Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.


ИНГРИД БЕРГМАН
(Ingrid Bergman)

Актриса родилась 29 августа 1915 года в Стокгольме, Швеция. Умерла 29 августа 1982 года в Лондоне, Англия, от осложнений лимфомы после операции по поводу рака молочной железы. Рост 175 см. Два раза была замужем, имела троих детей. Первым мужем был итальянский режиссер Роберто Росселлини (1950-57). Высокая, естественно изогнутая фигура. Выступления в драмах, где ее персонажи прошли через мучительные эмоциональные испытания.
Ингрид Бергман была одной из величайших актрис печально известной Золотой эры Голливуда. Ее естественная и неприхотливая красота и огромный актерский талант сделали ее одной из самых знаменитых фигур в истории американского кино. Бергман также является одной из актрис, получивших наибольшее количество «Оскаров», наряду с Мерил Стрип и Фрэнсис МакДорманд, причем все трое уступают только Кэтрин Хепберн. Ингрид Бергман родилась в семье немки Фриды Генриетты Адлер и шведа Юстуса Самуэля Бергмана, художника и фотографа. Ее мать умерла, когда ей было всего два года, а отец умер, когда ей было 12 лет. Она переехала жить к пожилому дяде. Женщина, которая впоследствии стала одной из главных звезд Голливуда 1940-х годов, после окончания школы решила стать актрисой. Вкус актерского мастерства она почувствовала в 17 лет, когда в 1932 году сыграла не указанную в титрах роль девушки, стоящей в очереди в шведском фильме «Ландскамп» (1932). Ее родители умерли, когда она была еще девочкой, и дядя, с которым она жила, не хотел стоять на пути мечты Ингрид. В следующем году она поступила в Школу Королевского драматического театра в Стокгольме, но решила, что сценическая игра не для нее. Пройдет еще три года, прежде чем у нее появится еще один шанс сняться в фильме. Когда она это сделала, это было больше, чем просто эпизодическая роль, где она сыграла роль Эльзы Эдлунд. После нескольких фильмов того года, которые утвердили ее как классную актрису, Ингрид появилась в «Интермеццо» (1936) в роли Аниты Хоффман. К счастью для нее, американский продюсер Дэвид О. Селзник увидел этот фильм и послал представителя Selznick International Pictures получить права на историю и подписать с Ингрид контракт. После подписания контракта она приехала в Калифорнию и снялась в ремейке своего фильма 1936 года «Интермеццо» (1939) от United Artists в 1939 году, повторив свою первоначальную роль. Фильм имел успех, как и Ингрид. Ее красота не была похожа ни на что, что киноиндустрия видела раньше, а ее игра была превосходной. Голливуд собирался узнать, что у них самая разносторонняя актриса, которую когда-либо видела индустрия. Это была женщина, которая искренне заботилась о ремесле, которое она представляла. Публика влюбилась в нее. У Ингрид был контракт на возвращение в Швецию для съемок фильмов «En enda natt» (1939) и «Июньской ночи» (1940). Вернувшись в США, она снялась в трех фильмах, все из которых были хорошо приняты. В 1942 году она снялась только в одном фильме, но это была классическая «Касабланка» (1942) с Хамфри Богартом. Ингрид хорошо выбирала роли. В 1943 году она была номинирована на премию «Оскар» за роль в фильме «По ком звонит колокол» (1943), единственный фильм, который она сняла в том году. Критики и публика не забыли ее, когда в следующем году она сняла «Газовый свет» (1944)-роль Паулы Алквист принесла ей «Оскар» за лучшую женскую роль. В 1945 году Ингрид сыграла в фильмах «Завороженный» (1945), «Саратогская железнодорожная ветка» (1945) и «Колокола Святой Марии» (1945), за которые получила свою третью номинацию на «Оскар» за роль сестры Бенедикт. В 1947 году она не снималась в фильмах, но вернулась, получив четвертую номинацию за фильм «Жанна Д'Арк» (1948). В 1949 году она поехала в Италию, чтобы снимать фильм «Стромболи, земля Божья» (1950) режиссера Роберто Росселлини. Она влюбилась в него и оставила мужа, доктора Петера Линдстрема, и дочь Пиа. «Хранители морали» Америки в прессе и с кафедр были возмущены. Она была беременна и решила остаться в Италии, где у нее родился сын. В 1952 году у Ингрид родились близнецы Изотта и Изабелла, которые, как и Пиа, стали актрисами. Ингрид продолжала снимать фильмы в Италии и, наконец, вернулась в Голливуд в 1956 году в главной роли в фильме «Анастасия» (1956), который был снят в Англии. За это она получила свою вторую премию Американской киноакадемии. Она почти не промахнулась. Ингрид продолжала метаться между Европой и США, снимая фильмы, причем хорошие. Фильм с Ингрид Бергман наверняка будет качественной постановкой. В своем последнем выступлении на большом экране в фильме «Осенняя соната» (1978) она получила последнюю номинацию на премию «Оскар». Хотя она и не выиграла, многие считали, что это было самое блестящее выступление в ее карьере. Ингрид ушла на пенсию, но не раньше, чем она дала выдающуюся роль в мини-сериале «Женщина по имени Голда» (1982), фильме о премьер-министре Израиля Голде Меир. За это она получила премию «Эмми» за лучшую женскую роль, но, к сожалению, не дожила до плодов своего труда. Ингрид умерла от рака 29 августа 1982 года, в свой 67-й день рождения, в Лондоне.
Во время их последней встречи Альфред Хичкок плакал, опасаясь неминуемой смерти. Страдая от рака, который мог ее убить, Бергман сказала ему: «Но, конечно, ты когда-нибудь умрешь, Хитч, мы все умрем». Позже она вспоминала, что этот комментарий, казалось, успокоил его; это было горько-сладкое прощание. Хичкок умер в 1980 году, а Бергман умерла в 1982 году. Ее знаменитый роман с военным фотографом Робертом Капой лег в основу фильма Альфреда Хичкока «Окно во дворе» (1954). Получила письмо от Джеймса Стюарта по пути на боевое дежурство во время Второй мировой войны (1943). Была хорошим другом писателя Эрнеста Хемингуэя, которого она называла «Папа». Он, в свою очередь, называл ее «Дочь». Она отличилась тем, что случайно оказалась одной из первых голливудских артисток, которая помогла разрушить систему студийных контрактов. Не имеет никакого родства со шведским режиссером Ингмаром Бергманом, хотя тот факт, что его женой была также шведская актриса по имени Ингрид Бергман (тоже не родственница), сильно запутывал дело. Когда Дэвид О. Селзник сказал своей будущей 23-летней звезде, что ей придется сменить имя, скрепить зубы и выщипать брови, она пригрозила вернуться в Швецию. Свободно владела английским, шведским, французским, немецким и итальянским языками. По словам ее дочери, когда к ней кто-нибудь подходил и говорил: «Я любил тебя в «Касабланке (1942)», она смотрела на них так, будто не знала, о чем они говорят. Ее дочь Пиа Линдстрем посмертно получила награду за лучшую женскую роль в фильме «Женщина по имени Голда» (1982). Бергман умерла за 3 недели до церемонии, после того как были поданы бюллетени. Кэри Грант, ее большой друг, принял за нее «Оскар» за «Анастасию» (1956) на 29-й ежегодной церемонии вручения премии «Оскар», так как она снималась в Европе. Первоначально ей предложили роль принцессы Драгонмировой в «Убийстве в Восточном экспрессе» (1974). Позже она сыграла Грету Олссон, за что получила «Оскар». Практически все ее выступление, получившее «Оскар», содержится в одной сцене: ее допрос Пуаро, снятый одним непрерывным кадром продолжительностью почти пять минут. В первую годовщину ее смерти, друзья и семья приехали на Венецианский кинофестиваль, чтобы почтить ее память. Среди многочисленных гостей были Грегори Пек, Одри Хепберн, Уолтер Маттэу, Чарльтон Хестон, Роджер Мур, Клодетт Кольбер, Оливия де Хэвилленд и принц Монако Альберт. В 1960 году она стала третьей исполнительницей, получившей Тройную корону актерского мастерства: «Оскар» за «Газовый свет» (1944), «Анастасию» (1956) и «Убийство в Восточном экспрессе» (1974), театральный «Тони» за «Жанну Лотарингскую» (1947) и телевизионную «Эмми» в 1960 и 1982 годах. В 1939 году голливудские продюсеры предприняли попытки изменить ее имя, при этом обсуждались такие возможности, как Ингрид Берриман и Ингрид Линдстрем (на самом деле ее официальное имя в браке). Бергман отказалась, отчасти потому, что чувствовала, что слишком много работала, чтобы зарекомендовать себя как актриса в Европе под своим настоящим именем. Энтони Куинн сказал о ней: «Иногда в кино ты так любишь кого-то, но на экране это не работает. И кто-то тебе не нравится, а ты прекрасен на экране. Два величайших таланта, с которыми я работал-Ингрид и Анна Маньяни. Но я бы предпочел работать с Маньяни, которая мне не нравилась, чем с Ингрид, которую я любил». В начале своей карьеры, когда она снималась в шведских фильмах, на съемочной площадке ее прозвали «Лучше позже», потому что почти после каждого дубля она говорила: «Мне станет лучше позже». Когда Эрнест Хемингуэй сказал ей, что для роли Марии в фильме «По ком звонит колокол» (1943) ей придется подстричься, она ответила: «Чтобы получить эту роль, я бы отрубила себе голову!». Она репетировала без устали до утра, умоляя повторить сцену еще долго после того, как режиссер был удовлетворен. Она считала себя какой-то неуклюжей из-за своего высокого роста. В «Анастасии» (1956) она предложила поставить под Юлом Бриннером брусок. Он отказался, сказав: «Думаешь, я хочу играть, стоя на ящике? Я покажу всему миру, какая ты большая лошадь!». Ее и ее мужа часто приглашали на званые обеды в дом Альфреда Хичкока. По словам присутствующих, она, казалось, никогда не замечала, что ее хозяин дулся из-за своей влюбленности в нее. Кэрри Грант был одним из ее любимых коллег. Как и в случае с Гари Купером, Грант чувствовал себя комфортно при своем росте (рост более шести футов), поэтому не требовалось никаких лифтов или сцен босиком. В 1949 году была фактически внесена в черный список за роман с режиссером Роберто Росселлини и наличие от него внебрачного ребенка. Бергман решила жить с Росселлини в Италии, отказавшись от голливудских фильмов и снимаясь вместе с мужем в его родной стране. После их брака она вернулась в киноиндустрию США. Фильм-возвращение «Анастасия» (1956) принес ей «Оскар». В 1957 году она сидела в парижской ванне и слушала по радио передачу «Оскара», когда услышала, как Кэри Грант, ее многолетний друг, принимает ее награду за лучшую женскую роль. Ее коллега по фильмам «Дурная слава» (1946) и «Милый сэр» (1958) также представил ее, когда она вернулась на церемонию «Оскар» в 1959 году, чтобы вручить «Жижи» (1958) награду за лучший фильм. Последовавшие