Х

Как парижские журналы мод регулярно поставляют миру новые образцы одежды, так Голливуд в течение многих лет предлагает зрителю различные варианты кинозвезд. Загадочная Грета Гарбо, победоносная Марлен Дитрих, очаровательная Дина Дурбин, обольстительная Элизабет Тейлор, изысканная Одри Хепберн, влекущая Мерилин Монро, решительная Джейн Фонда. Однако самоубийство Монро в 1962 году как будто что-то нарушило в той исправности и методичности, с какой голливудский конвейер «выбрасывал» новоиспеченных кумиров толпы. Только в 1968 году, после шестилетней заминки, вниманию публики была предложена очередная звезда по имени Барбра Стрейзанд. Рассмотрев ее на крупных планах в фильме «Смешная девчонка», американский зритель был обескуражен: звезда оказалась некрасивой. Да что там некрасивой дерзко, вызывающе уродливой! Такого еще не бывало. Иные кино-героини, правда, попадали в смешные ситуации и казались забавными, но в то же время они были весьма привлекательны и миловидны. А Барбра Стрейзанд поразила не только простодушную публику, но и искушенную критику своей нескладной фигурой и асимметричным лицом. Журналы «Лук», «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик», состязаясь в остроумии, высмеивали ее «кривые ноги», «косые глаза, смотрящие друг на друга», и, главное, «длинный нос», который, по словам одного журналиста, «начинается от корней ее волос и кончается у тромбона в оркестре». Не без ехидства рецензенты отмечали и чудовищную безвкусицу, с какой одевается Стрейзанд. Они вспоминали, что, когда в 1962 году Барбра впервые появилась на конкурсе певцов и наивно, детским голоском спела песенку «Нам не страшен серый волк», то на ней было платье 1925 года, купленное в лавке старьевщика, какое-то перекрашенное и облезлое боа, чудовищные старомодные туфли. И все же факт остается фактом: зритель «Смешной девчонки» с восторгом принял Барбру. Чем же его покорила новая звезда? Прежде всего, конечно, голосом. Бархатным, мягким, глубоким, богатым по тембру. Голос Стрейзанд-певицы, который критика назвала « естественным чудом нашего века», был известен публике с 1962 года, когда она начала петь на эстраде в бродвейских театрах. Записанное на пластинки и магнитофонные ленты, сопрано Стрейзанд быстро распространилось по Америке, опередив экранное изображение актрисы. Но одного голоса было бы явно недостаточно. Не стала же кинозвездой Элла Фицджеральд. «Смешная девчонка» обнаружила незаурядное комедийное дарование Стрейзанд.
Сама актриса, впрочем, отнюдь не считала себя рожденной для комедии. Кажется, она была единственной, кто принимал Барбру Стрейзанд всерьез. Она даже окружила себя неким ореолом «восточной таинственности». Когда в начале карьеры певицы к ней подошел журналист, чтобы взять первое интервью, и спросил ее, где она родилась, Барбра сказала: «На Мадагаскаре». Впоследствии критик из журнала «Тайм» так комментировал это ее заявление: «Ее глаза действительно напоминают нам об африканско-азиатском мире, а ее мессопотамское лицо как будто намекает на то, что актриса родилась где-то между Тигром и Евфратом. На самом деле, впрочем, она родилась в Бруклине, в Нью-Йорке». В детстве и юности она носила имя Барбара. Росла заброшенной девочкой, рано лишившейся отца, целиком предоставленной самой себе. Часто она забиралась на крышу домика, курила там тайком и предавалась сладким грезам. Она обязательно станет кинозвездой! Но ведь все кинозвезды красавицы. А что ей делать со своим длинным носом, косыми глазами? Бегом спускалась Барбара в крошечную квартирку, где она жила с матерью и братом, и начинала лихорадочно напяливать мамины платья, а потом, стоя перед зеркалом, мазать щеки и губы, подводить глаза. Тогда она казалась себе почти красивой. Если бы кто-нибудь сказал ей в этот момент, что она смешна, Барбара бы, наверно, расплакалась. И позже, во время учебы в школе драматического искусства, она обижалась, когда видела, что студенты смеялись над ней. В то же время она поняла, что если не может состязаться с другими студентками в красоте и женственности, то должна взять чем-то другим. И Стрейзанд начинает вырабатывать свой собственный стиль в жизни и на сцене. Основа этого стиля экстравагантность. Тогда-то и появились черные боа, рыжие парики, старомодные платья. Ей хотелось, чтобы и имя ее было более броским, оригинальным. И из своего