером и вышла за него замуж в 1923 году. Союз продлился до его смерти в 1976 году, хотя все это время они не жили вместе. Оставшаяся часть ее ранней кинокарьеры, как правило, была заполнена эпизодическими ролями, которых никогда не было много. После того, как в 1930 году ее увидели в немецкой постановке «Голубой ангел» (1930), Марлен получила возможность попробовать себя в Голливуде. Ее первым американским фильмом стал «Марокко» (1930). Позже в том же году с Гари Купером последовала картина «Агент X-27» (1931). В этом последнем фильме она сыграла уличную проституцию, назначенную шпионом. Фильм оказался довольно скучным, но имел успех благодаря присутствию Марлен. Кинозрителей она просто привлекла. В 1932 году Марлен снялась в фильме «Шанхайский экспресс» (1932), который имел огромную популярность и заработал 3 миллиона долларов. И снова она сыграла проститутку. Следующим фильмом стала «Белокурая Венера» (1932), оказавшаяся ужасной постановкой. Ее партнером по фильму был Кэри Грант, и она снова сыграла проститутку. Марлен, казалось, представляла собой женщину с низкой моралью, а ей хотелось разных ролей. Некоторые фильмы, такие как «Желание» (1936) не позволили этого сделать, а ей хотелось расширить свой диапазон. Ее шанс представился в 1939 году в фильме «Дестри снова в седле» (1939), когда она получила роль Френчи, хозяйки западного салона. Это положило начало новому направлению для Марлен, поскольку оно избавилось от стереотипов, которые ей приходилось терпеть на протяжении всей своей карьеры. На протяжении 1940-х годов она появлялась в хорошо поставленных фильмах, таких как «Рабочая сила» (1942), «Так хочет леди» (1942) и «Питтсбург» (1942). После этого ролей стало меньше, возможно, по одной, две в год. В 1945 году Марлен ни в одной не появилась. В 1950-х годах она поставила всего семь постановок. Ее последней серьезной ролью был «Нюрнбергский процесс» (1961). Несмотря на отсутствие театральных ролей, Марлен все равно появлялась на сцене. Однако к 1979 году она превратилась в оболочку своего прежнего «я». Сломав ногу в одном из выступлений, она больше никогда не появлялась в шоу-бизнесе. Проведя последние 12 лет своей жизни прикованной к постели, Марлен умерла 6 мая 1992 года в Париже.
Между дублями она сосала дольки лимона, чтобы мышцы рта были напряжены. Она потребовала, чтобы Макс Фактор посыпал ей парики пол-унции настоящей золотой пыли, чтобы придать блеск ее локонам во время съемок. Единственной подругой из шоу-бизнеса, которая у нее когда-либо была, была Мэй Уэст. Однако они никогда не видели друг друга за пределами площадки Paramount. Ее визажист сказал, что она целовалась так сильно, что после каждого поцелуя ей требовался новый слой помады. Ее отец, лейтенант берлинской полиции, умер после того, как упал с лошади, когда ей было десять лет. Никогда не работала на съемочной площадке без зеркала, чтобы постоянно проверять свой макияж и прическу. Первая немецкая актриса, номинированная на «Оскар». Ее собственность, состоящая примерно из 300 тысяч предметов, была продана городом Берлином за 8 миллионов немецких марок. Последние десять лет она провела в своей квартире на авеню Монтень в Париже, в течение этого времени ее не видели на публике, но она много писала письма и звонила по телефону. В 1984 году обладатель премии «Оскар» актер Максимилиан Шелл уговорил ее дать интервью для документального фильма, но на экране она так и не появилась. Она гордилась тем, что переспала с тремя мужчинами из клана Кеннеди-Джозефом П. Кеннеди, Джозефом П. Кеннеди-младшим и Джоном Ф. Кеннеди. Марлен страдала бацилофобией-боязнью микробов. Почти сразу же, услышав о статусе Джона Гилберта как почти забытого кумира, который теперь напивается до смерти, Дитрих посвятила себя проекту «реабилитации» Гилберта. Хотя ей не удалось «спасти» Гилберта (который умер в 1936 году), Марлен на всю жизнь стала «ангелом-хранителем» маленькой дочери Гилберта, вспоминая ребенка ежегодными подарками на Рождество и день рождения, пока Дитрих не умерла более 60 лет спустя. Забеременела в 1938 году в результате романа с Джеймсом Стюартом во время съемок фильма «Дестри снова в седле» (1939), но сделала аборт. Стюарт даже не знал, что она беременна. В 1947 году получила «Медаль Свободы» военного министерства США за развлечение американских солдат во время Второй мировой войны и решительную позицию против нацизма. Актер Ноэль Ковард и Дитрих стали и остались близкими друзьями с момента их первого разговора по трансатлантическому телефону в 1935 году. Родила единственного ребенка в 22 года, дочь Марию Элизабет Зибер (она же Мария Рива) 13 декабря 1924 года. Отцом ребенка был ее муж Рудольф Зибер. Стала гражданином США 6 марта 1937 года. Через десять лет после ее смерти Берлин-город, где родилась Дитрих, которого она избегала большую часть своей жизни-объявил ее почетным гражданином. 18 апреля 2002 года законодательный орган города удостоил ее звания «посла демократической, свободолюбивой и гуманной Германии». В декларации выражалась надежда, что это «будет символизировать примирение города Берлина с ней». В посмертном даре прощения она оставила свою обширную коллекцию памятных вещей городу Берлину. Упала и сломала левую ногу во время своего последнего выступления на сцене в Сиднее, Австралия, в сентябре 1975 года. Ступни она считала самой уродливой частью человеческого тела, а потому всегда старалась их тем или иным способом скрыть. Снялась в четырех фильмах, внесенных на хранение в медиатеку при Конгрессе США как имеющие культурную ценность. Несмотря на свой статус одного из самых легендарных секс-символов Голливуда, Дитрих, как известно, наиболее комфортно потворствовала своей фантазии о роли «типичной домохозяйки», убиралась в доме, готовила куриный суп и утешала тех, кто нуждался в утешении. Бэтт Дэвис, основательница голливудской столовой USO, обожала Дитрих за ее преданность проекту и помнила, что Дитрих с одинаковой вероятностью могла танцевать с американскими военнослужащими или стоять на коленях, жадно мыть полы на кухне в столовой. Прожила свою жизнь в квартире № 12E на Парк-авеню, 993 на Манхэттене, где Джеми Ли Кертис ранее останавливалась с тогдашним женихом Дж. Майклом Ривой (внуком Дитриха) во время съемок фильма «Поменяться местами» (1983). В 1933 году ее задержали на вокзале Парижа за нарушение запрета на ношение женщинами брюк. Отцом Марлен был лейтенант Луи Эрих Отто Дитрих, который умер, когда она была очень маленькой. Ее мать снова вышла замуж за полковника Эдуарда фон Лоша, погибшего в Первой мировой войне. Выиграла специальную премию Тони в 1968 году. Рассматривалась на роль Марго Ченнинг в фильме «Все о Еве» (1950) после того, как Клодетт Кольбер была вынуждена отказаться от проекта из-за травмы спины. Однако роль досталась Бэтт Дэвис, которая за свою игру была номинирована на премию «Оскар» за лучшую женскую роль. Появляется на обложке альбома «Beatles» «SgtPepper's Lonely Hearts Club Band». По словам дочери Марии Ривы, Дитрих испытывал давнюю неприязнь к актрисе Лоретте Янг. Франция присвоила ей звание кавалера Легиона. Похоронена во Фридхофе III, Берлин-Фриденау, Германия. Снималась в четырех фильмах, номинированных на «Оскар» за лучший фильм года. Выступала за роль мамы Хэнсон в фильме «Я помню маму» (1948), но вместо нее была выбрана Ирен Данн, которая за свою роль была номинирована на премию «Оскар» за лучшую женскую роль. Начала учиться на скрипачку, пока не повредила руку и не перешла на актерское мастерство. Одна из многих кинозвезд, упомянутых в песне Мадонны «Vogue». Оригинальная бродвейская музыкальная постановка «Одно прикосновение Венеры» открылась в Императорском театре 7 октября 1943 года и закрылась 10 февраля 1945 года после 567 представлений. «One Touch of Venus» на музыку Курта Вайля, слова Огдена Нэша, режиссер Илья Казан, хореография Аньес де Милль, в главных ролях Мэри Мартин, Кенни Бейкер и Паула Лоуренс. В роли Венеры должна была сыграть Марлен Дитрих. Сообщается, что Дитрих отказалась от главной роли во время репетиций, назвав ее «слишком сексуальной и непристойной», что дало Мэри Мартин возможность зарекомендовать себя как звезда Бродвея. Шоу высмеивает современные американские пригородные ценности, художественные причуды, а также романтические и сексуальные нравы. К тому времени, когда он написал этот мюзикл, Вейль прожил в Америке восемь лет, и его музыка, хотя и сохранила свою раннюю захватывающую силу, превратился в совершенно другой бродвейский стиль. Книга-мюзикл С. Дж. Перельмана и Огдена Нэша была основана на новелле Томаса Амсти Гатри «Окрашенная Венера» и в значительной степени имитирует миф о Пигмалионе. Она отказалась от роли Чарли в фильме «Станция Запад» (1948). Роль досталась Джейн Грир.
