Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.

«БЕЛЛЬ»
(Belle)

Сюжет фильма основан на жизни Дайдо Элизабет Белль. Она была внебрачной дочерью капитана королевского флота Джона Линдси, а ее матерью была чернокожая женщина по имени Мария Белль. Биографическая драма о жизни в XVIII веке Дайду Элизабет Белль-незаконнорожденной дочери английского адмирала Джона Линдси и чернокожей женщины по имени Мария Белль. В фильме показаны нравы английского высшего общества того времени, затрагиваются проблемы расизма, работорговли, показано растущее аболиционистское движение. Важной сюжетной линией фильма является расследование обстоятельств массового убийства рабов на судне «Зонг», известное как «бойня на «Зонге»»…
1769 год. Английский адмирал сэр Джон Линдси решает взять к себе в дом свою маленькую незаконнорожденную дочь-мулатку по имени Белль, уже потерявшую мать. Оставив девочку в своем родовом имении на попечение своего дяди-лорда Менсфилда, адмирал отправляется в дальнее плавание, из которого он уже не возвращается. Дядя дает девочке второе имя-Дайду. 1783 год. Прошло 14 лет. По настоянию отца, Дайду получила от дяди достойное образование и воспитание вместе со своей кузиной Элизабет, однако английское высшее общество не готово принять Дайду из-за цвета ее кожи. Несмотря на то, что она является наследницей огромного состояния отца, в присутствии именитых гостей ей не позволено даже принимать пищу за одним столом с семьей своего дяди. Для обеих девушек пришло время искать достойных мужей, однако знатные аристократические семьи не желают принимать в свою среду чернокожую девушку, пускай она и дочь адмирала. У Дайду завязываются искренние теплые отношения лишь с молодым сыном викария Джоном Давинье-сторонником идей аболиционизма (освобождения рабов). В это же самое время дядя Дайду-лорд Менсфилд, являющийся также Лордом Главным Судьей, разбирает в суде резонансное и шокирующее дело, известное как «бойня на Зонге»-убийство в океане более сотни больных рабов из-за нехватки пресной воды. Через некоторое время установлено, что необходимости в убийстве рабов не было, а это было сделано лишь ради более выгодного получения за них страховки, как за потерянный товар. Это жестокое и бесчеловечное событие, а также последующий суд, как прецедент, оказывают большое влияние на английское общество и имеют в дальнейшем огромное влияние…
Дидона Элизабет Белль (1761-1804)-британская наследница и член семьи Линдси Эвеликс. Она родилась в рабстве и незаконнорожденная. Ее мать, Мария Белль, была африканской рабыней в Британской Вест-Индии. Ее отцом был сэр Джон Линдсей, британский кадровый военно-морской офицер, который служил там. Ее отец был посвящен в рыцари и произведен в адмиралы. Линдсей взял Белль с собой, когда вернулся в Англию в 1765 году, доверив ее воспитание своему дяде Уилльяму Мюррею, 1-му графу Мэнсфилду, и его жене Элизабет Мюррей, графине Мэнсфилд. Мюрреи обучали Белль, воспитывая ее как свободную джентльменку в своем доме Кенвуд вместе с другой внучатой племянницей, леди Элизабет Мюррей, мать которой умерла. Леди Элизабет и Белль были троюродными сестрами. Белль прожила там 30 лет. В своем завещании от 1793 года лорд Мэнсфилд даровал ей свободу и предоставил ей прямую сумму и ренту, сделав ее наследницей.