за этим овации стоя были такими же громкими, как никогда в истории «Оскара». Была любимой актрисой первой леди президента Бесс Трумэн, и Бергман посетила ее в Белом доме по случаю ее 61-летия в 1946 году. Прах развеян в море у берегов Швеции. Кэри Грант вспомнил, что однажды утром она пришла на съемочную площадку и была просто вне себя: «Мы снова и снова просматривали сцену, и она была в каком-то тумане. Знаете, ее там просто не было. Но Альфред Хичкок ничего не сказал. Он просто сидел рядом с камерой, потягивая сигару. Наконец, около 11 утра, я начал видеть в глазах Ингрид, что она начала приходить в себя. И впервые утром все строки звучали правильно. И именно тогда Хичкок сказал: «Мотор!». Хитч просто сел, посмотрел на Ингрид и тихо сказал: «Доброе утро, Ингрид». Первоначально MGM пригласила ее на роль Беатрикс Эмери в фильме «Доктор Джекилл и мистер Хайд» (1941) и Лану Тернер на роль Айви Петерсон. Бергман посчитала роль Айви более сложной и убедила студию позволить ей поменяться ролями с Тернер. У нее и ее третьего мужа Ларса Шмидта был собственный остров Данхольмен у побережья Швеции. Ее удача была столь же феноменальной, как и ее талант. В Нью-Йорке шведская пара похвалила ее фильм своему сыну, лифтеру в многоквартирном доме, где жил один из молодых искателей талантов кинопродюсера Дэвида О. Селзника. Шесть месяцев спустя Ингрид уже собиралась в США. Дэвид О. Селзник сказал о ней: «Ее ангельская природа не боится запятнать простые деньги». Однажды в студии она зацепила бамперами другую машину. Студийный полицейский обнаружил, что она тянет и тянет изо всех сил. Полицейский сказал: «Самая ужасная вещь, которую я когда-либо видел. Первая кинозвезда, которую я когда-либо знал, которая не прочь испачкать руки». Шведы очень гордятся Бергман. У них даже есть «Площадь Ингрид Бергман» с бюстом богини экрана, смотрящей через воду на ее бывший дом. Ее прах был развеян над морем неподалеку. Секретарь жюри Канн Кристиан Геспен вспоминала всех звезд фестиваля и сказала, что самой впечатляющей была Бергман еще в 1973 году, когда она была председателем жюри. Геспен сказала: «Каждый вечер, когда она приходила на вечерний показ, люди вставали и аплодировали ей. Каждый вечер. Я никогда не видела, чтобы такое случалось с кем-либо еще». Одна из пяти шведских актрис, номинированных на премию «Оскар». Остальные-Грета Гарбо, Лена Олин, Энн-Маргрет и Алисия Викандер. Она была натурализованной гражданкой Соединенных Штатов и имела двойное гражданство Америки и ее родной Швеции. Промышленник Ховард Хьюз однажды купил все свободные места от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, чтобы быть уверенным, что она согласится полететь на его частном самолете. Чтобы подготовиться к роли премьер-министра Израиля Голды Меир в фильме «Женщина по имени Голда» (1982), она путешествовала по Израилю и брала интервью у тех, кто знал Голду. Она часами изучала старые кинохроники, чтобы освоить манеры Голды. На тот момент ей было 66 лет. Согласилась на сокращение зарплаты на 7000 долларов, чтобы появиться в «Касабланке» (1942). Дэвид О. Селзник дал ей роль, не дав ей выбора, соглашаться на нее или нет. На ее панихиде, состоявшейся в церкви Святого Мартина в полях, не было ничего более трогательного, чем момент, когда скрипка сыграла мелодию «As Time Goes By». Во время съемок «Касабланки» (1942) жена Хамфри Богарта Мэйо Метот постоянно обвиняла его в романе с Бергман, часто встречаясь с ним в гримерке перед съемкой. Богарт приходил на съемочную площадку в ярости. Гари Купер был встревожен тем, как закончился его роман с Ингрид после того, как он снялся с ней в фильме «По ком звонит колокол» в 1943 году. Он сказал: «За всю мою жизнь у меня никогда не было женщины, которая любила бы меня так сильно, как Ингрид Бергман». На следующий день после того, как фильм закончился, я не смог дозвониться до нее». Многим из ее невысоких коллег-мужчин, таким как Хамфри Богарт и Клод Рейнс, приходилось носить лифтинг, чтобы не выглядеть маленькими рядом с этой красавицей ростом 5 футов 10 дюймов. Ей понравилось работать с Гари Купером, ведь ей не пришлось снимать обувь. В 1939 году получила увлекательную телеграмму от великой Греты Гарбо, в которой говорилось: «Я хотела бы увидеть тебя, когда буду свободна, если ты захочешь». Во время съемок «Прощай снова» партнер Бергман Энтони Перкинс (который испытывал непреодолимый страх перед девушками, так как был гомосексуалистом) узнал от друзей, что он ее привлекает, и после этого он настоял на том, чтобы они никогда не оставались одни, когда репетировали любовные сцены. Одна из первых высоких ведущих женщин Голливуда в эпоху, когда рост большинства известных актрис составлял чуть более пяти футов. Является одной из 17 актрис, получивших Тройную корону актерского мастерства (Оскар, Эмми и Тони); остальные в хронологическом порядке: Хелен Хейс, Ширли Бут, Лайза Миннелли, Рита Морено, Морин Стэплтон, Джессика Тэнди, Одри Хепберн, Энн Бэнкрофт, Ванесса Редгрейв, Мэгги Смит, Эллен Берстин, Хелен Миррен, Фрэнсис МакДорманд, Джессика Ланг, Виола Дэвис и Гленда Джексон. На премию «Оскар» она была номинирована не за роль знойной Ильзы из «Касабланки» (1942), а за роль в фильме «По ком звонит колокол» (1943), уступив своей близкой подруге Дженнифер Джонс за «Песню Бернадетт» (1943). Это был также 25-й день рождения новичка Джонс, и после победы, когда Бергман поздравил ее, она извинилась, сказав: «Ингрид, ты должна была выиграть». Бергман сказал: «Нет, Дженнифер, твоя Бернадетт была лучше, чем моя Мария». Разделяет с актерами Хосе Феррером, Хелен Хейс и Фредриком Марчем звание первых лауреатов театральной актерской премии «Тони», когда это ежегодное мероприятие было учреждено в 1947 году. Ее автобиография 1980 года «Моя история» стала бестселлером. Сын Роберто Росселлини был помолвлен с принцессой Монако Каролиной в 1983 году. Ее мать, Фридель Адлер, умерла, когда ей было всего 3 года, а отец, Юстус Бергман, умер, когда ей было 13. Ее мать была немкой, отец-шведом. Дети убедили ее написать автобиографию. На студии Warner Brothers в Бербанке есть специальная зона в музее, посвященная исключительно «Касабланке» (1942), где представлены одежда Хамфри Богарта и его жены из фильма, сценарий фильма, костюмы и даже маленькое пианино, на котором играет Сэм для Рика и Ильзы. Первая шведская актриса, номинированная на премию «Золотой глобус». Остальные-Анита Экберг, Лена Олин, Энн-Маргрет, Ребекка Фергюсон и Алисия Викандер. Ее отец поощрял ее актерское мастерство и даже помогал ей найти забавные шляпы и костюмы, в которые она могла бы нарядиться, пока фотографировал ее. Фрэнк Синатра был ее хорошим другом. Бергман снимала «Колокола Святой Марии» (1945), продолжение фильма «Идти своим путем» (1944), когда проходила церемония вручения премии «Оскар» 1944 года. Она, ее партнер по фильму Бинг Кросби и режиссер Лео МакКери были номинированы на «Оскар», Кросби и МакКери за фильм «Идти своим путем» (1944). В тот вечер все они выиграли. Бергман за «Газовый свет» (1944), первую из трех ее премий «Оскар». Когда она взяла свою статуэтку за лучшую женскую роль, она сказала: «Боюсь, что если я завтра выйду на съемочную площадку без «Оскара», ни один из них не заговорит со мной». В 1933 году она поступила в Школу Королевского драматического театра в Стокгольме, но позже вместо этого перешла на кино. Хотя она сыграла внучку Хелен Хейс в «Анастасии» (1956), она была моложе Хейс менее чем на 15 лет. Ее бывшее французское поместье было выставлено на продажу за 3 миллиона долларов. Загородный комплекс, состоящий из пяти зданий на 18, 5 акрах в пасторальном городке Шуазиль, расположен в 30 минутах езды от центра Парижа. Ее дочь Пиа Линдстрем от первого мужа Петтера Линдстрема-телеведущая и актриса. Другая дочь, Изабелла Росселлини, стала моделью и актрисой и снялась в таких фильмах, как «Синий бархат» (1986), «Бессмертная возлюбленная» (1994), «Великий Мерлин» (1998) и «Последний рыцарь» (2000). Когда у нее родился сын Роберто, в свидетельстве о рождении было указано только, что он был сыном Роберто Росселлини, и говорилось, что имя матери неизвестно. Они сделали это, потому что в то время она все еще была в законном браке с Питером Линстремом, и по итальянским законам он должен был быть указан как отец, а она-как мать. Приняв «Оскар» за «Убийство в восточном экспрессе» (1974), она извинилась перед актрисой Валентиной Кортезе, которая была номинирована за «Американскую ночь» (1973), сказав, что она бы больше заслужила эту награду. В аэропорту Стокгольма Арланда есть большой рекламный щит; «Добро пожаловать в мой родной город, Ингрид Бергман, легенда». Родила 3-го и 4-го детей в 36 лет, дочерей-близнецов Изабеллу и Изотту. Отцом детей был ее второй муж Роберто Росселлини. Ее приезд в первый рабочий день на студию был на велосипеде и в темных очках. Была первой, кто сыграл Терри Маккей в «Незабываемом романе» (1957). Она сломала ногу в начале американского показа «Постоянной жены» и следующие пять недель провела в инвалидной коляске. В досье Берлинского центра документов, архива документов нацистской эпохи, хранится специальный сертификат на ее участие в немецком фильме. Должно быть, это было в самом начале ее карьеры, когда она еще работала в Швеции, задолго до ее приезда в Америку, и это не отражает ее политических взглядов или идеалов. В 1974 году у Бергман диагностировали рак груди, и она несколько месяцев отказывалась обращаться к врачу. Знаменитый французский режиссер Жан Ренуар обожал Ингрид. Когда она оказалась в отчаянном положении после разрыва с Роберто Росселлини, Ренуар быстро приступил к работе и написал для нее две вещи: фильм «Елена и мужчины» (1956) и пьесу «Карола». За свою карьеру она играла роль Жанну д'Арк трижды: на сцене в 1946 году (в «Жанне Лотарингской» Максвелла Андерсона) и в кино: в 1948 году («Жанна Д'Арк») и 1954 году («Жанна Д'Арк на костре»). Не смогла присутствовать на церемонии вручения премии «Оскар» 1979 года (где она была номинирована за лучшую женскую роль за фильм «Осенняя соната») из-за болезни. Ингрид сильно влюбилась в режиссера Виктора Флеминга, когда она снялась вместе со Спенсером Трейси и Ланой Тернер в его фильме «Доктор Джекилл и мистер Хайд» (1941). Трейси изо всех сил старалась заполучить ее, но, похоже, она смотрела только на Флеминга. В конце концов, у них с Трейси закрутился роман, и