обычного, заурядного, весьма распространенного как в Америке, так и в Европе имени Барбара она решительно вычеркнула второе «а», превратившись в «Барбру». Стремление к оригинальности проявилось и в ее первом выступлении на сцене театра. Это произошло в бродвейском мюзикле «Вы получите все это сразу», где новоявленная Барбра сыграла роль секретарши важного босса. Когда занавес поднимался в начале спектакля, эта секретарша должна была стоять одна на сцене. Ее песенкой и открывалось представление. Но Стрейзанд придумала неожиданную мизансцену. Когда занавес поднимался, ее секретарша не стояла лицом к зрительному залу, а сидела на вертящемся табурете около письменного стола. В таком положении она и запела, снимая то одну телефонную трубку, то другую, что-то записывая и поворачиваясь к зрителям то боком, то спиной. Это понравилось, дебютантку проводили криками «браво». Через год она была приглашена на главную роль в бродвейский мюзикл «Смешная девчонка», который позже был экранизирован Голливудом. Судьба героини этого мюзикла-опереточной актрисы Фэнни Брайс во многом походила на судьбу Барбры Стрейзанд. Фэнни тоже некрасивая, нелепая, смешная, но очень деятельная, напористая, активная. Благодаря активности и таланту она добивается известности на сцене. Чтобы история не казалась слишком пресной, ей сопутствовала линия несчастной любви Фэнни к красавцу Нику Арнстейну, который оказался картежником и авантюристом. Лучшие моменты этого фильма-те, где обнаруживалось комедийное дарование Барбры Стрейзанд. Главным образом, это выступления Фэнни на сцене мюзик-холла. Например, эпизод ее катания на роликах, когда Фэнни гадкий утенок среди прекрасных лебедей-девушек из кордебалета шатается, балансирует и едва держится на ногах. Или мюзик-холльный номер « Красивая невеста», в котором Фэнни Брайс появлялась на сцене в подвенечном платье, фате и с неправдоподобно большим животом. Шаловливо-наивно она пела о том, что так любила и даже не заметила, как стала «очень беременной». Эти сцены удачны, в отличие от сентиментальных и скучных любовных эпизодов, происходящих между бедной дурнушкой Фэнни и ослепительным красавцем Ником (Омар Шариф).
Итак, зрителям кинофильма «Смешная девчонка» понравились голос и комедийное мастерство Барбры Стрейзанд. И все-таки этих двух качеств явно мало для того, чтобы стать кинозвездой-властительницей умов и сердец. Думается, в восхождении Барбры Стрейзанд сыграла роль особая ситуация, сложившаяся в голливудском кинематографе. Американская кинокритика с середины шестидесятых годов стала замечать одну закономерность: в Голливуде началось отвращение к счастливым концам. Хэппи-энды-непременное условие прежних американских фильмов вдруг вышли из моды. Фильмы, кончающиеся браком и финальным поцелуем, почти исчезли из проката. Разумеется, это не случайно, а связано с реальными жизненными проблемами, с разрушением многих семей, с кризисом чувств. Знаменитый голливудский фильм «История любви» (1970) кончался трагически. Но вообще фильмов, посвященных любовной теме, стало в Голливуде мало. Им на смену пришли ленты, рассказывающие о мужской дружбе, о женском одиночестве, о жестокости современного мира. «Где-то в середине шестидесятых годов мы решили, что больше не заслуживаем счастья, и романтика в кино умерла»-написал критик Дэвид Денби в нашумевшей статье «Мужчины без женщин, женщины без мужчин». Какая же кинозвезда может соответствовать этой анти-романтической эпохе? Естественно, тоже анти-романтическая. Вот почему продюсеры жадно хватают, а публика с готовностью принимает Барбру Стрейзандс ее угловатостью, асимметрией, экстравагантностью, а также с ее жизненной силой, упрямством, активностью. Черты анти-романтичности вслед за Барброй Стрейзанд были закреплены еще одной кинозвездой-Лайзой Минелли, прославившейся в фильме «Кабаре»-тоже некрасивой, эксцентричной и независимой, хотя совсем не похожей на Барбру. Своей дисгармоничностью Стрейзанд словно бросала вызов стереотипам. И публика, сперва поперхнувшись от удивления, вскоре нашла, что в новой звезде есть что-то пикантное, будоражащее. «Хэлло, Долли!»