Дидона Элизабет Белль родилась в рабстве в 1761 году в Британской Вест-Индии у порабощенной африканской женщины, известной как Мария Белль. Ее отцом был 24-летний сэр Джон Линдси, член семьи Линдси из ветви Эвеликс клана Линдси и потомок клана Мюррей, который был кадровым морским офицером, а затем капитаном британского военного корабля HMS Trent, базировавшегося в Вест-Индии. Он был сыном сэра Александра Линдсея, 3-го баронета, и его жены Амелии, дочериДэвид Мюррей, пятый виконт Стормонт. Считается, что Линдсей нашел Марию Белль в качестве рабыни на испанском корабле, который его войска захватили в Карибском море. Линдсей вернулся в Лондон после войны в 1765 году со своей маленькой дочерью Дидо Белль. Когда они прибыли в Англию, он отвез ее в Кенвуд-Хаус недалеко от города, где жили его дядя Уилльям Мюррей, 1-й граф Мэнсфилд, и его жена Элизабет Мюррей, графиня Мэнсфилд. Белль была крещена как Дидона Элизабет Белль в 1766 году в церкви Святого Георгия в Блумсбери. Семья Мюррей вырастила Белль как образованную женщину вместе со своей племянницей и двоюродной сестрой Дидоны, леди Элизабет Мюррей, чья мать умерла. Современный некролог сэра Джона Линдсея, который в конечном итоге был произведен в адмиралы, признал, что он был отцом Дидоны Белль, и описал ее: «Он умер, как мы полагаем, без какого-либо законного потомства, но оставил дочь, мулатку, которая почти с младенчества воспитывалась в семье лорда Мэнсфилда и чей любезный нрав и достижения снискали ей высочайшее уважение со стороны всех родственников и посетителей его светлости». Одно время историки думали, что ее мать была африканской рабыней на корабле, захваченном военным кораблем Линдсея во время осады Гаваны, но эта конкретная дата маловероятна, так как Дидона родилась в 1761 году. Граф и графиня Мэнсфилд жили в Кенвуд-Хаусе в Хэмпстеде, недалеко от лондонского Сити. Бездетные, они уже воспитывали свою внучатую племянницу, лишенную матери, леди Элизабет Мюррей, родившуюся в 1760 году. Возможно, что Мэнсфилды взяли Белль в качестве подруги по играм леди Элизабет, а позже-ее личной служанки. Ее роль в семье предполагает, что она стала скорее спутницей дамы, чем горничной.
В Kenwood House «с Белль обращались как с остальными членами семьи, когда она была в компании только с семьей»-говорит Мэнсфилд. Дайдона Элизабет Белль работала секретарем у лорда Мэнсфилда в последние годы его жизни, что отражало не только ее образование и способности, но также доверие и уважение, которое питал к ней ее двоюродный дед. Белль прожила в Kenwood House 31 год. Ее положение было необычным, потому что она родилась в рабстве по колониальным законам. Лорд и леди Мэнсфилд до некоторой степени относились к ней и воспитывали ее как члена семьи Мюррей. Когда она стала старше, она часто помогала Мэнсфилду, записывая его письма под диктовку, что свидетельствовало об ее образованности. Один из друзей Мэнсфилда, американец Томас Хатчинсон, бывший губернатор Массачусетса, переехавший в Лондон как лоялист, вспоминал в своем личном дневнике, что Белль «была вызвана милордом каждую минуту для того или иного дела и проявляла величайшее внимание» ко всему, что он сказал». Он описал ее как «ни красивую, ни благородную-достаточно дерзкую». Он также рассказал о своих первых впечатлениях от нее в доме лорда Мэнсфилда, сказав: «Чернокожая вошла после обеда и села с дамами, а после кофе прогулялась с компанией в саду, одна из юных леди держала руку в другой. У нее был очень высокий чепец, и ее волосы были сильно взлохмачены на шее, но не настолько, чтобы соответствовать модным теперь крупным кудрям. Я знал ее историю раньше, но милорд снова упомянул об этом. Сэр Линдсей, взяв ее мать, заключенную на испанском судне, привез ее в Англию, где она родила эту девочку, от которой она тогда была беременна, о которой заботился лорд и которую воспитывала его семья. Он называет ее Дидоной, я полагаю, это все имя, которое