это долгие годы беспокоило Кетрин Хепберн. Были даже истории о том, как Кетрин осматривала отель, размахивая дробовиком, убежденная, что Трейси и Бергман заперты внутри. Брала уроки актерского мастерства у Михаила Чехова в Голливуде. На Бродвее ее роль Жанны д'Арк в пьесе Максвелла Андерсона «Жанна Лотарингская» принесла ей премию Антуанетты Пери-«Тони»-высшую награду американского театра. Когда приехала Ингрид, во Фьельбаке было огромное событие. Самая известная кинозвезда века приезжает сюда на лето. Удивительно, но Ингрид вскоре нашла во Фьельбаке тишину и покой, которые искала. В деревнях с большим уважением относились к ее частной жизни. Дело дошло даже до того, что Ингрид пожаловалась, что никто не звонит. Она поступила в местную школу парусного спорта под руководством Лассе Лундберга. Он стал другом на всю жизнь и научил Ингрид и ее детей плавать под парусом. Затем Ингрид каждый год устраивала соревнования по парусному спорту вокруг Даннхольмена для детей парусного клуба. Цены на Даннхольмен назвала сама Ингрид. Энтони Куинн сказал о Бергман: «Я считаю, что не было мужчины, который подходил к ней на милю и не влюбился в нее». В Израиле при поддержке Еврейского национального фонда был создан мемориальный лес Ингрид Бергман как часть Мемориального леса Кеннеди недалеко от Иерусалима. На мемориальной доске написано: «Памяти Ингрид Бергман, великой актрисы и выдающегося человека». В 2010 году Том Круз рассказал журналу People, что его первой знаменитостью была Ингрид Бергман в фильме «Дурная слава» (1946). Он выбрал двойника Бергман, Ребекку Фергюсон, своей партнершей по фильму «Миссия невыполнима: Племя изгоев» (2015) после того, как увидел ее в «Белой королеве» (2013). Героиню Фергюсон в «Миссии невыполнима: Племя изгоев» зовут Ильза, как и героиню Бергман в «Касабланке» (1942). Получила (по тем временам) огромную сумму в 129 000 долларов за роль в «Жанне Лотарингской» Максвелла Андерсона на Бродвее. За эту пьесу она также получила как минимум 21 награду. В 2015 году она была изображена на официальном плакате 68-го Каннского кинофестиваля. На фестивале состоялась премьера документального фильма «Ингрид Бергман: В ее хороших словах» (2015), а председателем жюри «Особого взгляда» стала ее дочь Изабелла Росселлини. По словам ее дочери Пиа Линдстрем, Ингрид Бергман сильно влюблялась. С Ларсом Шмидтом они развелись, но он по-прежнему заботился о ней, финансово, о бизнесе и обо всем. Бергман познакомилась с Ларсом Шмидтом, когда она снимала фильм «Париж творит странные дела» с Жаном Ренуаром, и они полюбили друг друга. Шмидт, расставшийся с первой женой, и Бергман, расставшись со своим тогдашним мужем, итальянским режиссером Роберто Росселлини, вновь обрели счастье и поженились в декабре 1958 года. Отказалась от роли вместе с Чарльтоном Хестоном в «Планете обезьян» (1968). Сержио Скальетти, главный кузовостроитель Ferrari и скульптор по алюминию, создал несколько самых красивых Ferrari 50-60-х годов, в том числе модель 375MM, построенную для нее в 1954 году. Этот автомобиль «Ингрид», в свою очередь, вдохновил на пропорции сегодняшнего 612 Scaglietti, самого большого автомобиля Ferrari за всю историю (есть даже вариант окраски в серебристый цвет «Ингрид»). Ее возлюбленный Роберт Капа хотел, чтобы она своими глазами увидела концлагерь, но она не могла заставить себя пойти туда: «Я думала, что если я это увижу, то это будет все время в моей голове, и я никогда не смогу работать. Она снялась в трех фильмах, которые были отобраны Библиотекой Конгресса для включения в Национальный реестр фильмов как имеющие «культурное, историческое или эстетическое» значение: «Касабланка» (1942), «Газовый свет» (1944) и «Дурная слава» (1946). «Печально известный» с Бергман и Кэри Грантом в главных ролях-самый любимый фильм дочери Хичкока Патрисии ее отца. Провела много лет на острове Данхолмен после того, как они с Ларсом Шмидтом купили там дом в 1958 году. Именно там ее прах был развеян после ее смерти в 1982 году. Является одной из 14 лауреатов премии «Оскар» за лучшую женскую роль, не принявших премию «Оскар» лично, Бергман-за «Анастасию» (1956). Остальные-Кэтрин Хепберн, Клодетт Кольбер, Джоан Кроуфорд, Джуди Холлидей, Вивьен Ли, Анна Маньяни, София Лорен, Энн Бэнкрофт, Патриция Нил, Элизабет Тейлор, Мэгги Смит, Гленда Джексон и Эллен Берстин. Один из шести актеров, удостоенных трех актерских «Оскаров», наряду с Мерил Стрип, Джеком Николсоном, Уолтером Бреннаном, Дэниелом Дэй-Льюисом и Кэтрин Хепберн. Хепберн получила 4 «Оскара». В начале 1948 года Ховард Хьюз позвонил Ингрид. Другой рукой она сушила волосы феном. Хьюз сказал: «Ингрид, я только что купил для тебя студию. Я купил RKO. Это все твое. Это мой подарок тебе. Ты теперь счастлива?». Вместе с Роберто Росселлини они сняли 6 фильмов. Бергман отказалась от главной роли в фильмах «Дочь фермера» (1947), за которую Лоретта Янг получила «Оскар», и «Змеиная яма» (1948), за которую Оливия де Хэвилленд была номинирована на «Оскар». Выиграла бродвейскую премию «Тони» 1947 года за лучшую женскую роль за «Жоанну Лотарингскую»-награду, которую разделила с ХеленХейс. Позже они сыграют главные роли в фильме «Анастасия» (1956), за который она получила свой второй «Оскар». Когда Бергман встретила с Ховардом Хьюзом по поводу фильма «Стромболи», он сказал: «Нет, я не хочу слышать эту историю. Мне это не интересно. Меня не волнует, что это за история. Вы в ней красивы? У тебя будет красивая одежда?». Ингрид засмеялась и ответила: «Нет, я буду носить самые худшие и самые дешевые вещи, которые вы когда-либо видели». Была зарегистрированным республиканцем и поддерживал Дуайта Д. Эйзенхауэра, Ричарда Никсона и Рональда Рейгана. Председатель жюри Каннского кинофестиваля в 1973 году. Снималась в пяти номинантах на премию «Оскар» за лучший фильм: «Касабланка» (1942), «По ком звонит колокол» (1943), «Газовый свет» (1944), «Завороженный» (1945) и «Колокола Святой Марии» (1945). Первый из них является единственным победителем. Все эти фильмы были выпущены в течение четырех лет, причем два последних-в том же году. Кинокритик Роджер Эберт отметил, что его любимой актрисой была Ингрид Бергман из-за неземного характера ее личности. В 1956 году несчастная Бергман встретила Жана Ренуара за кулисами постановки его пьесы «Орвет». За несколько лет до этого Ренуар отклонил ее предложение сняться с ним в фильме, отметив, что тогда она была «слишком большой звездой», но когда наступит ее «падение», он будет «там с сетью». Теперь, напомнила она ему, время пришло. Увековечена в гигантской фреске на общественной лестнице на улице Виа Фьяминьяно в северном пригороде Рима. Росселлини во время их брака не позволял Бергман работать с другими режиссерами. Сцена поцелуя персонажа Бергман с персонажем Спенсера Трейси из фильма «Доктор Джекил и мистер Хайд» была показана в заключительной сцене Cinema Paradiso (1989). По словам биографа, она любила сдобное печенье. Самый первый Всемирный кинофестиваль в Монреале состоялся в 1977 году. Торжества открывала Бергман, к которой присоединились такие великие люди, как Фэй Рэй, Глория Свэнсон, Ховард Хоукс и Жан-Люк Годар. Это был единственный неконкурсный год в истории фестиваля. Имеет восковую фигуру, выставленную в Музее мадам Тюссо, Голливуд, Калифорния. Бергман всегда считала Густава Моландера тем, кто ее запустил. «Я создал для нее «Интермеццо»-писал режиссер и соавтор сценария Густав Моландер-но я не был ответственен за его успех. Ингрид сама добилась успеха благодаря своей игре. Правда в том, что никто ее не открыл. Никто ее не запустил. Она открыла себя сама». Была 24-й актрисой, получившей премию «Оскар». В интервью Vanity Fair в 2016 году Хелен Миррен призналась, что надеется, что ее наследие выйдет за рамки кровных предков, сказав: «Я могу посмотреть фильмы с Ингрид Бергман, Кэтрин Хепберн, вы посмотрите и скажете: «Она была великолепна!». Поэтому мне бы хотелось, чтобы люди говорили то же самое обо мне». Когда Бергман согласилась сыграть «Анастасию» (1956) в США, ее муж Роберто Росселлини пригрозил въехать на «Феррари» в дерево. На самом деле, в прошлом он всегда пугал жену угрозами самоубийства, и это было на совести Ингрид. Лукино Висконти хотел, чтобы Ингрид Бергман и Марлон Брандо сыграли главные роли в «Чувстве» (1954), но когда муж Бергман Роберто Росселлини не разрешил ей сниматься в фильме, Брандо тоже отказался. Вышла замуж за Ларса Шмидта в ЗАГСе, расположенном на Кэкстон-стрит, Вестминстер, Лондон. Это в полумиле от Вестминстерского аббатства. Росселлини был против того, чтобы Бергман работала с другими режиссерами. Дзеффирелли, Феллини, Висконти и Ди Сика-все хотели работать с Бергман и были в ярости на Росселини, потому что он им не позволял. Энтони Куинн сказал о ней: «Когда тебе кто-то так сильно нравится, это как будто лошадь едет на тебе, а ты не едешь на лошади. Мне так понравилась Ингрид, что я, казалось, потерял свою индивидуальность. Она была такой доминирующей. Она была слишком сильна для обычного мужчины». И в своем первом американском фильме («Интермеццо», 1939) и в своем последнем полнометражном фильме («Осенняя соната», 1978) она играла концертирующую пианистку. Жил в пяти интересных городах разных стран: Стокгольм, Лос-Анджелес, Рим, Париж и Лондон. Для продвижения своего фильма «Жанна Д'Арк» (1948) студия разместила ее восьмиэтажную фигуру в белых пластиковых доспехах на Таймс-сквер в Нью-Йорке за 75 000 долларов. Дважды посещала отель «Панамонте» в Панаме, поэтому номер был назван в ее честь. Ее роскошные номера, наполненные атмосферой «золотого расцвета» Голливуда, сохранили свой первоначальный декор. Фолк-певец Вуди Гатри написал в ее честь песню под названием «Ингрид Бергман», но умер, не успев ее записать. Эту песню теперь можно услышать на компакт-диске Билли Брэгга «Mermaid Avenue». Первый шведский актер, получивший премию Primetime Emmy Award. В 2018 году за ней последовал Александр Скарсгард. Бергман кремировали. Часть ее праха была развеяна в море у шведского побережья, а остальная часть похоронена рядом с ее родителями на главном кладбище городского района Стокгольма, расположенном в муниципалитете Солна. Любила сдобное сдобное печенье и шампанское. Подписала контракт с УФА на работу в Германии. Однако, увидев, что нацисты контролируют производство там, она отказалась от сделки, сняв всего один фильм, «Четыре