Некоторые гонорары актрисы: «Марлен» (1984)-100 тысяч долларов + % от прибыли, «Прекрасный жиголо-несчастный жиголо» (1978)-250 тысяч, «Желаю тебе любви» (1973)-200 тысяч, «Печать зла» (1958)-7, 5 тысяч, «Свидетель обвинения» (1962)-100 тысяч, «Пресловутое ранчо» (1952)-110 тысяч, «Нет пути» (1951)-75 тысяч, «Страх сцены» (1950)-70 тысяч фунтов стерлингов, «Зарубежный роман» (1948)-110 тысяч, «Золотые серьги» (1947), «Кисмет» (1944), «Питтсбург» (1942) и «Так хочет леди» (1942)-по 100 тысяч, «Семь грешников» (1940)-150 тысяч, «Дестри снова в седле» (1939)-75 тысяч, «Ангел» (1937)-200 тысяч, «Рыцарь без доспехов» (1937)-450 тысяч, «Сады Аллаха» (1936)-200 тысяч, «Песнь песней» (1933)-300 тысяч, «Белокурая Венера» (1932) и «Обесчещенная, или Агент X-27» (1931)-по 125 тысяч, «Голубой ангел» (1930)-25 тысяч марок.
В мировом кинематографе не так уж много имен, ставших историей и вместе с тем наполненных живой пульсацией. Не так много экранных образов, созданных своим временем и ему отвечавших, которые обладали бы притягательностью для современного воображения. Считанное число звезд, сотворивших легенду вокруг своей личности-наперекор искусственно фабрикуемым кино-мифам. Марлен Дитрих. Последний великий символ женщины, к которой стремятся. Незабываемое лицо, незабываемый голос. Марлен родилась 27 декабря 1901 года в семье прусского офицера Луиса Дитриха. До восемнадцати лет носила фамилию отчима; Мария Магдалена фон Лош исчезла в тот день, когда девушка решила поступить на сцену. Мать была в ужасе оттого, что аристократическая фамилия мужа может появиться на театральных афишах, и Макс Рейнхардт, спросивший новую ученицу, как ее зовут, услышал в ответ: Марлен Дитрих. Появилось имя, о котором Жан Кокто скажет, что оно начинается, как любовная ласка, а кончается ударом хлыста. Но все это придет потом: успех, дружба с великими, ореол необыкновенной женщины. Первые десять лет и на сцене, и на экране были нелегким и небыстрым продвижением вперед: снявшись к 1930 году в тринадцати фильмах, она получила главную роль лишь в трех последних. Слава Дитрих имеет точно датированный день рождения:
1 апреля 1930 года, когда в Берлине состоялась премьера фильма «Голубой ангел» режиссера Джозефа фон Штернберга. Это была первая немецкая звуковая картина и первая «говорящая»знаменитого актера Эмиля Яннингса. Публика шла на Яннингса, и он не обманул ее ожиданий, создав в перенесенном на экран романе Генриха Манна «Профессор Унрат» одну из лучших своих ролей: немецкий филистер, злобный и ограниченный, садистически издевавшийся над своими учениками, профессор Рат (так его звали в фильме) сам познает всю горечь унижения, проходит все стадии нравственной деградации, женившись на певичке из кабаре «Голубой ангел», губительнице Лоле-Лоле. Однако подлинным триумфом премьера фильма стала не для великого Яннингса, а для мало кому тогда известной Марлен Дитрих. В своей автобиографической книге Штернберг вспоминает, как в 1929 году искал в Берлине актрису на роль Лолы-Лолы. Эта женщина, из-за которой добропорядочный Унрат превратился в жалкого шута, не должна быть стопроцентной красавицей. Она должна быть…какой? Режиссер и сам до конца этого не знал, пока не увидел свою Лолу-Лолу в спектакле Макса Рейнхардта «Два галстука». Марлен играла там богатую американку, не центральную, но интересную роль, и превосходно с ней справлялась, а главное пела. «То» лицо и «тот» голос. Проба состоялась сразу же после спектакля. Режиссер попросил актрису надеть что-нибудь «с блестками». «Она явилась в платье, годном разве что на гиппопотама». Он попросил ее спеть-по-немецки и по-английски, и она выполнила просьбу. «Затем я пропустил ее сквозь тигель своей концепции. Она сразу уловила суть моих указаний и вошла в образ с легкостью, какую я прежде не встречал». Она не «показывалась», «не играла». «Выплеснулась ее изумительная подлинность. Это было живое лицо, воистину живое». И вот ее Лола-Лола, словно загнанная в угол теснящимися мужчинами, стоит на крохотной сцене дешевого кабаре, среди нагромождения реквизита, в душной атмосфере табачного дыма и подспудных вожделений-в вызывающе сдвинутом набок цилиндре, слишком коротком, так что видны подвязки, платье, выставив на обозрение свои обтянутые шелковыми чулками «провокационные» ноги. Лола-Лола поет о том, что она вся «с головы до ног создана для любви», и скоро ее песенка завертится на патефонных дисках по всей Германии, по всей Европе, а в Париже откроется кафе под названием «Голубой ангел». Нам, для которых «немая фильма»реликт геологических эпох, очевидно, не дано понять до конца эмоциональное воздействие этого образа Дитрих. Зритель вкусил от чуда: в зал неслись пароходные гудки, стук посуды, бой средневековых курантов, звонки, собирающие учеников в классы. Ординарнейший говор физической реальности, получивший экранную жизнь, полнился смутными, но глубокими значениями. И как апофеоз чуда-голос: грудной, чуть хрипловатый, вибрирующий бесчисленными обертонами, выпевающий, что бы ни говорили слова, грустные воспоминания и неясные надежды. Голос Марлен. «Если бы у нее не было ничего, кроме этого голоса, она все равно покоряла бы все сердца», писал Хемингуэй. Марлен часто уподобляли Лорелее-только Лорелее доброй, никому не причиняющей бед. Но в «Голубом ангеле» поет ведь не только Дитрих, поет ее Лола-Лола. Голос актрисы точно «работает» на создание характера «маленькой берлинской потаскушки», «нового воплощения секса», которая, обрекая героя Яннингса на душевные пытки и унижения, остается равнодушной. Не явились ли садизм и эгоистическая пассивность этой мелкобуржуазной «сирены» предвестием той жуткой вседозволенности и шедшего об руку с ней трусливого обывательского равнодушия, которые выхлестнулись в Германии три года спустя? Какие бы локальные задачи режиссер ни ставил перед актрисой, объективный смысл созданного Дитрих характера выходил за рамки «роковой губительницы». Ее «хорошенькая маленькая Лола-Лола» оказалась образом большой социально-психологической емкости. Но в 1933 году Дитрих уже не было в Германии. Сразу после «Голубого ангела» она начала сниматься в другом фильме Штернберга-«Марокко». «Африканская пустыня» находилась в Калифорнии: отныне на долгие годы судьба актрисы тесно связана с Голливудом. Первые шесть лет она работает исключительно на «Парамаунт» и только со Штернбергом, лишь однажды снявшись у другого режиссера в «Песни песней» Рубена Мамуляна. Марлен появилась в Голливуде, когда там вошли в моду звезды-иностранки. На студии «Метро-Голдвин-Майер» царил «скандинавский сфинкс», грустно-романтическая Грета Гарбо. И в золотой век «системы звезд» звезды не вспыхивали с естественной непроизвольностью, а наподобие театрального реквизита вывешивались в кино-небе по заранее расчисленной схеме. Дитрих планировалась как Гарбо студии «Парамаунт». Судьба столкнула этих актрис еще в Германии в 1925 году. Гарбо и Дитрих встретились на съемках «Безрадостного переулка» Пабста. Первая играла там центральную роль, а вторая мелькнула в крохотном эпизоде-в очереди, вытянувшейся к мясной лавке. Но уже через четыре года какой-то провидец из журналистской братии поместил в «Берлинер иллюстрирте» забавный монтаж: женское лицо из двух половинок-одна Гарбо, другая-Дитрих. Однако, когда соревнование двух «загадочных иностранок» обернулось реальностью, обнаружилась вся грубость склейки: Дитрих не стала «второй Гарбо» или даже «новой Гарбо». Она стала Марлен Дитрих: иной экранный характер с особой природой успеха. Этот экранный образ создавался в фильмах Штернберга и согласно его концепции. От персонажа к персонажу, от ленты к ленте, чтобы затем, получив некое ускорение, оторваться от экрана и обрести самостоятельную жизнь в лице «мифа» Дитрих. Пять лет-семь картин. Укоренилось мнение, что в них Дитрих и Штернберг создавали вариации на тему Лолы-Лолы. Это неверно. Героиня «Голубого ангела» была слишком специфична, чтобы так просто перейти на американский экран. Прежде всего, трансформацию пережила внешность актрисы. Трансформацию решительную. Говорили, что Штернберг немедленно «посадил» знаменитые ноги Дитрих на строжайшую диету. Так или иначе, но с пухленькой немецкой «фрейлейн» было покончено. Уже в «Марокко» на экране появилось совершенно другое лицо: тонкие, высоко поднятые брови, «словно взмах крыльев бабочки», как писал в те времена один не лишенный красноречия репортер; впалые щеки, выдающиеся скулы; полураскрытые (таящие улыбку? усмешку? насмешку?) губы; загадочно мерцающие из-под опущенных век глаза. Ее снимали, как правило, «мягкой» оптикой, и такой, будто слегка размытый, образ оставался в памяти зрителей. Каждый мог его дорисовать, дополнить. Вместе с тевтонской чрезмерностью Лолы-Лолы из образа Дитрих исчезли все национальные и социальные приметы. Явилась «женщина ниоткуда», невесть из какой страны, какого времени, странная путешественница