-фильм, в котором Барбра Стрейзанд снялась после «Смешной девчонки»,был уже просто апофеозом анти-романтизма. Если Фэнни Брайс оказывалась в силках сентиментальной страсти, то Долли Леви героиня нового мюзикла, поставленного на основе пьесы Торнтона Уайльдера «Сваха», расставляла силки сама. В них попадался богач Topeс (артист Уолтер Маттэу). Долли Леви сваха, которая призвана выгодно женить Тореса, очень скоро приходит к выводу, что лучше всего женить его на себе самой. Этот план с огромной деловитостью и целеустремленностью Долли и осуществляет на протяжении двухсерийного фильма. Пожилой миллионер яростно, всеми силами сопротивляется натиску предприимчивой свахи, стремящейся стать невестой. Но Долли все-таки «добивает» его и ведет в церковь. В этом фильме хэппи-энд носит шутливый характер, ибо он не венчает пылкую страсть влюбленных, а подводит некий финансовый баланс. Героиня Стрейзанд, в первую очередь, расчетлива, она подходит к вопросам брака с позиций купли-продажи. Надо отдать должное мастерству перевоплощения актрисы. Ее Долли, в отличие от Фэнни, сама по себе не смешна. Юмор и комедийное дарование актрисы в данном случае проявились в беспощадном сарказме, с которым Стрейзанд рисует сваху. Долли некрасива, конечно, но ведет себя с замашками «роковой» женщины. В ее пении и телодвижениях появляется томная медлительность, поданная Барброй Стрейзанд, разумеется, с иронией. Запоминаются в этом фильме опять музыкальные номера. Особенно хороша сцена в ресторане, где Долли появляется в золотом парчовом платье до полу (действие этого фильма, так же как и «Смешной девчонки», происходит в прошлом), с невероятными крашеными перьями в прическе. Сваха здесь завсегдатай, ей рады, ее все приветствуют. Оркестранты улыбаются ей, особенно радостно-один. В этом старом негре зрители узнавали знаменитого Армстронга. «Хэлло, Долли!»-кричит он. «Хэлло, Луи!»-отвечает она, подмигивая, и они начинают петь прелестный дуэт, где хриплый бас Луи Армстронга сливается с серебристым сопрано Барбры Стрейзанд. Этот фильм принес Барбре Стрейзанд новый успех, новые доллары. Потом она снялась еще в ряде мюзиклов и комедий: «В чем дело, доктор?», «Ясным днем и видно ясно», «Филин и кошечка». После всех этих фильмов Барбра Стрейзанд уже суперзвезда «супер-барбра», как назвал ее один журналист. И если ее нельзя послать на конкурс красавиц и назвать потом «мисс Америка», как Мерилин Монро, то зато Барбру включают в список «самых элегантно одетых женщин мира» (их всего десять, оказывается). В этом списке, опубликованном многими американскими журналами, имя Барбры соседствует с именем мисс Вандербильд-очевидно, потомком той самой дочери миллионера Вандербильда, которая некогда была предметом жгучей зависти Людоедки Эллочки и Фимы Собак. Еще не так давно нарядами Барбры Стрейзанд возмущались, на нее даже показывали пальцем, как на огородное пугало, в журналах ее высмеивали за безвкусицу. А сейчас те же журналы воспевают ее «безукоризненный вкус» и «безошибочный инстинкт моды». «С тех пор, как она стала суперзвездой-пишет «Ньюсуик», вошли в моду ее экзотическая, купленная в лавках старьевщиков одежда, и стиль поведения Барбры, и волосы Барбры, и вообще весь вид Барбры Стрейзанд. Даже быть некрасивой стало модно». Сама Барбра Стрейзанд, кажется, изумлена: «Я не знаю, почему люди подражают мне? Когда два года назад я начала носить чернобурых лисиц, их не носил никто. А теперь их носят все». Во всем этом проявляется неписаный голливудский закон: звезды являются предметом массового подражания. Публика была когда-то восхищена оригинальностью новой звезды. Но увы! Сейчас она уже не оригинальна, она только трафарет для ширпотреба. И можно не удивляться тому, что не так давно был устроен конкурс двойников Барбры Стрейзанд, в котором участвовало двадцать восемь женщин, похожих на нее, и двое переодетых мужчин. Победительница (или победитель этого нам не удалось выяснить) получила приз. Итак, Барбра, которая так долго казалась опровержением всех эталонов красоты и чуть ли не отклонением от нормы, стала законодательницей мод. Разве не о такой ослепительной славе мечтала когда-то, забравшись на крышу домика, маленькая еврейская девочка из Бруклина? Разве не воплотилась в судьбе Стрейзанд вечная голливудская сказка о Золушке, которая добилась своего счастья? Ведь ее туфелька стала образцом для ног всех размеров. Ведь ее фотографии так же много места занимают в сегодняшних американских журналах, как некогда изображения античного тела и кукольного лица Мерилин Монро-сексуального символа Америки. Но, если верить само-высказываниям Барбры