товарища» (1938). Позже она сожалела о своем решении, возможно, единственном решении, о котором она сожалела за всю свою жизнь. Энтони Куинн сказал о ней; «Я не думаю, что Ингрид хотела доминировать, но она была такой огромной личностью, что доминировала над всем вокруг. Я бы сказала, что влюбиться в Ингрид Бергман было бы трагедией моей жизни, потому что неспособность контролировать женщин или, по крайней мере, не имеющая равного доминирования». Среди других претендентов на роль Ильзы Лунд в «Касабланке» (1942) были Оливия де Хэвилленд, Рита Хейворт, Хеди Ламарр, Маргарет Локвуд, Мишель Морган и Энн Шеридан. Несмотря на сопротивление Росселлини, она оставила его, чтобы снять фильм «Елена и ее мужчины» с Жаном Ренуаром, а позже снялась в парижской постановке «Чай и симпатия» Роберта Андерсона, во время которой у нее, возможно, был роман с драматургом. Поминальная служба по ней была проведена в церкви Святого Мартина в полях в Лондоне 14 октября 1982 года. Один из двух актеров из Швеции, когда-либо получавших премию «Оскар» в актерской категории. Другая-Алисия Викандер. Во время поездки по базам армии США с Джеком Бенни Ингрид познакомилась с гитаристом Ларри Адлером. Их роман закончился, когда она встретила фотографа Роберта Капу. В 2008 году Билл Клинтон дал интервью Роджеру Эберту, в котором назвал «Ровно в полдень» и «Касабланку» своими любимыми фильмами. В юридической школе он и Хиллари создали вымышленное дело вокруг персонажей «Касабланки». Племянница Кэтрин Хепберн, Кэтрин Хоутон, рассказала, что Бергман была одной из немногих женщин, которым Хепберн безумно завидовала из-за романа Бергман и Спенсера Трейси во время съемок фильма «Доктор Джекилл и мистер Хайд» (1941). Режиссер Джордж Кукор несколько раз смотрел игру Бергман в оригинальном фильме «Женское лицо» (1938) во время создания ремейка с Джоан Кроуфорд. Несмотря на ее нордическую внешность, Хемингуэй считал, что Бергман идеально подойдет на роль молодой испанки Марии в фильме «По ком звонит колокол». Как объясняет Бергман в интервью, Хемингуэй прислал ей экземпляр книги с надписью «Ты-Мария в этой книге». Тогда Ренуар сделал более интересный выбор и создал романтическую комедию с Бергман, поскольку ему всегда хотелось видеть ее смех на экране. Он остановился на политической истории с участием генерала, которая подчеркивала величие Бергман, превосходящее ее славу. В фильме будут представлены три претендента на роль Бергман, и он будет называться «Елена и ее мужчины». Хотя Бергман была родом из Европы, у нее также были родственники в Соединенных Штатах. Она поддерживала тесный контакт со своей тетей Блендой, сестрой своего отца, а также с сыном Бленды Карлом и внуком Норманом. Ингрид и Норман обменялись письмами и встретились в разных местах США, Франции и Англии. Скончалась в свой 67-й день рождения, который также был датой (месяцем и днем) Судного дня в фильме «Терминатор 2: Судный день» (1991). Матиас Вейманн, немецкий актер, сыгравший мужа Бергман в фильме «Страх» (1956), уговорил ее уйти от Роселлини. Она заменила Хедди Ламарр в «Касабланке». Дочь Изабелла Росселини имеет сверхъестественное, поразительное сходство со своей матерью Игрид. Ни разу не пожалела, что отказалась от ролей в фильмах «Змеиная яма» и «Дочь фермера», принесших ведущим актрисам «Оскар». В интервью The Baltimore Sun в 2005 году Дональда Трампа спросили, кто сегодня самая красивая женщина в США. Он ответил: «Я бы предпочел не говорить о сегодняшнем дне, потому что многие люди на меня обидятся, но Ингрид Бергман, Одри Хепберн, София Лорен, они красивее, чем так называемые великие красавицы наших дней, за исключением моей жены, которая поистине великая красавица». В интервью Барак Обама назвал «Крестный отец 1-2», «Лоуренс Аравийский» и «Касабланку» своими самыми любимыми фильмами. Кэри Грант сделал «Indisceet» только при условии, что с ним будет играть Ингрид Бергман. Некоторые гонорары актрисы: «Дело времени» (1976) и «Анастасия» (1956)-по 250 тысяч долларов, «Убийство в восточном экспрессе» (1974)-100 тысяч, «Кактус» (1969)-800 тысяч, «Желтый роллс-ройс» (1964)-275 тысяч, «Милый сэр» (1958)-75 тысяч + 10 % от прибыли, «Стромболи, земля Божья» (1950)-175 тысяч + 40 % от прибыли, «Жанна Д'Арк» (1948)-245 тысяч, «Триумфальная арка» (1948)-175 тысяч + 25 % от прибыли, «Саратогская железнодорожная ветка» (1946)-700 тысяч, «Завороженный» (1945)-220 тысяч, «Газовый свет» (1955)-75 тысяч, «По ком звонит в колокол» (1943)-30 тысяч, «Касабланка» (1943)-25 тысяч, «Ярость в небесах» (1941)-34 тысячи, «Интермеццо» (1940)-20 тысяч.
Ингрид родилась 29 августа 1915 года в Стокгольме. Когда ей было два с половиной года, умерла мать, одиннадцать лет спустя из жизни ушел и отец. Девочку взяла на воспитание ее родная тетя, но и она через год скончалась. Настала очередь дяди Отто, который был строгих правил. Когда в 1933 году Ингрид исполнилось 18 лет, и она изъявила желание стать актрисой, дядя выступил против: он считал, что все актрисы лишь немногим отличаются от проституток. Но так как основную часть дохода он получал из трастового фонда Ингрид (отец, умирая, оставил дочери хорошее наследство), ему пришлось смириться с желанием племянницы. Вскоре Ингрид поступила учиться в Королевскую драматическую школу Стокгольма. С первых же дней своего пребывания в школе Ингрид зарекомендовала себя как талантливая ученица. Спустя каких-нибудь два месяца после зачисления директор школы Альф Шеберг пошел на беспрецедентный шаг: ввел ее в свой спектакль «Преступление». Правда, за спиной Ингрид люди шушукались, что пойти на это директора подвигла тайная любовь к ученице, желание сделать ее своей любовницей. Может, так оно и было, однако ничего у Шеберга не вышло, поскольку Ингрид влюбилась. в своего партнера по спектаклю 41-летнего Эдвина Адольфсона. И тот, несмотря на то, что был женат и имел детей, ответил девушке взаимностью. В один из дождливых вечеров, сразу после окончания репетиции, он пригласил Ингрид на чашечку кофе. А в ближайшее воскресенье выкроил несколько часов, чтобы встретиться с нею и прогуляться по узким улочкам Старого города. Прогулка длилась не больше часа, после чего Эдвин предложил зайти к своему приятелю, жившему неподалеку. Это был хитрый ход, применяемый Эдвином каждый раз, когда в его сети попадала очередная простушка. Приятель каждые выходные уезжал из города на дачу, оставляя Эдвину ключи от своих городских владений. Лучшего места для любовных свиданий нельзя было придумать. Короче, Ингрид приняла приглашение своего кавалера и уже спустя пару часов распрощалась со своей девственностью раз и навсегда. Так началась их тайная связь, которая длилась около двух месяцев. А поздней осенью того же года всеми помыслами Ингрид уже завладел другой мужчина. Им стал 27-летний дантист Петер Арон Линдстрем. Своим знакомством друг с другом они были обязаны кузине Ингрид, которая была пациенткой Петера и однажды в знак благодарности за труды пригласила его к себе домой на обед. Там же оказалась и Ингрид. Как сама она будет вспоминать позднее, дантист показался ей стариком (интересно, что она тогда думала про свою связь с актером, которому шел 1942-й год?!), но у него было несколько преимуществ: он был холост, жил в отдельной квартире, имел в личном пользовании автомобиль и звание профессора медицины. Кроме этого, он не уступал Эдвину ни в обаянии, ни в манере держаться. Ингрид в свою очередь тоже понравилась Петеру, и он стал за ней ухаживать. Девушка приняла эти ухаживания, но в то же время не прервала и своей связи с Эдвином. Создавшаяся ситуация ее вполне устраивала: в общении с Петером она получала духовное удовлетворение, а с Эдвином-сексуальное. Причем последний знал о встречах его партнерши с дантистом, но не ревновал-ему вполне хватало физического обладания возлюбленной. Что касается Петера, то он ни сном ни духом не ведал о своем сопернике, поскольку был увлечен своей карьерой и научной деятельностью. Всю зиму и весну 1934 года Ингрид вынуждена была разрываться между двумя своими любовниками. График ее встреч с ними выглядел следующим образом: раз в неделю она встречалась с Петером, раз в две недели с Эдвином. Потом наступило лето, свободного времени у Петера было намного больше, и их встречи с Ингрид стали происходить чаще. Каждую субботу они вместе обедали и танцевали, а по воскресеньям гуляли у залива и ездили на живописный островок Дьюргарден, бывший охотничий заповедник королевской семьи, ставший теперь парком развлечений. Встречи обычно заканчивались в холостяцкой квартире Петера. Когда Эдвин узнал, что Ингрид стала больше времени уделять дантисту, а его игнорировать, он внезапно понял, что может потерять ее. Поскольку подобное развитие событий совершенно не входило в его планы, он решил форсировать события. Став директором готовящегося к съемкам комедийного фильма «Граф из Мункбро», предложил Ингрид единственную женскую роль в нем. А на роль ее киношного возлюбленного назначил. самого себя. Ингрид, естественно, согласилась. Съемки длились шесть недель, и, хотя Ингрид была задействована только в двенадцати съемочных днях (ее гонорар составлял чуть более 150 долларов), она каждый день приходила на съемочную площадку и с упоением наблюдала за происходящим. Именно тогда она поняла, что отныне стала рабой кинематографа. Поэтому в конце августа явилась к директору драматической школы и заявила о своем уходе, признавшись, что начала работу над второй картиной и заключила контракт на участие в третьей. Что касается ее отношений с Эдвином, то она их прервала. Как говорится, все, что от него требовалось, Эдвин уже сделал. Отныне всеми помыслами девушки завладел один мужчина-Петер Линдстрем. Как признается она позднее: «Это не была любовь с первого взгляда, но нечто такое, что со временем стало очень важным и без чего мы оба не могли жить. И хотя мне нравились многие молодые люди в театре, я чувствовала, что могу больше положиться на его здравый смысл». В конце января 1935 года на экраны Швеции вышел первый фильм с участием Ингрид Бергман «Граф из Мункбро». Ему сопутствовал успех и роль Ингрид не осталась незамеченной. Как писали критики, в ее игре не было ни следа неестественности, ни единого фальшивого жеста или слова, ни намека на скованность. Окрыленная успехом, Ингрид вместе с Петером отправилась на целую неделю в Норвегию кататься на лыжах. А когда вернулась, с головой окунулась в кинематограф. В те дни она снималась в своей очередной картине «Вальпургиева ночь», причем ее партнером по съемкам вновь оказался Эдвин. Согласно легенде, он предпринял попытки вернуть свою бывшую возлюбленную, но она ему вежливо отказала, поскольку уже сделала окончательный выбор в пользу Петера. Говорят, Эдвин не сильно огорчился, поскольку никогда не был обделен вниманием других молоденьких актрис. 