без багажа, с туманным прошлым, в котором видятся какое-то крушение и горький опыт, с будущим, которое тревожит и внушает страх, и с достаточно авантюрным настоящим. В ней светился лишь крошечный отблеск холодного эротизма и эгоистической черствости Лолы-Лолы. Она заставляла страдать, но на ее впалых щеках лежал след собственных страданий. Кроме того, персонажи Марлен сохраняли импонирующую зрителю способность любить. В «Марокко» ее героиня, французская певичка, кажется вначале не чуждой расчета вынырнуть из ничтожества посредством выгодного брака. В последних кадрах фильма она бежит по раскаленному песку пустыни, вслед за полком иностранного легиона, вслед за солдатом, беспутным и обаятельным парнем, которого она полюбила. В «Обесчещенной»-тяжеловесном мелодраматическом детективе международная шпионка, этакая австрийская Мата Хари, агент Х27, холодно и профессионально выполняет свои задачи, пока не влюбляется в шпиона другой стороны, спасает его и расплачивается за порыв сердца собственной жизнью. Героиня Дитрих никогда не была добродетельной, но не была и порочной по своей природе, оказываясь в конечном счете жертвой обстоятельств. Этот мотив достигает своего апогея в «Белокурой Венере», где героиня берет деньги у богатого любовника, чтобы содержать тяжело больного мужа в клинике, а потом идет на панель, оставаясь фанатически любящей матерью. Что же касается Гарбо, экранную Марлен роднили с ней разве лишь впалые щеки. Гарбо окрашивала свои образы в тона грустного разочарования, романтической неудовлетворенности, наделяя своих героинь глубиной и духовностью, насыщая даже третьесортный материал подлинным драматизмом. Ее королева Христина, Анна Каренина или даже Маргарита Готье взывали к более высоким чувствам, нежели живущий в атмосфере экзотики и авантюрности персонаж Марлен. Обе отвечали романтическим тяготениям зрителя, которому надоели американские «пожирательницы мужчин», с их слишком напористым эротизмом, пугающей деловитостью и несколько плебейской уверенностью в себе. Отвечали, но по-разному. Как две державы-победительницы, Гарбо и Дитрих поделили между собой поверженную американскую публику. В разном регистре звучала у них и тема «губительного для каждого американца» очарования европейской женщины. Думается, Дитрих победила и пережила многих «фатальных женщин» экрана потому, что не была «вамп» в полном смысле этого понятия. Чувственность, «зов плоти» в их земном варианте были отметены, уступив место в ее персонаже абстрагированному эротическому началу. Призыв излучался в мировое пространство подобно космическим волнам, адресуясь всему сущему, без различия пола и возраста, неодушевленным предметам так же, как людям. Мечта, принадлежащая всем и никому в отдельности. То, что вначале вызывало восторг, затем снисходительное одобрение, в конце концов решительно перестало нравиться. После «Алой императрицы» (там Марлен изображала Екатерину II) в открытую заговорили об эмоциональной неподвижности Дитрих, «профиль которой, снимаемый в изысканных ракурсах, не омрачается ни единым облачком чувства». Ее загадочность, раньше привлекавшая, теперь вызывала насмешки. Одни считали, что виновен Пигмалион, что страсть Штернберга к изобразительному символизму и костюмности переходит все границы, что он превратил ученицу Макса Рейнхардта в деталь пластического орнамента. Другие винили Галатею, якобы погубившую своего создателя, который сосредоточил все внимание на звезде, не заботясь о содержательном наполнении своих картин.
Во всем этом есть большая доля истины. Но когда сегодня смотришь картины Дитрих Штернберга, признавать ее не хочется. Покрытые облагораживающей паутиной времени, они воспринимаются сейчас как стилизация, как серия рамок в портретной галерее Марлен. Инадо отдать должное таланту Штернберга-рамок отличного вкуса и стиля. Мы смеемся над старомодной «фатальностью», над действительно порой глуповатыми мелодраматическими ситуациями-и никогда над Марлен. От тлена лет всех этих «белокурых Венер» и «шанхайских лилий» уберегла блистательная художественная интуиция Марлен, не сливавшейся полностью со своими персонажами, сохранявшей по отношению к ним некоторую дистанцию. То, что некогда казалось эмоциональной неподвижностью, сегодня мы бы назвали иронической отстраненностью. Как выгодно отличает она Дитрих от ее партнеров 30-х годов, таких, как, скажем, Герберт Маршалл, «муж» в «Белокурой Венере», с бездумной старательностью всерьез проигрывающий все самые нелепые мелодраматические пассажи вплоть до финального «прощения» неверной жены в присутствии любовника. Легкость и ироничность, характерные для стиля Марлен, пожалуй, ярче всего выявились в ленте Фрэнка Борзеджа «Желание» (1936), где актриса изображала международную авантюристку, похитительницу драгоценностей, «перевоспитанную» влюбившимся в нее простодушным и честным американским инженером, которого сыграл ее партнер по «Марокко» Гари Купер. Она ироничным взором смотрит на свою Маделину, пережившую умопомрачительные приключения, изображавшую португальскую графиню, чтобы в конечном счете осесть в Детройте в качестве жены инженера со средним заработком. Однако эта ирония ничуть не мешает актрисе проявлять подлинное чувство в любовных сценах. «Желание» доказало, что без Пигмалиона Галатея не погибла: она просто сошла на грешную землю. А в вестерне «Дестри снова в седле» (1939), превосходном (и чуть пародийном) образце этого жанра, она уже буквально каталась по земле в сцене драки двух «леди»-салунной певички Френчи и Лилибелл, явившейся в салун «Последний шанс» за проигранными в карты штанами своего непутевого муженька. Дитрих и Уна Маркель молотили друг друга кулаками, таскали за волосы, сбивали с ног, проделывали все, что полагается в таких случаях, пока Джеймс Стюарт (помощник шерифа Том Дестри) не разливал их водой. Дитрих рисовала свою веселую, огневую, быть может, слегка вульгарную, но симпатичную «хорошую плохую девушку» быстрыми и точными штрихами, нимало не заботясь о сохранении своей «лунатической» красоты. «Дестри» стал важным рубежом в кино-судьбе Марлен. Она доказала, что ее индивидуальности не противопоказан вестерн-этот чисто американский жанр, доказала, что ее актерские возможности выходят за пределы сложившегося во времена Штернберга стереотипа. Отныне она будет играть не только в «экзотических» мелодрамах, но и в комедиях, детективных лентах, снова в вестерне, чтобы завершить свою кино-карьеру ролью в «Нюрнбергском процессе» Стенли Крамера. В отличие от Гарбо, чей экранный образ был крепче спаян с ее индивидуальностью и которая потому, когда спал спрос на романтические мотивы, не смогла приспособиться к новой ситуации, Дитрих без труда и без сожаления рассталась со своим «имеджем». Ее амплуа было менее глубоким и серьезным, зато более гибким. В 1941 году «великая Грета» навсегда уйдет из кино, Марлен после этого будет сниматься еще в течение двух с лишним десятилетий. И все-таки в соревновании Гарбо-Дитрих окончательным победителем оказался Голливуд. Разделавшись с Гарбо, Голливуд не очень ласково обошелся и с Дитрих. У публики имя Дитрих ассоциировалось с устойчивым представлением о «вамп» или «девочке что надо», а когда речь шла о кассовых сборах, у продюсеров замолкали все прочие чувства. Итак, снова те же мелодраматические сюжеты, снова эксплуатация «сексапила», снова изысканные туалеты. Иногда дело доходило до курьезов. В «Кисмете» (1944) зрителю показали прославленные ноги Марлен…предварительно покрасив их золотой краской. А когда в «Золотых серьгах» (1947) Дитрих, игравшая цыганку, дерзнула ради правдоподобия появиться в черном парике и юбке до пят, пресса всерьез устроила ей обструкцию. Такова была власть «мифа» Дитрих.
«В кино у меня не было выбора»,говорит Дитрих, звезда первой величины, о которой писали, что она сама распределяет роли, переделывает сценарии, дает указания операторам относительно ракурсов и вносит коррективы в установку осветительной аппаратуры. А выбора действительно не было. Ролей предлагалось много, но работа в Голливуде была плаванием среди стереотипов, и даже опытному лоцману не всегда можно было миновать риф.
И все же ей удавалось играть-у Рене Клера, Билли Уайлдера, Фрица Ланга. В тех же случаях, когда актрисе не нужно было лавировать среди сценарной чепухи, она создавала экранные характеры, демонстрировавшие не слабеющую силу ее таланта. Такой была героиня «Нью-Орлеанского огонька» Рене Клера (1941), скорее фантазерка, чем авантюристка, явившаяся на берег Миссисипи в надежде обрести богатого мужа, положение и почти преуспевшая в этом, когда вдруг расчет разбивается чувством к грубоватому моряку, ничего от нее не ждущему, кроме любви. Образ истинно клеровский, словно вылепленный мягкими световыми бликами, лучшая романтическая роль Марлен 40-х годов. Драматическое дарование Дитрих наш зритель смог оценить по двум ее поздним работам.