у нее есть. Он знает, что его упрекали в том, что он проявляет к ней нежность-осмелюсь сказать, не преступно». Краткая ссылка на Белль встречается во втором томе «Элементов моральной науки» Джеймса Битти. Битти ссылается на свой интеллект, говоря: «Но я случайно увидел, как через несколько дней его теория была опровергнута, и моя догадка была подтверждена негритянской девочкой лет десяти, которая шесть лет прожила в Англии, и не только говорила с артикуляцией и акцентом туземца, но повторяла некоторые стихотворения с изяществом, которым восхитился бы любой английский ребенок ее лет». После этого следует сноска, в которой говорится: «Она была в семье лорда Мэнсфилда. И по его желанию и в его присутствии повторяла мне эти стихи. Ее звали Дидона, и я думаю, что она все еще жива». Это и цитаты Томаса Хатчинсона-одни из немногих прямых ссылок на Дидону, найденных в первоисточниках. Лорд Мэнсфилд вынес решение по соответствующему вопросу о статусе рабов в Англии в качестве лорда-главного судьи Англии и Уэльса. Когда в 1772 году его призвали судить дело Сомерсет против Стюарта по делу о беглом рабе, владелец которого хотел отправить его обратно в Вест-Индию для продажи, он постановил: «Состояние рабства таково, что оно не может быть введено ни по каким причинам, моральным или политическим. Но только положительное право, сохраняющее свою силу еще долго после того, как причины, повод и само время, из которых оно было создано, стираются из памяти: оно так ненавистно, что в его поддержку нельзя терпеть ничего, кроме положительного права. Таким образом, какие бы неудобства ни вытекали из решения, я не могу сказать, что это дело разрешено или одобрено законодательством Англии. И поэтому негр должен быть освобожден». Постановление Мэнсфилда о том, что рабство не существует по общему праву и никогда не вводилось позитивным правом, было принято аболиционистами, означало, что рабство было отменено в Англии. Его решение было узким и сдержанным в этом вопросе, говоря только, что владелец раба не имел права выселить Сомерсета из Англии против его воли. Позже Мэнсфилд сказал, что его решение было предназначено только для применения к рабу, о котором идет речь в деле. В то время предполагалось, что личный опыт Мэнсфилда в воспитании Дидоны Белль повлиял на его решение. Томас Хатчинсон позже вспоминал комментарий рабовладельца: «Несколько лет назад перед его светлостью был подан иск о восстановлении его свободы. Ямайский плантатор, которого спросили, какое решение вынесет его светлость, ответил: Без сомнения он будет освобожден, потому что лорд Мэнсфилд держит в своем доме негра, который управляет им и всей семьей». Социальные условности семьи Мэнсфилда несколько неясны. Выставка 2007 года в Kenwood предполагает, что с ней обращались как с «любимой, но бедной родственницей», и поэтому она не всегда обедала с гостями, как сообщил Томас Хатчинсон. Он сказал, что Белль потом присоединилась к дамам за кофе в гостиной. В 2014 году автор Паула Бирн написала, что исключение Белль из этого конкретного ужина было скорее прагматичным, чем обычаем. Она отмечает, что другие аспекты жизни Белль, такие как дорогостоящее лечение и роскошная мебель для спальни, свидетельствовали о ее положении равной леди Элизабет в Кенвуде. Когда Белль подросла, она взяла на себя ответственность за управление молочным и птичьим дворами в Кенвуде. Это было типичное занятие для дворянских дам, но помогать дяде с его корреспонденцией было менее обычным делом. Обычно это делал секретарь-мужчина или клерк. Белль получала ежегодное пособие в размере 30 фунтов стерлингов 10 шиллингов, что в несколько раз превышало заработную плату домашней прислуги. Напротив, леди Элизабет получила около 100 фунтов стерлингов, но она сама была бенефициаром через семью своей матери. Белль, вне зависимости от ее расы, была незаконнорожденной в то время и в том месте, когда такой статус обычно сопровождался