Стрейзанд, опубликованным за последние годы, непохоже, чтобы она чувствовала себя счастливой. Положение кинозвезды явно начало раздражать ее. «Это все мусор»-с брезгливостью говорит актриса. Больше всего беспокоит ее то, что почти все фильмы, в которых она снимается, далеки от подлинного искусства. В 1970 году она заявляет по поводу этих лент: «Красивые костюмы, красивые прически, все блестяще, все великолепно. Но я хочу играть без красивых причесок, красивых костюмов. Я хочу быть собой. Хочу быть человеком, говорить от имени своего поколения. Я мечтаю, наконец, выразить духовность на экране». В другом интервью Барбра Стрейзанд открывает свое заветное желание: сыграть Медею и Гедду Габлер. Однако это недовольство сущим и тяготение к духовности свойственно почти всем звездам западного кино. Например, Мерилин Монро стремилась сыграть Грушеньку в «Братьях Карамазовых» Достоевского. Сами по себе эти порывы еще не говорят о способности их осуществить. И до поры до времени было неизвестно, может ли Барбра Стрейзанд выйти из уготованного ей лона музыкальной комедии и сыграть серьезную роль. Но вот фильм 1973 года «Какими мы были» доказал, что есть новая Барбра Стрейзанд большая драматическая актриса (недаром она чувствовала в себе эти потенции с детства). Фильм «Какими мы были» режиссера Сиднея Поллака, автора ленты «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», рассказывал о прошлом, но не столь далеком и не столь веселом, как фильмы «Смешная девчонка» и «Хэлло, Долли!». Время здесь показано переменчивое, бурное, сложное: с 1937 по 1952 год. Этот период включает в себя и конец рузвельтовского «нового курса», и войну, и мрачные годы маккартизма, «охоты за ведьмами», составления «черных списков» в Голливуде, куда действие переносится во второй половине фильма из Нью-Йорка. На этом пространственно-временном фоне развертывается любовная драма между молодой коммунисткой Кэти Мороски и талантливым писателем Хэбблом. Барбра Стрейзанд в роли Кэти-совсем непривычная, кажется, даже незнакомая. Ни парика, ни шикарных туалетов. Худенькое, подвижное тело, живое, умное лицо в рамке естественных кудрей. Кэти обладает огромным политическим темпераментом, принимает участие сначала в студенческих забастовках, потом в демонстрациях, затем становится президентом лиги молодых коммунистов. Хэббл (Роберт Рэдфорд)-полная ее противоположность. Если она серьезна, то он легкомыслен, если она требовательна к себе и другим, то он хочет весело и беззаботно пронестись по жизни. Они любят друг друга, но они несовместимы, их любовь заранее обречена на гибель. Кэти верит в писательский талант Хэббла. Но она не может примириться с его трусостью, с предательством, которое он совершает, выдавая на допросе в комиссии по расследованию антиамериканской деятельности многих своих товарищей; с теми компромиссами, на которые он пошел, когда Голливуд взялся за экранизацию его романа. Кэти ждет ребенка от Хэббла и продолжает его любить. Но любить для нее-не значит прощать. Отношения становятся мучительными. Любовникам приходится расстаться. Финальная сцена фильма происходит в начале 50-х годов опять в Нью-Йорке, куда Кэти возвращается из Голливуда. Она принимает участие в демонстрации против испытаний атомных бомб. И вдруг она видит Хэббла. Он идет с молодой женщиной, которая тут же-увидев Кэти отходит в сторону. Хэббл и Кэти смотрят друг на друга. В его взгляде-растерянность и призыв: «Вернись!» В глазах Кэти-грусть и твердый отказ. С нежностью и тоской проводит она рукой в черной перчатке по его лицу, потом прижимается к нему всем телом. Но тут же резко отстраняется. «Она уже выросла?» хрипло спрашивает Хэббл. «Да, ты можешь гордиться ею»-отвечает Кэти. Они еще некоторое время смотрят друг на друга, как будто стараясь «сфотографировать», запечатлеть и навсегда запомнить эти минуты. Затем Хэббл резко поворачивается и идет к своей спутнице, а Кэти еще долго глядит ему вслед. Ее лицо, освещенное любовью, больше чем красиво-оно прекрасно. Эти заключительные кадры лучший эпизод не только в фильме «Какими мы были», но и во всем творчестве Барбры Стрейзанд на сегодняшний день. Здесь, в этой картине, мечта актрисы осуществилась: она была человеком, она выразила духовность. Но Голливуд вовсе не устроило такое использование кинозвезды. Барбра не пела в фильме, не смешила зрителя. Значит, эту ленту