Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.

«САМСОН И ДАЛИЛА»
(Samson and Delilah)

Актриса ФРГ Мария Шелл снималась не только в ФРГ, но и на студиях Франции, Австрии, Италии. Зрители не сомневались, что на экране-немка среди немцев, француженка-среди французов. Вернее, не задумывались над этим, а просто верили, что Жервеза-парижская прачка и именно та, которую написал Золя, а Ева («Пока ты со мной»)-немецкая работница. Зрители разных стран видят в Марии Шелл свою соотечественницу, хотя актриса не заботится о внешнем перевоплощении и не наделяет своих героинь характерными приметами национальности. Ее занимает не то, что отличает французскую прачку Жервезу, жившую в XIX веке, от немецкой работницы Паулины из послевоенной Германии или англичанку Эдит Фриз, жену несчастного фотографа, изобретающего киноаппарат, от немки Евы. Не различие, а общность судеб, характеров, чувств, психики женщин разных наций волнует актрису. Ее героиня-трудовая женщина, обороняющая от холодного, жадного, равнодушного мира свое женское право на материнство, любовь, хлеб для семьи. А это одинаково в любой капиталистической стране, и женские судьбы везде похожи. Вот откуда происходит органичность героинь Марии Шелл, вот откуда их достоверность, конкретность и убедительность. Ни особые добродетели, ни исключительные таланты не присущи этим простодушным женщинам, каких много во всем мире. Они не знают, что такое праздность, не слишком интеллектуальны, вовсе не кокетливы и при этом обладают высшей степенью женственности, вмещающей свойства противоречивые, удивительно верно увиденные и раскрытые Марией Шелл. Бесстрашие перед опасностью, грозящей жизни-и полная растерянность перед чепуховым препятствием. Умение молча перенести нечеловеческую боль-и безудержная ярость от пошлой колкости, сказанной соперницей. Восхитительный талант детски радоваться пустяковым развлечениям и хорошеть от этого на глазах-свойство всех героинь Марии Шелл. Именно в эти минуты особенно досадно становится за то, как мало радостей в жизни таких женщин и как, в сущности, немного им нужно, чтобы сразу стряхнуть груз горя и труда, расцвести и заблистать неожиданным блеском. Молоденькая, болезненная Эдит светится счастьем, когда на гулянье смотрит на незатейливые аттракционы; недавно перенесшая адские физические и душевные муки Паулина упоенно веселится на ярмарке, наслаждаясь копеечным лакомством и немудрой игрушкой; Жервеза сияет на домашней вечеринке, когда поет гостям чувствительную песенку или с аппетитом и гордостью уплетает собственноручно зажаренного гуся. Никакие бриллианты не приносят столько радостей их богатым владельцам, сколько дает веселая, бездумная праздничная суетня этим девушкам из пригородов. В двух фильмах из числа виденных советскими зрителями-«Оставшийся в тени» и «Крысы»-Мария Шелл играет беременность, роды, материнство. Без искусственной поэтизации, не боясь быть некрасивой, неуклюжей. В картине «Оставшийся в тени» на экране крупным планом голова Эдит Фриз, вдавившаяся затылком в подушку. Лицо в каплях пота, губы распухли, в глазах-страх обезумевшего животного. И вдруг взгляд женщины становится ясным, а лицо-виноватым. Мы понимаем, что в комнату вошел муж и Эдит неловко-ведь сегодня решается судьба его изобретения, а она заставляет его заниматься собою. В такую минуту эта женщина заботится о том, чтобы успокоить мужа. Но снова глаза ее стекленеют, лицо становится чужим, и все-таки она не кричит, а нежно, жалобно и виновато просит позвать доктора. Кроткая Эдит Фриз сильнее своего талантливого мужа во сто крат и даже не подозревает о своей силе. Она -женщина, она ответственна за ребенка, за житейски беспомощного мужа, она знает не разумом, а сердцем, подсознанием, в чем ее жизненная задача, для чего она живет, пересиливает муки, затем кротко борется со всеми невзгодами судьбы неудачника. И умирает, не осилив. Паулина («Крысы»)-туповатая, пришибленная судьбой, брошенная, приехавшая в незнакомый послевоенный город, полутемный, настороженный. Она беременна, но еще не осознала, что такое материнство. И мысли не о ребенке, а о том, что надо отомстить бросившему ее негодяю. После небольших колебаний она соглашается уступить ребенка бездетной хозяйке, симулирующей беременность-вернется из поездки хозяйкин муж, застанет ребенка, и так жена купит прочность брака. Роды Паулины должны произойти в подвале дома, отведенного под склад театрального имущества. Никакой медицинской помощи-только хозяйка и ее брат-негодяй, бандит. Паулине страшно, она беспомощна, растеряна, подавлена жадной волей брата и сестры-двух крыс в облике человеческом. Жалка ее обезображенная беременностью фигура, оплывшие черты лица, детски испуганные глаза. Ребенок родился, Паулина продала его хозяйке, ей помогают уехать, все по плану, честные коммерсанты