большим социальным позором. Отец Белль умер в 1788 году, не оставив законных наследников, завещав 1000 фунтов стерлингов для своих «известных детей», Джона и Элизабет Линдси (как указано в его завещании). Историк Джин Адамс полагал, что это предполагает, что Линдсей называл свою дочь Элизабет, и, возможно, ее дядя и тетя назвали ее Дидоной после того, как они взяли на себя заботу о ней. В другом источнике говорится, что была еще одна внебрачная дочь, известная как Элизабет Палмер (род. около 1765), которая жила в Шотландии. Правовой статус Белль при жизни лорда Мэнсфилда неясен. В своем завещании, написанном в 1783 году и опубликованном в 1793 году, лорд Мэнсфилд официально подтвердил или даровал Белль свободу. Чтобы обеспечить ее будущее после своей смерти, он завещал ей 500 фунтов стерлингов в качестве полной суммы и ренту в размере 100 фунтов стерлингов. В 1799 году Белль также унаследовала 100 фунтов стерлингов от леди Марджери Мюррей, одной из двух родственниц, которые приехали жить с Мюрреями и помогать заботиться о них в последние годы их жизни. Уилльям Мюррей оставил своей племяннице Элизабет Мюррей 10 000 фунтов стерлингов. Ее отец должен был унаследовать титул своего отца и больше денег. После смерти лорда Мэнсфилда в марте 1793 года Белль вышла замуж за Джона Давинье, француза, который, возможно, работал стюардом у джентльмена, 5 декабря 1793 года в церкви Святого Георгия на Ганноверской площади. Оба они тогда были жителями прихода. У Давинье было как минимум трое сыновей: близнецы Чарльз и Джон, оба крестившиеся в церкви Святого Георгия 8 мая 1795 года. И Уилльям Томас, крестившийся там 26 января 1802 г. Белль умерла в 1805 году в возрасте 43 лет и была похоронена в июле того же года на Сент-Джордж-Филдс, Вестминстер, могильнике недалеко от того, что сейчас называется Бэйсуотер-роуд. В 1970-х годах место было перестроено, а ее могила перенесена. Ее муж позже женился во второй раз и имел еще двоих детей со своей второй женой. Двое сыновей Белль, Уилльям Томас и Чарльз, работали в Ост-Индской компании. Уилльям в Англии и Чарльз в Индии. Чарльз Давинье служил в Мадрасской армии (одна из территориальных армий Ост-Индской компании, предшествовавшая Британской индийской армии ). В августе 1836 года, имея звание капитана 30-го пехотного полка, он женился на Ханне Нэш, младшей дочери Дж. Нэша, эсквайра из Кенсингтона, в Кенсингтонской церкви. В августе 1837 года он должен был «возглавлять новобранцев пехоты» в штаб-квартире в форте Сент-Джордж. Давинье уволился со службы в 1847 году, все еще находясь в 30-м туземном пехотном полку. После выхода на пенсию он жил с женой, детьми и слугами в Lansdowne Villas в Ноттинг-Хилле, где и умер 24 января 1873 года. Уилльям Томас Давинье женился на вдове Фанни Грэм и имел дочь Эмили. Эмили умерла незамужней в 1870 году, через несколько лет после смерти родителей. Последний известный потомок Белля, ее праправнук Harold Davinier, умер бездетным в Южной Африке в 1975 году. Семья заказала картину Дидоны и Елизаветы. Завершенный в 1779 году, он ранее приписывался Иоганну Зоффани, но после исследования, проведенного телепрограммой BBC Fake or Fortune, в настоящее время было проверен шотландской национальной галерее, как картина в стиле Zoffany шотландского портретиста Дэвида Мартина. Это «уникально в британском искусстве 18-го века в изображении чернокожей женщины и белой женщины как почти равных». На нем Дидона изображена рядом и немного позади своей кузины Елизаветы, несущей экзотические фрукты и одетой в тюрбан с большим страусиным пером. Картина принадлежит нынешнему графу Мэнсфилду и хранится во дворце Сконе в Перте, Шотландия. В 2007 году он был выставлен в Kenwood House вместе с дополнительной информацией о Белль во время выставки, посвященной двухсотлетию Закона об отмене работорговли 1807 года. При бюджете в 11 миллионов долларов картина в мировом прокате собрала 17 миллионов.