12 марта 1936 года из жизни ушел дядя Ингрид Отто, который на протяжении долгого времени был ей вместо отца. Эта смерть еще больше сблизила ее с Петером, который принял самое живое участие в постигшем ее горе. Как признавалась сама Ингрид: «Я помню, каким внимательным был Петер. Его доброта и предупредительность глубоко тронули меня. Вскоре я поняла, что в этом нет ничего необычного. Он был очень благородным и всегда готовым прийти на помощь. Люди самого разного возраста, молодые и старые, искали у него совета или просто изливали ему свои горести. Все говорили, что они очень рады, что мне посчастливилось найти такого чудесного человека. И я тоже была рада». В начале июля Ингрид и Петер отправились в Германию, где жила тетка актрисы Адлер (кстати, мать Ингрид была немкой), и объявили там о своей помолвке. 7 июля состоялось их венчание, причем проходило оно в той же церкви, где некогда венчались родители Ингрид. Осенью, когда они были уже в Швеции, супруги повторно венчались в приходской церкви в Стеде, пригласив на церемонию только родных и близких. Однако пронюхавшие об этом журналисты (им сообщил об этом местный житель) тоже примчались к месту действия. На следующий день снимки новобрачных появились во всех шведских газетах. Ингрид к тому времени была уже достаточно популярной актрисой и имела полное право на такую рекламу. Стоит отметить, что если Ингрид практически без колебаний согласилась выйти замуж за Петера, то вот он какое-то время сомневался, стоит ли связывать свою судьбу с актрисой. Даже просил совета у одной своей знакомой, к мнению которой всегда прислушивался. Знакомая специально встретилась с Ингрид, пообщалась с ней и затем донесла свое мнение Петеру: «Да, с такой женщиной ты многим рискуешь». И все же он решился, видимо, рассчитывая справиться с предполагаемыми трудностями такого брака. Он взял с Ингрид слово, что она будет во всем подчиняться ему, в том числе и в вопросах своей профессиональной карьеры. Ингрид легко согласилась с этим условием, поскольку во всем доверяла мужу: она видела, что он обладает чутьем предпринимателя, а сама была совершенно неопытна в деловой сфере. Как удачно выразилась одна из ее подруг: «Она была сильной женщиной, ищущей еще более сильного мужчину». Сама Ингрид объясняла это так: «Ну да, возможно, он был продолжением моего отца. Полагаю, что я искала второго отца. Петер учил и организовывал меня. Мной всегда руководили мужчины: сначала отец, потом дядя Отто, потом мои режиссеры. И затем Петер, взявший меня под строгий контроль. Вместо того, чтобы учить меня быть независимой, поступать самостоятельно, он связал меня своей постоянной помощью, тем, что делал все сам, принимал за меня решения. Но должна признать: это я во всем виновата, потому что с самого начала беспрестанно обращалась к Петеру за советом и руководством и полностью полагалась на него». 2 октября 1937 года Ингрид начала работу над своим восьмым фильмом «Единственная ночь». И вновь ее партнером стал Эдвин Адольфсон. Бывшие любовники играли двух возлюбленных, и в процессе съемок у них было несколько любовных сцен, где они страстно целовались. Однако их отношения заканчивались сразу после того, как раздавалась команда «Стоп». Изменять мужу Ингрид не собиралась. Съемки фильма завершились 20 декабря, после чего Ингрид и Петер должны были отправиться в путешествие по Норвегии. Однако неотложные дела Петера в клинике сорвали эти планы. Чтобы жена не сильно огорчалась, он подарил ей роскошную горжетку из чернобурки и пообещал взять длительный отпуск следующим летом. Вдобавок ко всему, свой подарок Ингрид сделали и кинозрители, которые назвали Бергман самой популярной актрисой 1937 года (за Ингрид было подано 15 208 голосов, второе место заняла сама Грета Гарбо, собравшая 10 946 голосов). Между тем слава Бергман вышла далеко за пределы Швеции. Сначала на нее обратили внимание в Германии (как мы помним, она была наполовину немка). Сам министр пропаганды Геббельс восторгался талантом актрисы и мечтал, чтобы она снималась в фильмах киностудии УФА, одной из крупнейших в Европе. Бергман согласилась, причем во многом из-за того, что хотела угодить своей родной тетке Мутти, которая проживала в Германии. В начале 1938 года она заключила договор на участие в двух фильмах УФА. Тогда же на Бергман обратили внимание и в Голливуде. Здесь невольным протеже актрисы стал. обыкновенный лифтер. Он был знаком с помощницей известного голливудского продюсера Дэвида Селзника и как-то в разговоре похвалился ей, что вся Швеция буквально сходит с ума по фильму «Интермеццо», где главную роль играет талантливая актриса Ингрид Бергман. Помощница фильм посмотрела и тоже оказалась под впечатлением игры Бергман. Тут же об этом было доложено Селзнику, но тот какое-то время колебался приглашать в Голливуд новую звезду, поскольку с головой был занят двумя проектами-фильмами «Унесенные ветром» и «Ребекка». А Бергман снялась на родине в фильме «Лицо женщины». Во время работы над ним она поняла, что забеременела. И сообщила об этом мужу. В тот же вечер они отметили это событие ужином с шампанским в кафе «Рояль». Эта беременность вынудила боссов УФА поторопиться с началом съемок: вместо конца мая они начались в начале апреля. Фильм назывался «Четыре подружки». Съемки продлились почти два месяца, и все это время Ингрид жила в уютном загородном доме с тремя немецкими актрисами, ее киношными подругами по фильму. Завершив съемки, Ингрид (она была на пятом месяце беременности) вместе с мужем отправилась на автомобиле в Париж, а оттуда в Монте-Карло. В начале июля супруги вернулись в Стокгольм, где Ингрид стала готовиться к рождению ребенка. 20 сентября 1938 года на свет появилась девочка, которой родители дали имя Фридель Пиа-первое в честь матери Ингрид, а второе было составлено из инициалов (Петер, Ингрид, Арон). И еще одно радостное событие произошло в те дни. На следующий день после родов к Ингрид в больницу приехала интеллигентная дама, которая представилась помощницей Дэвида Селзника. Она сообщила актрисе, что в Голливуде хотят купить права на фильм «Интермеццо» и подписать контракт лично с Бергман. Ингрид была на вершине счастья, однако муж остудил ее пыл: по его словам, требовалось тщательно изучить условия контракта, прежде чем его подписывать. В итоге переговоры длились больше месяца. Наконец Петер разрешил своей жене подписать контракт с Голливудом. По нему Ингрид должна была сыграть главную роль в голливудском ремейке «Интермеццо» и получать за это 2 500 долларов в неделю (приличные деньги, учитывая, что Вивьен Ли за «Унесенных ветром» платили вдвое меньше). Позднее в контракт будут внесены некоторые дополнения. Ингрид могла быть занята ежегодно в двух картинах, получая при этом 2 800 долларов в неделю. Через пять лет ее недельный гонорар должен был составлять 5 000 долларов. Утром 20 апреля 1939 года Бергман в сопровождении помощницы Селзника Кей Браун прибыла на пароходе в Нью-Йорк (муж с ребенком остались в Стокгольме). Оттуда на автомобиле они отправились в Лос-Анджелес, в роскошный особняк Селзника в Беверли-Хиллз. Увиденное там произвело на гостью неизгладимое впечатление: в доме был бассейн, огромная столовая, несколько спален, гостиных, библиотека и даже кинозал! «Неужели и я смогу когда-нибудь жить в такой роскоши?»-подумала Ингрид, взирая на это богатство. В тот момент хозяина дома на месте не оказалось (он работал в Калвер-Сити над «Унесенными ветром»), поэтому все заботы о гостье взяла на себя его жена Айрин. Она выделила ей несколько гостевых комнат, а вечером повела на ужин в ресторан «Бичкоумбер». Ингрид провела приятный вечер в компании голливудских звезд в лице Мириам Хопкинс, Ричарда Бартелмеса и Грейс Мур. Короче, адаптация Ингрид к голливудской действительности проходила как нельзя лучше. Через несколько дней состоялась первая встреча Ингрид с Селзником. Она едва не закончилась ссорой. Дело в том, что Сэлзник, привыкший понукать актерами, попытался проделать это и с Бергман. Он с ходу начал выдавать ей свои рекомендации: дескать, фамилию Бергман надо сменить на более американизированную, брови малость общипать, зубы выпрямить. Когда наконец Селзник замолчал, Бергман холодно заметила, что ничего из вышеперечисленного делать не собирается. Мол, если я вам не нравлюсь такая, какая я есть, нам лучше вообще ничего не затевать. Забудем обо всем. Я уеду первым же поездом. Для Селзника ответ Бергман был подобно ушату холодной воды. До этого ни один артист не позволял разговаривать с ним в подобном тоне. Но именно это и понравилось ему в Бергман. В итоге он засунул свою гордыню подальше и тут же отрекся от всех претензий, высказанных им до этого. Он даже нашел в словах гостьи вполне здравую суть. «Черт возьми, а почему и в самом деле не оставить ее такой, какая она есть?