В «Свидетеле обвинения», экранизации известной пьесы Агаты Кристи, осуществленной Билли Уайлдером, Дитрих сыграла, собственно, три характера: ее Кристина Воул разительно трансформируется, являясь то слепо любящей женщиной, преданной до самозабвения, трогательной в своем искреннем чувстве, то достойным партнером в нелегкой «шахматной партии» с проницательным следователем сэром Вильфридом (Чарльз Лафтон), то дешевой лондонской проституткой, вульгарной «кокни», стремящейся отхватить за чужие письма побольше деньжат. Перевоплощение было виртуозным и чуть театральным.
Зато в «Нюрнбергском процессе» «фатальная женщина» 30-х годов поразила нас лаконичной, строго «документальной» манерой игры. Ее фрау Берхольд, жена казненного фашистского генерала, не может поверить в вину своего мужа, свою собственную, в вину своей родины. За ее сдержанностью чувствуется боль, тревога. «Мы ничего не знали», говорит фрау Берхольд судье Хейвуду (Спенсер Трэйси) и это говорит сама обманутая Германия. Роль ностальгическая, окрашенная личным чувством, и совсем не случайно звучит в фильме «Лили Марлен»-знаменитая песня репертуара Дитрих. Фрау Берхольд «объясняла» Германию судье Хейвуду, но и сама актриса словно вглядывалась в свою родину, с которой была в разлуке тридцать лет. В 30е годы родился «миф» Дитрих-отзвук ее экранного образа «роковой женщины». Реальный характер Марлен не имеет с этим мифом ничего общего. Ближе всего ему, пожалуй, образ фрау Берхольд, сдержанной немолодой дамы, в которой видны аристократическая стать, интеллигентность и внутренняя чуткость. Дитрих внесла автобиографические краски (вплоть до своих детских воспоминаний). «Я не слабый человек, судья, говорит фрау Берхольд судье Хейвуду-Ведь я дочь военного. Это значит, что меня приучили к дисциплине. Мне говорили: «Преодолевай жажду, преодолевай голод, закаляй свою волю»: это мне пригодилось».
Стойкость и дисциплина пригодились Марлен не только в кино. Три года она кочевала по военным дорогам с концертами: отважный солдат второй мировой войны, Кавалер Ордена Почетного Легиона Марлен Дитрих. Крамер собрал в своем антифашистском фильме тех, чья нравственная и гражданская позиция не шла вразрез с его замыслом. Дитрих сказала «нет» гитлеризму сразу и безоговорочно еще в начале 30-х. Когда Риббентроп явился к ней в 1938 году в Лондоне и предложил по поручению Гитлера стать «королевой экрана третьего рейха», Марлен указала ему на дверь. Когда думаешь о причинах удивительной долговечности экранных созданий Марлен, то естественно возникает вопрос: каковы же масштабы ее актерского дарования? Билли Уайлдер, не раз работавший с Марлен Дитрих, пишет: «Для меня она всегда не вамп, а скорее что-то вроде сестры милосердия. Это женщина, которая все умеет делать: она всегда держится молодцом, прекрасно готовит, вовремя сумеет найти врача, если ты внезапно заболел. И, конечно, умна. Достаточно умна, чтобы знать, что она вовсе не Дузе». Она не была Дузеи ощущала свои пределы. Но ей было отпущено и другое знание: Марлен на редкость глубоко постигла силу и суть кино. И, думается, Дитрих принадлежит к числу тех феноменов киноискусства, секрет которых-в труднообъяснимом качестве «киногении». Кто-то из ее режиссеров заметил: «Мисс Дитрих несет в себе искру, которая непосредственно переводится в визуальный образ. Это редкость». Не здесь ли зерно «тайны» Марлен? Не сродни ли загадка ее обаяния загадке самого кино, много-смысленности зримого образа, который заключает в себе неисчислимое количество скрытых значений и прочитывается каждым по-своему? Приходят на память строки Райнера Марии Рильке, любимейшего поэта Марлен:
На станции унылой кто-то вдруг кивнул кому-то. Легкое движенье-и кажется, обласкан ты, как друг.
Рожденье взгляда. В чем его значенье? Где скрипки тонкой оборвался звук, и в чьей душе он канул в отдаленьи?
И не здесь ли объяснение долговечности ее экранного «я»?
В последние годы Марлен много работала в той сфере, которую мы условно и весьма неточно называем «эстрадой». Здесь у нее мало равных, и здесь ее можно назвать большим мастером без скидок и оговорок. И написала книгу «Азбука Марлен Дитрих», своеобразный словарь, где с непринужденностью соседствуют моральные максимы Канта и рецепты салатов, автобиографические фрагменты и анекдоты, суждения обо всем-от моды до живописи Сальвадора Дали. Через эту грациозную путаницу проступают четкие контуры цельной натуры, незаурядной личности. Своя система ценностей, свой взгляд на вещи. Марлен давно уже живет в Париже. Пишет новую книгу о кино, о своих друзьях. Среди них-Хемингуэй, Ремарк, Росселини, Дуглас Фэйрбенкс, Кокто, Жерар Филип. Вот одна из ее последних фотографий. На аэродроме имени Шарля де Голля «знаменитую кинематографическую бабушку» (так гласит текст) атаковали трое фоторепортеров. Она вежливо попросила их посторониться, так как опаздывала на самолет, отбывающий в Японию. Это не возымело действия. «Тогда Голубой ангел пошел в контратаку». Мы видим на снимке энергичный жест Марлен, вооруженной сумочкой. Как всегда, элегантная в черной шляпе, черных брюках, как всегда, стройная, стремительная. Неувядающая Марлен.
Марлен родилась в Берлине в семье офицера прусской армии, который с младых ногтей воспитывал в своих детях (у него было две дочери) любовь к дисциплине, порядку и труду. В отличие от своей сестры Элизабет, Марлен была очень привязана к отцу и, когда он внезапно ушел из семьи, а потом умер (ей в ту пору было 10 лет), тяжело переживала утрату. По ее словам, она хотела «вопреки воле матери занять место отца». Уже к тринадцати годам Марлен выучила французский и английский языки (не считая свой родной-немецкий), научилась ездить верхом, играть на целом букете музыкальных инструментов: скрипке, лютне, фортепиано. Обожала она и кино, особенно любила тогдашнего кумира немецкого немого кинематографа Хенни Портера. О ее чувствах к нему говорит хотя бы такой факт. В 1914 году, когда Марлен было 13 лет, она узнала, что Портер приехал в город Гармиш, и отправилась к нему на встречу, прихватив с собой скрипку. Узнав, где остановился ее кумир, Марлен рано утром примостилась у него под окном и стала играть ему серенаду, перебудив всех жителей окрестных домов. В октябре 1919 года мать отправила Марлен в частную школу-интернат в Веймаре. Там она потеряла невинность. В роли соблазнителя выступил профессор Райц, который с первых же дней обратил внимание на развитую девушку: у нее был пышный бюст, и она всегда являлась на уроки в прозрачном платье. Ее подруги по этому поводу даже шутили: дескать, Марлен возбудит Райнца. И ведь действительно возбудила. Кстати, эта связь вскоре получила огласку, из-за чего у Райца были неприятности в семье. В конце концов он бросил жену и детей, но ушел не к Марлен, а к другой женщине. А за Марлен в Веймар специально приехала ее мать и увезла дочь от греха подальше в Берлин. У Марлен была мечта стать скрипачкой, однако этому не суждено было осуществиться: в Берлине она растянула связку четвертого пальца левой руки. Профессиональной скрипачкой поэтому не стала, однако именно скрипка помогла ей выжить в те суровые годы: Марлен стала играть в кинотеатрах. Затем она стала брать уроки вокала у доктора Оскара Даниеля. Получив у него все необходимое, устроилась в берлинское кабаре «Театр дес вестенс». В 1922 году она сделала попытку поступить в Школу драматического искусства Макса Рейнхардта в «Дойчес театр», но потерпела неудачу. Впрочем, ее взяли в труппу театра. Ее сценический дебют состоялся 7 сентября 1922 года в спектакле «Ящик Пандоры», где Марлен сыграла крохотную роль развратной женщины Людмилы Штайнхерц. И пошло-поехало: за последующие шесть месяцев Марлен сыграла семь ролей в пяти пьесах. В 1923 году состоялся дебют Марлен в кинематографе: она сыграла небольшую роль в комедии «Великий баритон». Затем с помощью своего дядюшки Вилли, который был знаком со многими кинорежиссерами, Марлен стала получать роли и в других фильмах: «Маленький Наполеон», «Человек у дороги». Но этапным для ее последующей карьеры стало участие в эпическом (4 часа действия) фильме Джо Мая «Трагедия любви». Там она познакомилась со своим будущим мужем. Дело было так. Когда в прессе было объявлено о наборе актрис на главные и второстепенные роли в этом фильме, тысячи берлинок устремились к киностудии. Среди них была и Марлен. Чтобы обратить на себя внимание отборщиков, она прибегла к хитрости: поскольку практически все девушки пришли на смотрины чуть не в неглиже, она прихватила с собой. щенка, которого держала на поводке. Когда пришла ее очередь, Марлен взяла животное на руки и изящной походкой прошествовала к столу. Она выглядела так восхитительно, что приемщики тут же взяли ее в картину на эпизодическую роль девушки на вечеринке в казино. Но не это было главное. На нее обратил внимание ассистент режиссера Рудольф Зибер, который до этого крутил роман с самой дочкой Мая Евой. Однако Марлен сумела обставить соперницу, и уже спустя полгода после встречи они с Зибером