держат слово. Но тут проснулся материнский инстинкт, ранее неведомый Паулине, нежданный, но пробудивший в ней все силы души, волю, разум. И она начинает борьбу за ребенка, она убивает брата хозяйки-того, кто отнял у нее сына. Мария Шелл еще раз говорит о праве и призвании простой женщины, о том, что материнство-это не просто животный инстинкт, а сила, выявляющая в женщине все человеческие резервы, ее великое право и великая обязанность. Всем талантом художника она требует уважения к силе и слабости женщины, побеждающей или погибающей, но не отступающей в борьбе. Рене Клеман экранизировал «Западню» Золя и выбрал для этого в высшей степени французского произведения иностранную актрису Марию Шелл. Для роли парижской прачки, женщины из народа, особенно важна национальная природа, неповторимость колорита парижских трущоб. А оказалось, что главное не в колорите, хотя Мария Шелл с истинно романским темпераментом дубасит противницу в знаменитом эпизоде драки в прачечной. Главное-в присущем актрисе сочетании девической чистоты с непротивлением житейской грязи. Что, мол, поделаешь, такова жизнь. Трое детей и ребячья повадка их матери; маленькая хрупкая фигурка и сильные привычные движения профессиональной прачки у корыта. Яростная драка в мыльной луже и застенчивая прелесть песенки за обеденным столом. Все это уживается в Жервезе, иногда сильной, иногда слабой, иногда чистой, иногда нечистой, всегда занятой трудом, всегда отбивающейся от ударов жизни. Только спившаяся, она бездеятельна, но это уже не Жервеза, не героиня Золя, а только мутный и уходящий фон для новой женской судьбы, для дочери Жервезы-Нана. Существует много фильмов, где знаменитые актеры и актрисы играют роли знаменитых актеров и актрис. Как знаменитость пришла к славе или расстается со славой, как развивается конфликт между творческой и личной судьбой-это всегда интересно зрителю, эффектно по форме, занятно. А кроме того, это обязательно содержит некую актерскую исповедь, раскрытие взгляда художника на цель искусства, на место искусства в жизни и на свое место в искусстве. Как правило, героини таких фильмов и пьес жертвуют искусству личным счастьем. Мария Шелл много рассказала о себе в фильме Г. Брауна «Пока ты со мной». Дело не в сюжете, конечно. Для Марии Шелл автобиографичен не сюжет, не то, что молодая женщина отказывается от карьеры кинозвезды для любви, для мужа, для семьи. Об этом фильм, и это становится жизнью в исполнении Марии Шелл. Но она говорит не только об истории Евы, а о природе искусства и о главной теме Марии Шелл-о призвании женщины быть женой, ответственной за жизнь мужа, за его душу, за его место под солнцем, за его веру в себя. Такая женщина, как Ева, не может, не должна отдавать искусству то, что принадлежит жизни-как бы говорит Мария Шелл всем образом Евы. Она утверждает силу призвания, силу жизни, отданную тому, чтобы щедро дарить близким свое тепло. Для героини фильма это любовь к мужу, его будущее. Для актрисы, сыгравшей такую героиню-это высокий счет искусства, размышляющего о жизни, не терпящего пустоты, холода и мишуры. Все героини Марии Шелл в трудные минуты жизни малопривлекательны, в светлые минуты-удивительно милы, освещенные изнутри. Они управляются с физическим трудом профессионально и привычно-так стирает и возится у плиты Жервеза, так работает в красильне Ева, так трудится Паулина. Вещи небогатого обихода слушаются этих рабочих рук, и кажется, будто здесь не искусство актрисы, а житейские навыки женщины, с детства занимающейся нелегким трудом. А Мария Шелл родилась и выросла в австрийской артистической семье. Ее отец и братья-известные деятели австрийского театра и кино. Она училась в балетной и театральной школе и отлично владеет разнообразной актерской техникой. Она не исполнитель, а создатель своих ролей. Ее искусство выросло не на демонстрации себя, не на «звездном» блистании. Она знает все о своих героинях, не скрывает их заблуждений, слабостей, нелепых срывов, не боится показать их какие они есть, потому что защищает право и призвание всякой женщины, а не только красавицы и умницы-помогать, опекать, согревать близких, любимых, нести ответственность за них, служить им своей силой и слабостью и верить при этом, что она от них полностью зависит. Это негероические героини, больше инстинктом, чем разумом, решающие трудные житейские задачи, живущие своим небольшим мирком, способные на подвиг и на преступление, если нужно для защиты семьи. Это конкретные характеры, это личности с массой индивидуальных черт-и это собирательные образы женщин, каких много в городах и предместьях капиталистической Европы. Это женщины невыдуманные, человечески страстные, беспомощные и бесстрашные, нежные и грубые-их знает и любит Мария Шелл, умеющая рассказать о них всем своим гуманным и безжалостным искусством.