-подумал Селзник. Естественных звезд в Голливуде еще не было». Спустя неделю после этой встречи Селзник устроил прием в честь Бергман, на который пришли почти три десятка гостей, причем сплошь одни знаменитости. На той тусовке были замечены: Эролл Флин, Гари Купер, Лоретта Янг, Тайрон Пауэр, Кэри Грант, Спенсер Трейси, Шарль Буайе, Кларк Гейбл, Энн Шеридан, Клодетт Кольбер. В середине мая Бергман съехала от Селзника и поселилась в роскошном доме в Беверли-Хиллз по адресу: 260, Кэмден-Драйв. В доме были четыре спальни, гостиная, большой сад и все такое прочее. Причем Ингрид поначалу пыталась отбрыкаться от столь роскошных хором, но ее быстро убедили в том, что в Голливуде так принято: мол, ее звездный статус требует приличных условий жизни. Однако и в дальнейшем актриса вела себя так же: когда начались съемки «Интермеццо», она стала беспокоиться по поводу расходов на ее костюмы (предлагала не выбрасывать их, а подлатать), не хотела переезжать в новую гримерную, куда более роскошную, чем прежняя и т. д. Короче, к голливудской роскоши Бергман привыкала со скрипом. Премьера ремейка «Интермеццо» состоялась 6 октября 1939 года, когда Бергман уже не было в Америке-она находилась на родине. Однако Селзник позвонил ей по телефону и с радостью сообщил, что фильм имел огромный успех и что Бергман в Америке безоговорочно признали новой звездой. В подтверждение своих слов он зачитал ей отрывок из рецензии, опубликованной в «Нью-Йорк таймс», в которой говорилось: «Ингрид Бергман оказалась прелестной женщиной и чудесной актрисой. Ее игра удивляет зрелостью и в то же время свободна от стилистических штампов: манерничанья, неестественных поз, голосовых модуляций, которые у искушенной актрисы становятся привычным набором». Вскоре после этого Бергман продлила контракт с Селзником, причем ее не смутил даже такой пункт, по которому тот имел право продавать ее другим киностудиям, но она с этого не имела бы ни цента. Во многом это объяснялось тем, что Ингрид хотела уехать из Европы, которую охватил пожар мировой войны. Переезд удалось осуществить в начале 1940 года, причем первыми в Америку приехали Ингрид и Пиа, а Петер пока оставался в Швеции, чтобы уладить все формальности, связанные с переездом. В мае он приехал на три недели в США, чтобы навестить жену и дочь. Во время этого визита Ингрид заметила первые трещины в их супружестве. Занятые своими делами (она кино, он-врачебной практикой), они превратились в вежливых друзей, объединенных лишь общей любовью к дочери. Той страсти, которая была между ними каких-нибудь три-четыре года назад, уже не осталось. Как пишет биограф актрисы Д. Спото: «Петер продолжал ошибочно думать, что его жена при всех ее талантах не обладает ни высоким интеллектом, ни здравым смыслом, ни способностью принимать верное решение. Он искренне заблуждался, считая, что у этой восхитительной женщины в голове гуляет ветер. Другими словами, Петер предполагал, что ее очевидное желание опираться на совет мужчины свидетельствует об отсутствии или, по крайней мере, недостатке зрелости и решительности». Не случайно именно в тот период по Голливуду стали ходить слухи, что у Бергман завелся любовник. Слухи базировались на нескольких предположениях: во-первых, Бергман подолгу не видела своего мужа, во-вторых-мучилась бездельем (в течение продолжительного времени ее не снимали) и в-третьих-такая красивая женщина просто не имела права оставаться одна. Почти два года Бергман находилась в простое, поскольку никак не удавалось найти для нее подходящую роль. Наконец в 1940 году такая роль нашлась: это была Иви Петерсен в экранизации повести Роберта Стивенсона «Доктор Джекилл и мистер Хайд». Во время работы над ним Бергман влюбилась. Причем ее избранником стал исполнитель роли ее возлюбленного актер Спенсер Трейси. Однако эта любовь не стала взаимной, поскольку Трейси хотя и жил отдельно от жены Луизы Тредвел, матери его глухонемого сына, однако разводится с ней не собирался и затевать роман с партнершей по съемкам, да еще иностранкой, тоже. Он хорошо относился к Бергман, но дальше дружбы их отношения не пошли. Ингрид горевала недолго и вскоре увлеклась другим человеком, режиссером, снимавшим фильм, Виктором Флемингом, за которым в Голливуде давно закрепилось мнение как о грубияне и бабнике. К примеру, свою жену он частенько поколачивал и подшучивал над ней самым безобразным образом: поймав за обеденным столом муху, он макал ее в соус и съедал, нарочито чавкая, чтобы его жену вывернуло наизнанку. Если это происходило, то он считал свою проделку удачной. Ингрид, естественно, про эту сторону облика своего возлюбленного ничего не знала, а увлеклась лишь чисто внешней его стороной-Флеминг был мужчиной импозантным. Однако, согласно легенде, Флеминг тоже не решился ответить взаимностью актрисе-иностранке. Тем временем весной 1941 года Петеру поступило предложение работать в медицинской школе города Рочестера, и он согласился. Поскольку Ингрид вынуждена была часто отлучаться на съемки, трехлетняя Пия переехала из Калифорнии к отцу. Ингрид с легкостью приняла этот отъезд, поскольку главным в ее жизни была все-таки не семья, а ее карьера в кино. Как позднее признается Пиа: «Реальная семья никогда не была для нее такой же реальной, как то, что происходило на съемочной площадке. Когда она не работала, то считала, что тратит напрасно время». Правда, на момент переезда дочери Ингрид опять томилась без дела-работы в театре или кино для нее не было. Поэтому осень того года она провела в Рочестере. Ингрид занималась дочерью, а также много читала и вязала свитера и юбки для кукол дочери. Надо ли говорить, что такая жизнь ее буквально изматывала? В те дни она писала Селзнику: «Я просто не могу выносить безделья. Более чем когда-либо я чувствую, что надо работать, делать какое-то дело. Мне очень грустно». Однако стоящей работы все никак не подворачивалось. Была у Селзника задумка снять фильм про Жанну Д'Арк, но этот проект так и не осуществился. И тут в апреле Селзнику наконец удалось договориться с компанией «Уорнер бразерс» задействовать Бергман в фильме «Касабланка». Причем, согласно договора, на этой картине Селзник зарабатывал 125 000 долларов, а Бергман всего 35 000. Но Ингрид была рада любой возможности вернуться на экран, поэтому даже не стала оспаривать свой гонорар. Оставив мужа и дочь в Рочестере, Ингрид в начале мая приехала в Голливуд и поселилась в уютной квартире на Саут-Сполдинг-Драйв. По воспоминаниям самих участников съемок, работа над фильмом выглядела как нечто невообразимое. Никто понятия не имел, куда движется картина и даже актерам листки с диалогами вручались буквально за несколько часов до начала съемок. Поэтому Бергман работала над своей ролью с тяжелым сердцем, считая, что ввязалась в авантюру. Определенную долю нервозности вносили и обстоятельства личного характера. По Голливуду стали распространяться слухи, что у Бергман развивается не только киношный, но и настоящий роман с ее партнером по съемочной площадке Хамфри Богартом. И хотя ничего подобного на самом деле не происходило, однако нашлись люди, кто поверил этому. Например, супруга Богарта актриса Мейо Мэтот. Она и раньше подозревала мужа в многочисленных изменах, устраивала ему дома всевозможные выволочки, а теперь и вовсе будто с цепи сорвалась-скандал следовал за скандалом. В итоге все это приведет к развалу некогда крепкой семьи. К удивлению всех участников «Касабланки», фильм получился на редкость удачным и имел у зрителей фантастический успех (сам президент Рузвельт был большим поклонником ленты и специально заказал ее копию для своего домашнего кинотеатра). Более того, фильм будет признан классикой американского кино и встанет в один ряд с такими лентами, как «Унесенные ветром» и «Гражданин Кейн». А игра Бергман и Богарта будет названа бесподобной. На волне этого успеха Бергман рассчитывала, что теперь без работы не останется. Увы, ожидания не оправдались. Она должна была сниматься в главной роли в картине «По ком звонит колокол», но роль отдали другой актрисе Вере Зориной. Во многом в этом была вина мужа Ингрид Петера. Как мы помним, он вел все ее дела (Ингрид даже платье не могла себе купить без его ведома) и вел их достаточно жестко. Он считал, что его супруга является выдающейся актрисой и рассчитывал на то, что суммы ее гонораров вырастут в соответствии с этим звездным статусом. Причем сама Ингрид порой ничего не ведала о его финансовых запросах, выбиваемых под ее имя, поскольку Петер не считал нужным даже сообщать ей об этом. В результате между ним и Селзником постоянно происходили стычки, которые и отражались затем на творческой карьере Бергман. Правда, надо отдать должное Селзнику, он плохо относился к мужу актрисы, но саму Ингрид боготворил. Именно поэтому он по ходу съемок «По ком звонит колокол» отстранил Веру Зорину от участия в картине и взял на главную роль Бергман. Об этом его настоятельно просили и участники съемок-режиссер Сэм Вуд и актер Гари Купер. Кстати, последнему, слывшему большим ловеласом, затем приписали бурный роман с Бергман во время съемок. И хотя реальных подтверждений этому нет, однако роман на самом деле мог иметь место. У обоих актеров в тот период были нелады в личной жизни (например, Ингрид все больше угнетало ее подчиненное по отношению к мужу положение,) оба были оторваны от своих половин (съемки проходили в горах Сьерры-Невады). Косвенно на это указывает и тот факт, что Бергман уговорила Селзника позволить ей следующей весной сняться еще в одном фильме «Уорнер бразерс» «Саратогская железнодорожная ветка». Догадываетесь, кто играл в нем главную мужскую роль? Конечно, Гари Купер! Правда, творческого удовлетворения от работы над этим фильмом актеры не получили. «Ветка» оказалась самой дорогой в то время картиной «Уорнер бразерс» (96 сцен, более 11 000 бутафорских предметов, десятки роскошных платьев XIX века), но в прокате потерпела провал. К моменту завершения съемок завершился и роман Бергман и Купера. Заработав в течение года 100 тысяч долларов (после уплаты всех налогов на руках у актрисы осталось 25 тысяч), Ингрид захотела купить дом в Беверли-Хиллз, к северу от бульвара Сансет. Однако Петер наложил временное вето на эти планы, поскольку в те дни был занят своей врачебной карьерой и не мог позволить жене совершить такую дорогую покупку без своего участия. Петер продолжал жестко контролировать буквально каждый шаг своей жены, выдавая ей на руки весьма незначительные суммы (и это при том, что главным добытчиком в семье была именно она). Однажды она пошла с подругой купить себе платье и у нее не хватило наличных. Ингрид было крайне неловко и перед подругой, и перед продавцами. Но что-то изменить в своих отношениях с мужем Ингрид была не в состоянии. Как признается она позднее: «Сказать по правде, я боялась Петера, и, конечно, это безумие-быть замужем за человеком, которого боишься». Не особенно радостным было и житье-бытье их дочери Пиа, поскольку девочку в основном воспитывали няньки, а не родители. И вновь приведу слова Бергман: «Я чувствовала себя виноватой, но не настолько, чтобы оставить сцену. Я была слишком молода для роли матери не столько по годам. просто еще не созрела. Меня так закружила вся эта голливудская звездная система, что не нашлось времени для малышки. Она ждала меня целый день, и когда я приходила домой-часто позднее, чем хотелось бы, то из-за усталости не могла заняться ею или торопилась куда-нибудь. Да, я пренебрегала дочерью и до сих пор испытываю чувство вины». Когда Пиа вырастет, она признается: «У меня нет воспоминаний о семейном счастье». В 1944 