поженились. Брак был зарегистрирован 17 мая 1923 года в пригороде Берлина Фриденау. В тот же день Ева Май попыталась вскрыть себе вены, но была спасена врачами. Через год она повторила попытку покончить с собой, только теперь выбрала более надежный способ-выстрелила себе в сердце из револьвера. Видимо, Зибера она любила по-настоящему. Марлен вышла замуж за Зибера по любви. Немаловажную роль играло и другое-с его помощью она мечтала закрепиться в большом кинематографе. Но увы-Зибер не стал протежировать свою молодую жену, и ей вновь пришлось довольствоваться эпизодами (например, в фильме «Прыжок в жизнь» она сыграла красотку с пляжа). В театре ролей у Марлен было куда больше, причем там их диапазон был гораздо шире: от школьницы до амазонки, от Шекспира до Мольера. А затем Марлен на время пришлось завязать с искусством: 13 декабря 1924 года она произвела на свет девочку, которую назвали Марией (домашние звали ее Хайдеде). Роды были трудными, и Марлен какое-то время пришлось восстанавливать силы. Простой продолжался полгода, после чего Марлен вышла на съемочную площадку очередного фильма «Манон Леско». Она сыграла в нем парижскую куртизанку Мишлин. Но роль была эпизодическая, хотя критики и признают ее одной из лучших в творческой биографии Дитрих. Между тем исполнительница главной роли-Лиа де Путти-после выхода этого фильма была приглашена в Голливуд. Очередь Марлен, видимо, еще не настала. В течение трех последующих лет Марлен только и делала, что пыталась поймать удачу за хвост. Она снялась в десятке проходных картин, сыграла еще больше театральных постановок, но сколь-нибудь значимого результата не достигла. Впору было опустить руки, тем более, что и муж стал давать повод для беспокойства: у него появилась любовь на стороне-актриса Тамара Мотуль. Но Марлен была не из тех людей, кто скулит и ноет. Она всегда придерживалась постулата, который проповедовал ее отец: удача идет к настойчивым. В 1927 году судьба подкинула ей встречу с Бетти Штерн, которая владела влиятельным салоном, куда захаживали самые известные немецкие звезды. Марлен удалось сделаться ее самой близкой подругой, что сулило хорошие перспективы в будущем. И они сбылись. В салоне Марлен вскоре познакомилась с известным актером Вилли Форстом, по которому сходили с ума миллионы немок. Марлен стала его любовницей и благодаря ему получила главную женскую роль (мужскую играл сам Форст) в фильме «Кафе «Электрик». Вскоре они с Форстом уехали в Вену на съемки. После съемок она вернулась в Берлин, где сыграла главную роль в пьесе «Бродвей», которая произвела фурор в Европе. Этот успех гарантировал Марлен три года работы в наиболее престижных театрах Берлина. Между тем в 1928 году фильм «Кафе «Электрик» вышел в прокат и был тепло встречен зрителем. Особенно всех поразили роскошные ноги Марлен, которые она в изобилии демонстрировала на экране. Ее ноги с этого момента стали знамениты повсюду. Известная компания «Этам», выпускавшая чулки из искусственного шелка, использовала ножки Марлен для рекламы своей продукции. Эти ноги называли «самыми красивыми ножками Берлина». В конце концов слава о них докатилась и до Америки: один тамошний журнал поместил на своих страницах фотографию Марлен в полный рост, под которой красовалась подпись: «Фрейлейн Марселина Дитрих, хорошенькая молодая немецкая актриса и кинозвезда, в настоящее время работающая по контракту в Берлине». В том же году Марлен снялась в своем тринадцатом по счету фильме «Принцесса О-ля-ля». Роль Чичотты в нем принесла Марлен новый успех: ее сравнили с самой Гретой Гарбо! Как написал один из критиков: «Дитрих играет кокетку, и у вас возникает ощущение, что вы видите Гарбо. В этом ощущении творческий режиссер может открыть бездну выразительности». Четырнадцатым фильмом Марлен стала первая немецкая звуковая лента «Целую ручку, мадам». Во время съемок в нем Марлен закрутила роман со своим партнером Рихардом Таубером. К тому времени ее брак с Зибером дал уже серьезную трещину во многом из-за самого мужа, который разрывался между женой и любовницей Тамарой Матуль. В один из августовских дней 1929 года Марлен в очередной раз вышла на сцену театра, чтобы сыграть главную роль в музыкальном спектакле «Два галстука бабочкой». Зал был переполнен, и на одном из мест в партере сидел известный голливудский режиссер Джозеф фон Штернберг (прославился фильмом про гангстеров «Подполье»). Он приехал в Берлин по заданию студии «Парамаунт», чтобы снять на студии УФА картину «Голубой ангел». Большинство актеров на роли в этом фильме были уже определены, не хватало только одной-исполнительницы роли дешевой певички из портового кабака Лолы-Лолы. Больше всего шансов было у известной актрисы Лени Рифеншталь, к кандидатуре которой склонялся и Штернберг. Но, увидев Марлен, он понял, что только она достойна этой роли. Правда, сама актриса почему-то восприняла его интерес к ней без особого энтузиазма. По свидетельству очевидцев, во время их встречи она была сама апатия. Более того, она наврала ему, что снялась всего лишь в трех (!) фильмах (хотя на тот момент их было 17), и все они неудачные. Но режиссер не изменил своего мнения о ней, поскольку видел ее воочию на сцене. Работа над фильмом была закончена в начале 1930 года, однако до его выхода в прокат представители «Парамаунта» оценили игру Марлен. Они с ходу предложили ей подписать контракт еще на два фильма, гарантируя гонорар в 1750 долларов в неделю. Марлен согласилась. Тогда же ряд газет выступил с сенсационным предположением, что между Марлен и Штернбергом существует тайный роман. Дескать, именно поэтому жена режиссера так спешно покинула Германию и уехала в Америку. Но сама Марлен в одном из интервью сообщила, что никакого романа не существует-есть только деловые отношения. 26 февраля 1930 года Марлен прибыла в Голливуд. Причем ее не остановило даже то, что она была связана трехгодичным контрактом с театральным режиссером Робертом Кляйном. «Парамаунт» быстро уладил эту проблему, выплатив Кляйну 20 тысяч марок отступных. Кстати, именно такую сумму Марлен получила за роль в «Голубом ангеле», плюс-5 тысяч марок за английский вариант фильма (последнюю сумму она истратила на покупку роскошной шубы). Пробыв в Америке некоторое время, Марлен затем вернулась на родину, чтобы присутствовать на премьере «Голубого ангела» (1 апреля). Успех Марлен в роли Лолы-Лолы был грандиозным. На следующий день актриса села на пароход «Бремен» и вновь отчалила к берегам Америки. Марлен поселилась в Нью-Йорке, в отеле «Алгонкин». Но прожила там недолго: Штернберг, как только узнал, что она вовсю позирует фотографам и появляется в ночных барах, тут же приказал ей «сняться с якоря» и выехать в Нью-Мексико. Там он встретил ее, и они вместе отправились в Пасадену. Это подбросило новую порцию поленьев в затухший было скандал вокруг их романа. Чтобы развеять эти слухи, Штернберг сообщил газетчикам, что они с Марлен работают над новым сценарием. Шутники язвили: и ночью? Они пробыли там пару недель, после чего приехали в Голливуд. Штернберг поселил Марлен в квартире напротив собственной. Тогда же состоялось представление Марлен обитателям Голливуда. Ее представили собравшимся как «новую звезду студии «Парамаунт». Когда она вошла в зал, то сразу же подчинила себе всех вокруг. Всех, но не жену Штернберга Ризу Ройс. В течение нескольких дней та стоически терпела в качестве соседки любовницу мужа, после чего не выдержала. 11 мая между супругами произошел грандиозный скандал, во время которого Штернберг силком выгнал жену из дома. То бишь он сам выбрал, с кем остаться. Риза Ройс сразу подала на развод, обвинив мужа в рукоприкладстве. В июле Штернберг начал работу над новым фильмом с участием Марлен «Марокко». Ее партнером в нем был Гари Купер. Никакого романа между ними быть не могло, поскольку, во-первых, рядом был Штернберг, во-вторых-Купер крутил любовь с «мексиканской злючкой» Лупе Велес. Более того, Купер и Штернберг ненавидели друг друга, и порой между ними случались серьезные стычки. Например, Купера страшно злило, что Штернберг разговаривает с Марлен исключительно по-немецки. Однажды это актера так взбесило, что он схватил режиссера за шиворот и зашипел: «Ты, немчура, ты не в Германии и давай говори по-английски». После таких выходок Штернберг покидал съемочную площадку до следующего дня. Обижался. Но фильм все-таки доснял. И тот, несмотря на все закулисные склоки, побил все рекорды кассовых сборов. Газеты писали, что «на небосклоне Голливуда зажглась новая звезда», «что Марлен Дитрих похожа на Грету Гарбо, только красивее». Кстати, когда саму Гарбо спросили, что она думает об этом, та обиженно парировала: «Кто такая эта Марлен Дитрих?». Когда на «Марокко» обрушился оглушительный успех (он принес доход в 2 миллиона долларов, что по тем временам было астрономической суммой, Марлен Дитрих была выдвинута на премию «Оскар», хотя и не получила ее), боссы «Парамаунта» с ужасом обнаружили, что курица, несущая золотые яйца по имени Марлен, может вскоре от них