нужно воспринимать как каприз модной актрисы, который она может иногда себе позволить. Но лишь иногда. А как правило, она должна быть верна своему мифу, не выходить за рамки заданного амплуа. И уже в 1974 году, через год после фильма Поллака, Барбру Стрейзанд уговаривают сняться в продолжении «Смешной девчонки», мюзикле «Смешная леди». Фильм этот повествует о дальнейшей судьбе опереточной актрисы Фэнни Брайс, с которой зрители «Смешной девчонки» расстались в тот момент, когда она добилась актерской славы, но одновременно потерпела фиаско в любви. Во второй картине Фэнни, с годами превратившаяся из «смешной девчонки» в «смешную леди», встречается с прогоревшим продюсером, в которого влюбляется, выходит за него замуж и помогает ему открыть мюзик-холл. На сцене этого театра Фэнни Брайс добивается новых триумфов, что дает возможность Барбре Стрейзанд продемонстрировать комедийное мастерство и голосовые данные. Фильм «Смешная леди» во всем повторял «Смешную девчонку», вплоть до того, что второй брак бедной Фэнни распадался так же, как и первый. Впрочем, этот финал-многоточие как раз вселял в зрителя надежду на то, что он увидит на экране еще ряд серий увлекательных неудач Фэнни, которые когда-нибудь, по-видимому, завершатся фильмом «Смешная старушка». Фильм, слабый, как всякое повторение в искусстве, и заставивший серьезную критику даже встревожиться («Что-то сломалось в царстве музыкальной комедии»-писал французский журнал «Синема»), имел, однако, успех у широкого зрителя. Он опять с радостью узнал свою Барбру-забавную анти-романтическую звезду, которая меняла невероятные наряды, умопомрачительные парики, танцевала, пела и, попадая в нелепые положения, как всегда, смешила, щекотала, развлекала. Получив за фильм «Смешная леди» новые тысячи долларов, Барбра Стрейзанд решила стать продюсером и вложила большие средства в строительство собственной киностудии, которая будет расположена в восьмидесяти километрах от Лос-Анджелеса. А недавно Барбра Стрейзанд снялась в новом мюзикле «Звезда родилась», весьма сходном по сюжету и стилистике со «Смешной девчонкой» и «Смешной леди». Иногда, впрочем, рядом с блистательной кинозвездой Барброй Стрейзанд вдруг снова возникает образ иной Барбры, «некоммерческой», нестандартной. И тогда вдруг в журнале «Опера» появляется статья о пластинках с классическим репертуаром, который исполняет Стрейзанд. В этом репертуаре и Дебюсси, и Гендель, и Шуман. Автор статьи пишет о голосе Барбры как об «инструменте удивительного разнообразия, огромных внутренних ресурсов», о том, что он «полон лиризма и ностальгии», а с портрета на нас смотрит сосредоточенно-строгое лицо умной, интеллигентной женщины. Но этот образ мелькнет и тут-же растворится в другом, более привычном. И на ярких фотографиях мы увидим Барбру в роскошных туалетах, у своей машины или у себя дома с собачкой на руках. О привычках собачки написано очень много. Но еще больше внимания журналы уделяют прекрасному дому Барбры в Калифорнии. «Обстановка его является шедевром искусства», с упоением пишет журнал «Бьютифул хауз». Однако сама владелица дома-дворца с тоской вспоминает дни ранней юности, когда она, еще никому не известна я, жила со своим бывшим мужем (киноактер Эллиот Гулд) на чердаке, где «ночью приходилось вдруг просыпаться и хватать метлу, чтобы прогнать крыс». Теперь Барбре приходится отбиваться не от крыс, а от назойливых репортеров. «Пресса не дает мне передохнуть-жалуется она. Каждый мой чих сразу же становится предметом сплетен». Один из репортеров задал ей нескромный вопрос: собирается ли она вновь сойтись со своим мужем? Барбра ответила раздраженно: «Не знаю. Все может быть. Ведь я еще не умерла». Возможно, что если бы кто-нибудь спросил ее, будет ли она играть в серьезных, глубоких, некоммерческих фильмах, вроде ленты «Какими мы были», Барбра ответила бы то же самое: «Я еще не умерла». Однако она, конечно, понимает, что в отличие от небесных звезд, свет которых мы видим много лет после их исчезновения, кинозвезды часто умирают задолго до своей физической смерти-со смертью их мифа (как это случилось с американкой Диной Дурбин, француженкой Брижитт Бардо и многими другими). Слава же истинных актеров переживает их самих. Может быть, подлинная биография актрисы Барбры Стрейзанд начнется тогда, когда кончится ее миф кинозвезды.

Выборочная фильмография:

X