году судьба свела Бергман с выдающимся кинорежиссером Альфредом Хичкоком. В том году она снялась в их первом совместном фильме (потом будет еще два) «Завороженный». Как гласит легенда, Хичкок чуть ли не с первого дня знакомства воспылал к Ингрид романтическими чувствами. Однако, будучи женатым на своей ближайшей помощнице Альме Ревиль, державшей его в ежовых рукавицах, Хичкок и помыслить не мог, что у них с Бергман может что-то получиться по части адюльтера. Хотя много позже он будет рассказывать друзьям, как сама Бергман закрылась с ним в его спальне и отказалась уходить, пока Хичкок не удовлетворит ее желание. В эту историю мало кто верил, поскольку все знали о силе воображения великого режиссера. Во время съемок «Завороженного»-в июле 1944-го-Ингрид и Петер наконец-то купили себе дом. Построенный в стиле шале из камня и дерева, он располагался на Бенедикт-Каньон-Драйв, к северу от бульвара Сансет в Беверли-Хиллз и обошелся новым хозяевам в 65 000 долларов (деньги, естественно, были взяты из гонораров Ингрид). Особняк был просторным: гостиная с камином, кабинет для Петера, антикварный бар, большая кухня в сельском стиле, несколько жилых комнат, спальня для Пиа. Переезд на новое место жительства состоялся 2 августа. А спустя несколько дней должна была состояться вечеринка, на которую Ингрид собиралась пригласить полтора десятка гостей, среди которых были не только ее босс Дэвид Селзник с женой, Альфред Хичкок с женой и другие именитые гости, но и несколько человек из обслуживающего персонала фильма «Завороженный», с которыми у Ингрид установились приятельские отношения. Однако, по настоянию коллег, последних из списка приглашенных пришлось вычеркнуть. Ингрид объяснили, что в Голливуде так не принято: приглашать на одну тусовку боссов и техников с репетиторами. «Я была в шоке», признается позднее Ингрид. По сути, на момент приобретения нового дома семья Ингрид фактически уже распалась: каждый из супругов жил своей жизнью. Не случайно Ингрид при малейшей возможности старалась покинуть дом, разъезжая по Америке с миссионерской миссией-она призывала сдавать кровь для раненых и покупать военные облигации. А в конце года внезапно попросила у Петера развод. Но тот ей в этом отказал: дескать, зачем разводиться, если мы даже ни разу не скандалили? «Тогда я просто уйду», пригрозила мужу Ингрид. Но Петер и здесь сумел ее разубедить, заявив, что их брак должен существовать хотя бы ради дочери. Начало 1945 года было для Ингрид удачным: она была удостоена «Оскара» за роль в картине «Газовый свет». Кроме этого, фильм был отмечен еще в шести номинациях: лучший фильм, лучшая мужская роль, лучшая роль второго плана, лучшая операторская работа, лучший сценарий и режиссура. Выйдя на сцену за «Оскаром», Ингрид произнесла короткую речь: «Я глубоко благодарна за эту награду. Особенно рада получить ее сейчас, потому что завтра мне предстоит работать с мистером Кросби и мистером Маккери. Я не уверена, захотели бы они иметь дело со мной без этой награды». Бергман имела в виду режиссера Лео Маккери и актера Бинга Кросби, с которыми она начала работу над фильмом «Колокола Святой Марии». В нем Ингрид сыграла монахиню Марию Бенедикт. Эта роль вскоре принесет актрисе новый триумф (она получит за него очередного «Оскара»), и зрители отныне станут олицетворять Бергман именно с этой ролью (после выхода картины в прокат многие матери-католички будут подходить к ней и с гордостью говорить, что хотят воспитать своих дочерей такими, как сестра Бенедикт). Однако если бы зрители больше знали о жизни Ингрид после выхода фильма, то актриса наверняка была бы низвергнута со своего пьедестала. Дело в том, что в аккурат после завершения работы над «Колоколами» она завела себе сразу двух любовников. Первым был известный документалист венгерского происхождения 32-летний Роберт Капа, с которым Бергман познакомилась летом 1945 года в Париже, куда она приехала с пропагандистской миссией (она должна была «поднимать» дух солдат-союзников). Как пишет Д. Спото: «Их бурный роман развивался быстро и без каких-либо осложнений. Она была далеко от дома и Голливуда, а Париж даже в конце войны был идеальным местом для влюбленных и позволял почувствовать радость жизни после стольких лет лишений и испытаний. Они потягивали шампанское в «Фуке», куда их несколько раз приглашал американский офицер, приятель Капы. Они ужинали в маленьком бистро возле Нотр-Дам. Они сидели в укромном уголке бара, держась за руки, иногда переговариваясь шепотом, но еще чаще молча. Почти шесть недель они оставались на ночь в ее или его комнате». Вторым любовником Ингрид стал певец и композитор Ларри Адлер. С ним она познакомилась тем же летом-в июле. Пробыв полтора месяца в Париже, актиса затем уехала в Германию, на родину своей матери. Там она выступала с концертами, и одним из ее партнеров стал именно Адлер. Их первая встреча произошла в частном домике в пригороде Мюнхена, где разместились артисты. Когда Ингрид пришла в дом, Адлер сидел у пианино и наигрывал на нем сочиненную им мелодию. Ингрид сделала ему комплимент, а он в ответ заявил, что плохо знает нотную грамоту. Короче, набивал себе цену. Позднее он признается, что влюбился в Ингрид с первого взгляда (при этом Адлер был женат). Он принялся за ней ухаживать, и она сопротивлялась его натиску недолго-всего лишь пару-тройку дней. После чего они стали любовниками и пребывали в этом качестве ровно месяц-с середины июля до середины августа. А потом случилось неожиданное-в Берлин заявился Роберт Капа. Как ни странно, Ингрид это обстоятельство совсем не напрягало, а даже наоборот забавляло. Как будет вспоминать затем Адлер: «Мы все чувствовали себя не очень комфортно, и временами возникали трудности, потому что мы с ним видели, как она жонглирует нами обоими». Любовный треугольник сохранялся в течение нескольких дней и наконец благополучно разрешился: вскоре все возвратились в Париж и уже оттуда Адлер улетел в Америку. Ингрид осталась во Франции и вновь приблизила к себе Капу. Они предавались любви все те несколько дней, что Ингрид продолжала находиться в Париже, после чего Бергман внезапно сделала Капе весьма заманчивое предложение: перебраться поближе к ней, в Америку, с тем чтобы потом пожениться. В качестве возможного места работы Ингрид предлагала своему возлюбленному место фотографа в каком-нибудь журнале или рекламной компании. Капа обещал подумать. В начале сентября Ингрид вернулась в Америку, чтобы заняться устройством дочери в школу. До Голлиуда еще не дошли слухи о ее любовных похождениях, поэтому Петер ни о чем ее не спросил. Хотя даже если бы эти слухи дошли до его ушей, маловероятно, чтобы он стал закатывать жене скандал. К тому времени супруги договорились, что создают видимость семьи только внешне-для дочери и соседей. На самом деле они жили как деловые партнеры-встречались друг с другом только утром во время завтрака. Однако такая ситуация не мешала Петеру держать в своих руках все финансовые дела супруги. В итоге осенью того года, после очередного конфликта Петера с Селзником, последний расторг контракт с актрисой. Той же осенью Ингрид начала сниматься в очередном фильме Альфреда Хичкока «Пользующаяся дурной славой». В декабре, во время съемок, Хичкок устроил грандиозный банкет прямо на съемочной площадке. Поводом к нему послужил выход на широкий экран сразу трех (!) фильмов с участием Бергман: «Завороженный», «Саратогская железнодорожная ветка» и «Колокола Святой Марии». По Нью-Йорку тогда даже ходила шутка, что кому-то удалось посмотреть фильм без Ингрид Бергман. Тем временем за какие-то несколько недель проката три последних фильма с Бергман принесли прибыль более 21 миллиона долларов, а сама актриса за неделю получила более 25 тысяч писем от восторженных поклонников. Журнал «Бокс офис» объявил Бергман самой «прибыльной» для хозяев актрисой Америки. Что касается личной жизни Ингрид, та проходила не менее бурно. После того как она не дождалась приезда к себе Капа, актриса возобновила встречи с Адлером. Был момент, когда Ингрид даже сделала Адлеру предложение, но он испугался связывать себя со звездой. Как признается он сам: «Я пришел к выводу, что не могу жить, отставая от нее на четыре шага. Кинозвезда намного выше любого, у кого есть лишь медаль на груди, и мое «эго» не могло смириться с тем, что я стану «мистером Бергманом». Короче, Адлер отказался идти с Бергман под венец, чем подписал приговор их совместным отношениям. Когда под Рождество в Америку все-таки заявился Капа, Ингрид тут же переметнулась к нему. Свои любовные свидания они проводили в тайне от всех. Обычно Ингрид говорила мужу, что уезжает на студию, а сама садилась в свой «Олдсмобиль» и мчалась в Малибу, в дом 18 по Малибу-Роуд, принадлежащий другу Капы писателю Ирвину Шоу. Хозяин специально уезжал на несколько часов из дома, и этого времени влюбленным вполне хватало, чтобы выжать друг из друга все соки любви. А когда спустя несколько недель Капа покинул Голливуд и переехал жить в Нью-Йорк, Ингрид умудрялась навещать его и там. Про их встречи знал только один человек-агент актрисы Джо Стил. Он очень опасался того, что вездесущие газетчики пронюхают об этом романе и раструбят о нем на всю Америку. Но, как ни странно, никто ничего не пронюхал. И это при том, что влюбленные не только занимались сексом в четырех стенах, но и много гуляли по городу. Сама Ингрид восприняла этот знак как благословение небес. Правда, Капа так не считал: как и Адлер, он даже слышать не хотел о женитьбе. Его вполне устраивала создавшаяся ситуация: два раза в неделю обладать телом самой знаменитой иностранной актрисы в Америке (кстати, на основе этого любовного романа впоследствии будет снят фильм «Окно во двор»). Примерно в начале 1946 года Капа впервые рассказал Ингрид об итальянском режиссере Роберто Росселини и посоветовал сходить на один из последних его фильмов «Рим-открытый город». Ингрид послушалась совета любовника и уже на следующий день в компании своего агента Стила посмотрела упомянутый фильм. Сказать, что лента ей понравилась, значит ничего не сказать-она буквально потрясла ее. Бергман заочно влюбилась в ее создателя и во время очередной встречи с Капой попросила того рассказать ей подробно про Росселини. Тот согласился, совершенно не предполагая, что спустя некоторое время про роман его возлюбленной с этим режиссером будут судачить по обе стороны океана. Впрочем, не