умотать обратно в свой фатерлянд (как мы помним, актриса подписала контракт всего на два фильма, а дома у нее оставались дочь и муж, с которым она еще не была официально разведена). Чтобы этого не случилось, ей предложили новый контракт и увеличили ее гонорар до 125 тысяч долларов за фильм. Практически сразу после подписания договора Марлен начала сниматься в следующем фильме Штернберга «Обесчещенная», где опять играла проститутку, которая попутно выполняет шпионские задания. Кстати, ее партнером вновь должен был стать Гари Купер, но он наотрез отказался сниматься у Штернберга. Вместо него взяли актера Виктора МакЛаглена. Съемки шли до конца ноября, после чего Марлен съездила в Нью-Йорк. Там ее атаковали журналисты, и на вопрос одного из них, об обрушившейся на нее славе, Марлен ответила: «Мне тяжело было, когда я была молодой актрисой в Берлине. Но слава, да уже большая, не делает меня по-настоящему счастливой. Смешно, не правда ли? Но, естественно, это очень приятно, и я не хочу быть неблагодарной». Во второй половине апреля 1931 года Марлен вернулась в Америку, но не одна-она привезла с собой шестилетнюю дочь Марию. Они поселились в роскошном доме в испанском стиле с бассейном на Норт-Роксбери, 822 в Беверли-Хиллз, который снял для них Штернберг. У Марлен появился собственный «Роллс-Ройс», шофером которого стал солидный дядька, в прошлом профессиональный боксер. В качестве няни для дочери Марлен привезла из Германии свою близкую подругу, журналистку Герду Хубер. Муж актрисы Руди Зибер оставался пока в Берлине, подле своей любовницы Тамары Матуль, но в планах Марлен и боссов «Парамаунта» было вскоре переманивать его в Голливуд, поскольку это благотворно повлияло бы на имидж Марлен. И в конце июля воссоединение семьи наконец-то состоялось. Была приглашена пресса, чтобы на следующий день раструбить об этом событии на всю Америку. Однако это воссоединение вывело из себя бывшую жену Штернберга Ризу Ройс, которая подала на Марлен в суд. Она обвинила ее в развале своей семьи и вчинила два иска: на 500 и 100 тысяч долларов. Поскольку ситуация приобретала серьезный оборот, боссы «Парамаунта» посоветовали Руди на время спрятаться в Париже, а сами бросились спасать Марлен. Актриса пока приступила к съемкам в очередном фильме «Шанхайский эксперсс», в котором играла. Думаете проститутку? Нет, на этот раз-роковую женщину Лилию Шанхая. А роль проститутки Хуай Фей досталась подруге Марлен по Берлину актрисе Анне Мей Уонг. Съемки начались в сентябре и продолжались два месяца. Во время них у Марлен случился короткий роман с известным французским актером Морисом Шевалье. Возникновению романа способствовало то, что их гримерные оказались рядом. Кстати, «Шанхайский экспресс» был выдвинут на премию «Оскар» в трех номинациях, однако фамилии Дитрих среди них не было. Великая актриса только один раз будет номинироваться на престижную премию (за «Морокко»), после чего члены Академии про нее забудут. Между тем в начале июня 1932 года Марлен приступила к съемкам в фильме «Белокурая Венера». Начало работы было омрачено беспрецедентным событием: некие злоумышленники стали присылать актрисе письма, в которых содержались угрозы похитить ее дочь. Муж актрисы поставил об этом в известность полицию. Отныне оба ее дома-на Роксбери и на побережье в Санта-Монике были взяты под усиленную охрану. Против вымогателей была проведена операция по захвату: требуемые деньги были сложены на капоте автомобиля, оставленного в уединенном месте. Однако за ними никто не явился. Видимо, преступникам стало известно, что Марлен обратилась за помощью в полицию. А вскоре эта история просочилась в газеты. Вышло это случайно. Очередное письмо с угрозами почтальон по ошибке доставил по другому адресу, и его хозяйка отдала послание газетчикам. Вся история завершилась совершенно неожиданным результатом. Оказалось, что всю эту коварную интригу закрутил бывший сотрудник «Парамаунта», которого уволили этой весной по сокращению штатов. Вот он и решил в отместку покуражиться на самой яркой звездой киностудии. Что касается фильма «Белокурая Венера», он был дружно признан самой неудачной картиной Штернберга и Дитрих. Поэтому следующую ленту с ее участием снимал уже другой режиссер-Рубен Мамульян. Фильм назвался «Песня песней», Марлен играла в нем невинную деревенскую девушку Лили, которая в поисках заработка пускается во все тяжкие. Гонорар Марлен за участие в фильме равнялся 4 тысячам долларов в неделю. Ее партнером по съемкам был актер Брайан Акерн. Во время съемок они стали любовниками и частенько проводили совместные ночи в гримерной Марлен. В то время она по-прежнему была замужем за Руди, но брак давно превратился в формальность. Марлен знала, что ее муж продолжает спать с Тамарой Матуль, более того-сама Марлен оплачивала номер «люкс» в парижском отеле, где жила Тамара. Весной 1933 года в доме известного художника и актера Сесиля Битона (будущего любовника Греты Гарбо) Марлен познакомилась с испанской сценаристкой Мерседес де Акоста (любовницей той же Гарбо) и чуть ли не с первого взгляда влюбилась в нее. С этого момента она стала заваливать Мерседес цветами, присылая ей подчас по два раза за день по сотне роз и столько же гвоздик. Кроме этого, она готовила ей еду, дарила различные безделушки и сувениры. Короче, вела себя как заправский мужчина-любовник. Мерседес с удовольствием принимала эти знаки внимания, поскольку ее действующая любовница Гарбо на тот момент была в отъезде. Вскоре счастливые любовники перебрались на виллу Марлен в Санта-Монике (она снимала ее у актрисы Марион Дэвис). Когда слухи об этой связи достигли ушей боссов «Парамаунта», те не на шутку встревожились. Но Марлен быстренько поставила их на место, заявив: «В Европе не имеет значения, с кем вы занимаетесь любовью-с мужчиной или женщиной. Главное, лишь бы это было приятно». В мае Марлен совершила триумфальную поездку по Европе (Париж, Вена, Берлин). Причем, если во Франции и Австрии ее встречали толпы восторженных поклонников, то на родине все выглядело достаточно скромно, поскольку пришедшие к власти нацисты недолюбливали Марлен за то, что она делала себе карьеру в Америке, а не в Берлине. В начале лета актриса вернулась в Голливуд и вскоре приступила к работе над очередным фильмом «Красная императрица» (про Екатерину Великую). Режиссером фильма стал Штернберг. Однако очередная их совместная постановка завершилась неудачей: критики писали, что талант Марлен затерялся в роскошных декорациях фильма. Поэтому Штернберг вскоре заявил, что снимет еще один фильм с Марлен«Дьявол-это женщина»-и их творческие пути после этого разойдутся. Кстати, ассистентом режиссера на съемках был муж Марлен Руди Зибер. Тем временем личная жизнь Марлен продолжала бурлить. Она переехала в уединенный особняк в районе Бель-Эйр. Причем особняк принадлежал актрисе Колин Мур (Марлен так никогда и не обзаведется собственным домом). Там она встречалась с той же Мерседес, а также крутила любовь с мужчинами, вниманием которых никогда не была обделена. Например, в 1935 году в ее любовниках ходил бывший возлюбленный Греты Гарбо Джон Гилберт. Они были вместе до того черного дня 9 января 1936 года, когда Гилберт умер от удушья в возрасте 36 лет. Марлен, опасаясь, что газетчики разузнают, кто находился у постели покойного в момент его смерти, приказала служанке уничтожить следы ее пребывания. Тогда же, во время съемок фильма «Желание» (1936), Марлен затеяла короткую интрижку с Гари Купером, который к тому времени уже успел расстаться с Лупе Велес. Как напишет позднее в своих мемуарах ее дочь Мария, у Марлен к тому времени возникла серьезная проблема-у нее обвисла грудь из-за того, что она никогда не носила бюстгальтер. Озабоченная тем, что теперь ее бюст выглядит не так роскошно, как ранее, Марлен принимала своих любовников, предварительно выключая свет. И еще один недостаток был замечен за актрисой: во время съемок она никогда не ходила в туалет, предпочитая сдерживать свои естественные позывы. Однако стоило ей в такие минуты рассмеяться, как ее неудержимо тянуло в клозет. Но прежде чем добежать до него, она обязательно выпускала несколько капель на свои шелковые трусики. В 1936 году Марлен снялась сразу в двух новых фильмах: «Сад Аллаха» и «Рыцарь без лат». В «Саде» вместе с ней снялась ее дочь Мария. Однако последней эти съемки ничего, кроме расстройства, не принесли. Однажды, чем-то обозленная на дочь, Марлен во всеуслышание заявила: дескать, не надо обращать внимание на перепады настроения ее дочери-ей уже одиннадцать лет и у нее уже менструация. Девочку это сильно обидело. В довершении всего, когда фильм был готов, Марлен собственноручно вырезала из него почти все эпизоды с участием дочери (осталась лишь пара кадров). «Рыцаря без лат» снимал известный режиссер Александр Корда, у которого Марлен некогда ходила в запасных танцовщицах и исполнительницах крошечных ролей. Теперь же, чтобы заполучить ее в свою картину, Корде пришлось выдать ей гонорар в 450 тысяч долларов (6-7 миллионов на современные деньги). Во время съемок фильма у Марлен случился очередной роман. Летом 36-го она гостила в австрийском городе Зальцбурге, где встретила актера Дугласа Фэйрбенкса-младшего. До этого они имели пару мимолетных встреч в Голливуде, но теперь стали любовниками. Приехав в Лондон, они стали встречаться в отеле «Клэридж», где целый этаж принадлежал Александру Корде. Фэйрбенкс и Марлен всю ночь занимались любовью, а часов в пять утра любовник покидал свою возлюбленную, спускаясь вниз по пожарной лестнице. Одновременно с этим в Марлен был влюблен сотрудник Си-би-эс Уилльям Пейли, но Марлен держала его на длинном поводке. Любимым ее развлечением было: лежа в постели с Фэйрбенксом, выслушивать по телефону любовные трели Пейли. В Голливуде Марлен попыталась обучить Фэйрбенкса купаться обнаженным в бассейне, но он так и не сумел освоить этот вид плавания при посторонних. В то время как Марлен делала это с превеликим удовольствием. В декабре 1936 года к Марлен из Берлина прибыл важный визитер посланец от самого министра просвещения и пропаганды нацистов Геббельса Рудольф Гесс. Он передал Марлен просьбу своего хозяина вернуться в Германию и занять престол «королевы немецкой киноиндустрии». Но Марлен ответила: «Ни за что!». А чтобы у нацистов не оставалось никаких сомнений в твердости ее намерений, 6 марта 1937 года она приняла американское гражданство. Нацисты ответили волной истерии в своих газетах. Например, журнал «Штюрмер» писал: «Немка по рождению, Дитрих провела долгие годы в обществе голливудских евреев. И ее слишком частые контакты с ними привели к тому, что теперь ее невозможно считать немкой». В том же году режиссер Эрнст Любич снял Марлен в комедии «Ангел» в роли легкомысленной женщины леди Марии. Однако студия «Парамаунт» посчитала фильм неудачным и расторгла контракт с Дитрих, заплатив ей отступные в размере 250 тысяч долларов (часть этих денег Марлен отдала своему формальному мужу Руди). Этому событию способствовало и то, что два предыдущих фильма с участием актрисы «Сад Аллаха» и «Рыцарь без лат» не принесли ожидаемых сборов. Но свою отставку сама Марлен восприняла спокойно, поскольку рассчитывала, что другие студии с радостью возьмут ее в свои проекты. Был еще и запасной выход: вернуться в Германию, благо нацисты оставляли ей такую возможность. А пока она отправилась развеяться в Европу, в Париж. Вернувшись в Америку, Марлен стала ждать приглашений сниматься, но таковых не было. Вместо этого в газетах писали, что Дитрих уже исчерпала себя, что она-вчерашний день. Устав ждать, Марлен вновь отчалила в Париж. Но перед отъездом случился конфуз. На борт теплохода к ней явился налоговый инспектор, который предъявил счет на неуплату налогов в сумме 140 тысяч долларов с гонорара за ленту «Рыцарь без лат». Это было странно, поскольку этот гонорар актриса заработала за пределами Америки. Но спорить было бесполезно, и Марлен отдала в качестве залога свои драгоценности. Чуть позже налоговик признался в прессе, что мог явиться на борт судна и с ордером на арест Дитрих, но не нашлось судьи, который взял бы на себя смелость его выписать. В конце лета 1939 года Марлен вернулась в Америку, чтобы восстать из пепла. Ей поступило внезапное предложение от студии «Юниверсал» сняться в вестерне, и она с удовольствием согласилась. Во-первых, устала сидеть без дела, во-вторых-в вестернах она еще не снималась. Ее не испугало даже то, что гонорар ей положили всего в 50 тысяч долларов. Фильм назывался «Дестри снова в седле», режиссером был король вестерна Джон Форд, а Марлен должна была сыграть в нем бойкую девицу из танцзала. Съемки шли три месяца, и все это время Марлен ни разу не дала повода усомниться в своей дисциплине: даже ее вошедшие в привычку опоздания на съемочную площадку канули в прошлое. Все это, а также мастерство режиссера и слаженность всего коллектива принесли успех-фильм мгновенно стал хитом сезона. О Марлен вновь заговорили как о великой актрисе. Налоговая служба тут же вернула ее драгоценности, а также 23 тысячи долларов, которые она переплатила. Много лет спустя дочь актрисы раскроет тайну: оказывается, во время съемок «Дестри» Марлен закрутила роман с исполнителем главной мужской роли Джеймсом Стюартом и забеременела. Однако появление ребенка от мимолетной связи в ее планы не входило, поэтому Марлен сделала аборт. Кстати, далеко не первый в ее жизни. Следом за Стюартом в постель к Марлен попал другой актер-Джордж Рафт, хорошо известный как близкий приятель куратора мафии в Голливуде Багси Сигела. Говорят, Рафт давно «запал» на Марлен, неоднократно признавался своим друзьям, что за одну ночь с актрисой отдал бы свой годовой заработок. Мечта Рафта в итоге сбылась, причем Марлен не взяла с него за это ни цента (наверное, не знала об этом обещании). Более того, она даже переехала в его дом в Колдуотере. Они вместе снялись в фильме «Рабочая сила», где Рафт показал себя не с лучшей стороны. Он играл одного из возлюбленных Марлен (она играла потаскушку), а другого играл Эдуард Робинсон. Во время съемок Рафт так ревновал свою любовницу к партнеру, что порой затевал с ним нешуточные разборки типа «ты кто такой?». Их с трудом удавалось разнимать. Летом 1941 года Марлен снялась в фильме «Так хочет леди». Ее партнером был актер Фред МакМюррей, который оказался едва не единственным, кто сумел не поддаться чарам Марлен. Практически все съемки та пыталась соблазнить его, но безуспешно. В конце концов режиссер объяснил Марлен, почему МакМюррей ее игнорирует: «Он буквально боготворит свою жену, и другие женщины для него не существуют. Марлен вскоре нашла себе другого воздыхателя-французского актера Жана Габена, который приехал в Америку из оккупированного Парижа. С Габеном Марлен познакомилась несколько лет назад, совершая круиз по Франции. Но тогда их встреча была мимолетной, а теперь все закрутилось всерьез. Марлен бросила Рафта и, сняв уютный домик в Брентвуде (напротив дома, где жила ее вечная соперница Грета Гарбо), поселилась в нем с Габеном. Как гласит легенда, тот оказался чрезвычайно ревнивым мужчиной. Он ревновал Марлен ко всему: к ее работе, к ее общественной деятельности (она распространяла облигации военного займа), к друзьям, подругам и черт знает к чему. И еще он ревновал ее к славе, которой у него в Америке, увы, не было (во Франции Габен был национальной звездой, а в Штатах его никто не признавал). Говорят, что в порывах своей ревности Габен частенько бил Марлен, хотя она не давала ему ни малейшего повода для этого, поскольку влюбилась в него как кошка. Однажды он избил ее за то, что она купила себе роскошное нижнее белье, а Габен решил, что белье предназначено для ее очередного любовника (то, что она хотела этой покупкой сделать приятное ему, Габену даже в голову не пришло). Однако, чем сильнее Габен бил Марлен, тем крепче она его любила. Летом 1943 года, вконец разуверившись в своих попытках сделать карьеру в Америке, Габен вступил во французскую армию и отплыл в Северную Африку. Марлен проводила его, как верная жена. Тем же летом, в августе, вышла замуж единственная дочь Марлен 18-летняя Мария. Ее мужем стал обычный клерк из магазина мужской одежды Дин Гудман. Почему он? Дело в том, что Мария была влюблена в молодого британского актера Ричарда Гайдна, но мать запретила ей выходить замуж до конца войны. И тогда в отместку Мария вышла замуж за клерка (в свободное время он тоже актерствовал). В первой половине 1940-х Марлен снялась в нескольких фильмах: «Возмутители спокойствия», «Питсбург» (оба-1942), «Следуйте за ребятами», «Кисмет» (оба-1944). Кроме этого, она выезжала непосредственно в войска, где выступала перед солдатами как певица. Актриса даже стала родоначальницей новой моды, первой нарядившись в солдатскую форму цвета хаки и закуривая сигареты от солдатской зажигалки. Очень часто она по-настоящему рисковала жизнью, но никогда не отменяла своих выступлений. Марлен говорила: «Я не боюсь умереть. Но я боюсь попасть в плен». Действительно, страшно себе представить, что бы сделали с ней ее соотечественники, попадись она к ним в руки. В конце 1945 года Марлен вновь воссоединилась с Габеном. Они поселились в отеле «Елисейские поля». Однако счастливым их воссоединение назвать было трудно. Габен хотел официально узаконить отношения с Марлен, мечтал, чтобы она родила ему ребенка. Но она не хотела ни того, ни другого. А тут еще дикие приступы ревности со стороны Габена, которому доброжелатели нашептывали, как вела себя Марлен во время его отсутствия. Дескать, она якшалась с парижскими лесбиянками, среди которых была даже Эдит Пиаф. Ситуация осложнилась после того, как за Марлен стал ухаживать самый молодой генерал армии США Джеймс Гевин. Он влюбился в актрису так сильно, что дал развод своей жене и сделал предложение Марлен. Но актриса ему отказала, мотивируя это тем, что не представляет себя женой военного (хотя ее отец, как мы помним, был офицером прусской армии). Габен и Дитрих снялись вместе в фильме «Мартин Раманьяк». Однако уже во время съемок Марлен заметила, что Габен к ней охладел. Вскоре ей пришло предложение из Голливуда сняться в новом фильме «Парамаунта» «Золотые серьги», и она согласилась. Актриса думала, что Габен будет ждать ее возвращения, а он даже не помахал ей на прощание рукой с набережной. Она поняла, что отвергнута. Говорят, с тех пор он ни разу не произнес вслух ее имя. А вот Марлен всю жизнь свято хранила все его любовные письма и даже приобрела в Париже квартиру напротив. Во второй половине 1940-х годов Марлен записала на свой счет еще несколько фильмов: «Зарубежный роман», «Дело иностранной державы» (1948), «Головоломка», «Страх сцены» (оба-1950). В июле 1948 года Марлен стала бабушкой: ее дочь произвела на свет сына, которого назвали Джоном Майклом Ривой. А два года спустя на свет родился еще один мальчик-Джон Питер Рива. Однако назвать Марлен бабушкой у всех, кто ее знал, просто язык не поворачивался. Эта, с позволения сказать, бабушка в свои почти пятьдесят выглядела лет на тридцать пять и продолжала флиртовать направо и налево. Например, во время съемок «Зарубежного романа» она всегда сидела возле своей гримерной и стреляла глазами во все стороны, зазывая к себе всякого желающего, хотя на тот момент в любовниках Марлен значился издатель журнала «Вог» И. Пацевич. Затем она завела шашни с актером Майклом Уайлдингом, который был моложе ее почти на тридцать (!) лет (они вместе снимались в фильме «Страх сцены»). Чуть позже у нее случилась мимолетная интрижка с будущим Спартаком-актером Керком Дугласом. Также в ее любовниках и любовницах значились: журналист Эд Марроу, директриса магазина «Балмэн» Джиннет Спанье. Из-за нее потерял голову 35-летний актер Юл Бриннер (будущий Крис из «Великолепной семерки»). Будучи женатым на молодой женщине и имея маленького сына, он специально снял небольшую мансарду, где они с Марлен предавались любви почти каждую ночь. В промежутках между этими увлечениями Марлен дарила свое тело еще доброму десятку безвестных мужчин, фамилий которых даже нет в ее записных книжках (одни имена). В 1951 году Марлен снялась в фильме «Ранчо с дурной славой», где ее гонорар упал до самой низкой за последние годы отметки-40 тысяч долларов за фильм (такого с ней не было почти 20 лет). Однако фильм имел успех и портрет Марлен попал на обложки журналов «Луна» и «Лайф». Вместе с этим фильмом она ездила по стране с концертами, получая за это 5 тысяч долларов в день. Хорошие деньги для стареющей звезды, если учитывать, что она продолжала материально подпитывать своего законного мужа Руди Зибера и его любовницу (фактически жену) Тамару Матуль, а также родную дочь Марию. После «Ранчо» Марлен в течение нескольких лет не снималась, предпочитая играть в театральных мюзиклах. Наконец в 1956 году она вновь вышла на съемочную площадку. Фильм назывался «История в Монте-Карло». Во время съемок в Марлен влюбился актер Артур О'Коннел, но сам он был ей безразличен. Пользуясь его чувствами, она частенько над ним издевалась: вспрыгивала на него, как на лошадь, кусала за уши, лягала. А свое тело дарила другому мужчине-Юлу Бриннеру, роман с которым с перерывами продолжался несколько лет. Съемки фильма проходили в Монте-Карло, и все это время Марлен жила там. Но однажды на выходные она сорвалась и уехала в Париж. Когда ее спросили, что она там делала, Марлен призналась: «Туда приехал Юл, и я не могла не переспать с ним». Их отношения были сродни тем, что Марлен переживала с Габеном: Бриннер бил свою возлюбленную, а она бегала за ним, как кошка. В 1957 году они вместе снялись в фильме «Свидетель обвинения», в котором Марлен сыграла одну из лучших своих ролей-женщину, спасшую своего мужа от тюрьмы и затем подло им преданную. Фильм получил шесть «Оскаров», но имени Марлен среди награжденных не было. Академики ее по-прежнему игнорировали. Про других этого сказать было нельзя. Например, Музей современного искусства Нью-Йорка весной 1959 года устроил кинофестиваль под названием «Марлен Дитрих: образ и легенда». Ретроспективный показ фильмов в таком масштабе был уникальным: подобного еще не удостаивалась ни одна кинозвезда. В том же 59-м в жизни Марлен появился новый мужчина-30-летний композитор Берт Бакарах, который помогал ей в работе над новым музыкальным шоу. Она познакомилась с ним в отеле «Беверли-Хиллз», когда Бакарах лежал с простудой. Марлен начала за ним ухаживать, и эта забота вскоре стала поводом к сексу. Однако теплые чувства к Бакаракх не мешали Марлен заводить мимолетные интрижки, которые она всегда обожала. Существует легенда, что в начале 1960-х Марлен удалось «заарканить» самого президента США Джона Кеннеди, хотя это нельзя назвать очень сложным делом, поскольку 35-й президент Штатов был бо-о-ольшой юбочник. Согласно легенде, которую распространил по миру театральный критик Кеннет Тайненн, Кеннеди встретил Дитрих в одном из вашингтонских баров и пригласил к себе в Белый дом. Актриса согласилась, хотя в тот вечер должна была присутствовать на встрече Союза еврейских ветеранов, которые собирались чествовать ее за помощь еврейским беженцам во время войны. Встреча президента и актрисы продолжалось около часа (с 18.00 до 19.00). Как пишет в своих дневниках Тайнен, они несколько минут говорили на отвлеченные темы, после чего Кеннеди предложил гостье пройти в его спальню. Дитрих не отказалась. Позднее она рассказала Тайнену о своих впечатлениях: «Я наблюдала за ним, когда он раздевался и разматывал бандажи вокруг талии (у Кеннеди был больной позвоночник). Он выглядел, как Лаокоон и змея. Я сказала себе: «Ты уже не молода, но не прочь переспать с президентом. Однако во что бы то ни стало я лягу сверху». Однако, несмотря на желание Дитрих быть «наездницей», сверху оказался Кеннеди. Но актрису вполне удовлетворила и «поза бутерброда». В 18.50 Дитрих поднялась, оделась и обратилась к президенту со следующей фразой: «Джон, вставай! Меня ждут две тысячи евреев!». Расстались они у лифта. Прежде чем отпустить гостью восвояси, Кеннеди поинтересовался у нее, не было ли у нее когда-нибудь секса с его отцом. Марлен ответила «нет». Кеннеди облегченно вздохнул: «Прекрасно! Хоть тут я его опередил!». В начале 1960-х Марлен совершила несколько длительных поездок по миру. Например, в 1960 году она была на родине, в Германии, но с финансовой точки зрения эта поездка оказалась провальной-немцы так и не смогли простить Дитрих ее позицию во время войны (когда она поддерживала союзников). В 1963 году Марлен выступила в Лондоне в королевском представлении вместе с группой «Битлз». В 1964 году она посетила Советский Союз и выступила на сцене Театра эстрады. Работала она и в кино: в 1961 снялась в фильме «Нюрнбергский процесс», год спустя озвучила документальный фильм «Черный лис» (ее гонорар составил 50 тысяч долларов), еще через год снялась в ленте «Париж, когда там жара». В 1965 году Марлен постигло сразу несколько ударов. В январе швейцарский гинеколог обнаружил у нее рак матки. Она прошла курс лечения, после чего бросила пить и принимать таблетки. В том же году ее покинул Берт Бакарах. Он мечтал, что Марлен выйдет за него замуж, но так и не дождался этого. В итоге пока она разъезжала по миру, он нашел себе новую любовь киноактрису Энджи Дикинсон. Говорят, Марлен была в ярости, получив это известие. В довершении всего в том году погибла любовница ее мужа Тамара Матуль: ее зарезала в психушке одна из пациенток. В середине 1960-х, во время гастролей Дитрих в Австралии, она закрутила роман с молодым журналистом Хью Карноу. Тот был женат, имел трех детей, однако это не помешало ему бросить семью и устремиться за своей любовницей в Париж, где они собирались вместе работать над мемуарами Марлен, а заодно и заниматься любовью. По словам Карноу, секс с Марлен его угнетал, поскольку она не давала ему никакой свободы, делая так, как ей хочется. «Она не пускала меня наверх», честно признался он позднее. Кроме этого, его выводила из себя одежка любовницы: чтобы сохранить фигуру стройной, Марлен заворачивалась в бинты, как египетская мумия, и любовнику приходилось много времени тратить на то, чтобы ее размотать. После Карноу место рядом с Марлен заняла бывшая олимпийская чемпионка по теннису Джинетт Вашон. В последующие годы Марлен играла в театре, изредка снималась на телевидении (в 1972 году по ТВ было показано шоу с ее участием «Желаю тебе любви). В кино она снялась еще однажды-в 1977 году, в фильме «Прекрасный жиголо-бедный жиголо». За год до этого из жизни ушел муж Марлен Руди Зибер. Она похоронила его на кладбище «Голливуд Мемориал Парк», рядом с могилой Тамары Матуль. В 1983 году имя Марлен Дитрих вновь привлекло внимание зрителей, когда на экраны вышла полнометражная документальная лента Максимилиана Шелла «Марлен». Почти через десять лет после его выхода на экран-6 мая 1992 года-Марлен Дитрих умерла. Это случилось в Париже, в ее квартире на авеню Монтень неподалеку от старой квартиры Жана Габена. Свое последнее пристанище актриса нашла у себя на родине в Берлине.

Выборочная фильмография:

X