будем забегать вперед. В течение всего 1946-го года Ингрид продолжала встречаться с Капой, пока про эту связь внезапно не прознал ее муж. Это случилось в тот момент, когда Петер и Капа одновременно приехали отдохнуть в Солнечную долину. На склоне горы Капа дал мужу своей любовницы пару советов о стиле катания на лыжах, а когда тот отклонил их, внезапно заговорил о Ингрид: дескать, она так устает, что ей не помешал бы отдых. Сказано это было так, что Петер тут же обо всем догадался. Той же ночью он позвонил жене и спросил напрямик: Капа твой любовник? Ингрид ответила «да». Петер вспылил и сказал, что согласен дать жене развод. Но Ингрид внезапно заявила, что разводиться с ним не собирается, а что касается ее романа с Капой, то с сегодняшнего дня он стал историей. И она не обманула мужа: с Капой она действительно порвала. чтобы завести себе нового любовника. Им стал режиссер Виктор Флеминг, с которым, как мы помним, Ингрид впервые познакомилась шесть лет назад во время работы над фильмом «Доктор Джекил и мистер Хайд». На этот раз Флеминг надумал снимать фильм про Жанну д'Арк и на главную роль пригласил Бергман. Несмотря на большую разницу в возрасте-ему было 64 года, ей-31, они прекрасно понимали друг друга как любовники. Практически каждую ночь после съемок они проводили вместе, благо сделать это было довольно просто: оба делили кров под крышей одного нью-йорского отеля «Хэмпшир», только Флеминг жил восемью этажами выше Ингрид. Так продолжалось до тех пор, пока однажды как снег на голову в Нью-Йорк не нагрянул Петер. Он постучал в дверь номера жены и, не дождавшись ответа, спустился в фойе и оттуда позвонил в номер Флеминга. Видимо, он знал, где искать жену, если той не было в собственном номере. Вскоре Ингрид вышла к мужу и каким-то образом сумела убедить его в том, что она находилась в номере режиссера по производственной необходимости: мол, вместе обсуждали сценарий. Петер поверил в это или сделал вид, что поверил. Но рано или поздно развязка должна была наступить. Когда Ингрид и Флеминг вернулись в Лос-Анджелес, их встречи продолжились. Теперь Ингрид морочила мужу голову россказнями о том, что поедет репетировать к своей подруге Рут, а заодно там и переночует. На самом деле она все это время проводила в объятиях Флеминга, у которого, кстати, росли две милые дочери. Но однажды Петер по какой-то надобности заехал к Рут и поинтересовался, где его жена. Рут, которая была в сговоре с Ингрид, попыталась выручить подругу: якобы та заперлась в спальне, работает там над ролью и просила ей не мешать. Но Петер пренебрег этой просьбой и отправился в спальню. Сами понимаете, никого он там не нашел. И тогда Рут вынуждена была сознаться, что Ингрид уехала с другом. А на следующий день к Петеру заявилась жена Флеминга и стала умолять его помочь ей вернуть в лоно семьи загулявшего мужа. Так раскрылся очередной адюльтер Бергман. Несколько дней спустя между Петером и Ингрид произошло очередное выяснение отношений. Петер вновь стал требовать развода, но Ингрид заняла ту же позицию, что в случае с Капой. Развод был ей невыгоден, поскольку сильно подорвал бы в глазах поклонников ее таланта имидж «святой». Как скажет актриса в сентябре 1947 года: «У меня были прекрасная дочка и замечательный муж. Мы с Петером уже не любили друг друга, но так обстоят дела во многих семьях». В качестве весомого аргумента против развода Ингрид согласилась завести от Петера второго ребенка. Однако не это обстоятельство стало главным в решении Петера сохранить семью-его держали деньги Ингрид. В то время он получал всего лишь 65 долларов в неделю, Ингрид-1 тысячу долларов. Достаточно сказать, что с октября по май 1947 года она заработала 130 тысяч долларов (5 тысяч долларов в год считались в то время достойным заработком). Стоит отметить, что эти деньги складывались не только из гонораров Ингрид, но и из театральных (в апреле 1948 года президент США Трумэн лично вручит Бергман награду Женского Национального пресс-клуба за выдающиеся достижения в области театра). В том же апреле 1948-го Ингрид отправила свое первое письмо 42-летнему итальянскому кинорежиссеру Роберто Росселини, в котором высказала желание сняться в одном из его фильмов. Причем в написании письма ей помогал муж, который даже не мог себе представить, чем в скором времени обернется знакомство его жены с режиссером. Он-то рассчитывал исключительно на творческие контакты, а получились. Впрочем, расскажем обо всем по порядку. Уже месяц спустя после отправки письма на имя Бергман пришло ответное. Росселини писал, что готов работать с актрисой и даже излагал основную идею фильма под названием «Стромболи». После этого прошло еще несколько месяцев (в это время Ингрид снималась у Хичкока в фильме «Под знаком Козерога»), прежде чем режиссер и актриса наконец увиделись. Эта историческая встреча случилась 29 августа в парижском отеле «Георг V», где Ингрид отмечала свое 32-летие. Как гласит легенда, Росселини пришел на рандеву в помятом темном костюме, висевшем на нем мешком. Столь необычный вид режиссер объяснил диетой, на которую был вынужден сидеть, чтобы сбросить лишний вес. Ингрид рассмеялась и сказала, что такая ситуация ей хорошо знакома. Уже тогда между ними пробежала искра, из которой чуть позже полыхнет такой пожар любви, что его пламя озарит оба континента. Росселини слыл отъявленным бабником, не пропускающим мимо себя ни одной юбки. Достаточно сказать, что в то лето, когда судьба свела его с Бергман, у него, помимо жены Марчеллы де Марки (они поженились в 1936 году и у них росли два сына), развивались романы сразу с четырьмя (!) женщинами одновременно. Первая любовница-знаменитая итальянская киноактриса Анна Маньяни, которая угодила в его сети еще в 1944 году; вторая «Мисс Америка-46» Мэрилин Бьюфер, которая снималась в его третьем фильме; третья-немецкая танцовщица в ночном клубе Розита Шмидт; четвертая венгерская блондинка Ева. В планах Росселини Бергман должна была стать его шестой любовницей, о чем она, естественно, не догадывалась. Но ситуация стала развиваться совсем не по тому сценарию, который написал в своем воображении выдающийся режиссер. В октябре Ингрид и Петер вернулись в Беверли-Хиллз. Спустя несколько дней Ингрид вызвали в Нью-Йорк на премьеру «Жанны д'Арк». Там ее встретил Флеминг, который по старой памяти пригласил ее в свой гостиничный номер. Они провели восхитительную ночь любви, однако наутро Ингрид внезапно сообщила Флемингу, что между ними все кончено и они должны остаться друзьями. Оскорбленный режиссер ответил, что роль друга не для него (спустя три месяца после этого Флеминг умрет от разрыва сердца). Что касается премьеры фильма, то она прошла при полном аншлаге, хотя критики разнесли картину в пух и прах, назвав ее претенциозной и бессодержательной. Однако в начале следующего года фильм был удостоен премии «Оскар» по двум номинациям: лучшая операторская работа и лучшая работа художника по костюмам. В январе 1949-го года в Голливуд приехал Роберто Росселини, чтобы начать решающие переговоры с Бергман относительно ее участия в его очередном фильме. Причем из Италии он уехал при скандальных обстоятельствах: бросил на произвол судьбы всю съемочную группу своего прежнего фильма. Уже был подготовлен литературный материал, набраны актеры, подписаны контракты и дело оставалось за малым-начать снимать. Как вдруг Росселини, никому не говоря, уезжает в Штаты. Больше всего таким коварством была уязвлена любовница режиссера Анна Маньяни, поскольку она-то прекрасно знала, какая причина увлекла ее любовника за океан. Ингрид должна была приехать на съемки в Италию в марте. По дороге туда она завернула на недельку в Нью-Йорк и остановилась у Айрин Селзник. Там с ней произошел случай, который позднее назовут пророческим. Как-то, выходя из одной комнаты в другую, она поскользнулась на недавно отполированном полу и ударилась головой о край кондиционера. К счастью, все обошлось одним лишь синяком, но сама Ингрид расценила этот случай, как нехорошее предзнаменование. Так оно и вышло. Но не будем забегать вперед. Согласно планам Ингрид, она должна была пробыть на съемках в Италии три-четыре месяца. В Рим она прилетела 20 марта, а четыре дня спустя они с Росселини уже мчались на автомобиле на юг Италии, в Альберто-Луна-Конвенто. Там режиссер принялся во всю ухлестывать за Ингрид, бросая к ее ногам охапки цветов и задаривая подарками. Там же оказалась и бывшая любовница Росселини Мэрилин Бьюфер, которую каких-нибудь полгода назад режиссер окружал такими же знаками внимания. Увиденное в Альберто Мэрилин опишет так: «Он снова предлагал мечту, украшенную гирляндами цветов и прочими сказочными атрибутами. Только не поймите меня превратно. Он сам во все верил. Но я могу повторить слово в слово те волшебные фразы, которые он говорил Ингрид». Так получилось, что кроме Мэрилин свидетелями любовных свиданий Ингрид и Роберто оказались и множество других посторонних людей. Были там и журналисты. Стараниями одного из них в апрельском журнале «Лук» вскоре появились фотографии, на которых режиссер и актриса были запечатлены гуляющими, держась за руки, по развалинам замка. Эти снимки предопределили дальнейшие события. Понимая, что скрыть от мужа ничего не удастся, Ингрид написала ему письмо, в котором сообщала: «У меня не было намерения влюбиться и навсегда уехать в Италию. Мы вместе с тобой строили планы, мечтали, и ты знаешь, что это правда. Но что я могу сделать или изменить? Ты сам видел в Голливуде, как росло мое увлечение Роберто, знаешь, что у нас с ним много общего в желании работать, в понимании жизни. Я думала, что, может быть, смогу одолеть это чувство, когда увижу его в окружении, столь не похожем на мое. Но все получилось совсем наоборот. Люди, жизнь, страна оказались не чужими, а как раз такими, как я и хотела. Петер, я знаю, это письмо для тебя как бомба, которая упадет на наш дом, нашего Пелле, наше будущее и прошлое, полное жертв и помощи с твоей стороны. А теперь ты остаешься один среди руин, и я не могу помочь тебе». Действительно, это письмо явилось для Петера подобно разорвавшейся бомбе. Как признается он впоследствии, всю оставшуюся жизнь он будет помнить о нем и так и не сможет до конца оправиться от удара. Он скажет, что его «выставили дураком перед всем миром». Хотя в первые недели у Петера еще теплилась надежда уладить возникшую ситуацию полюбовно, как во время прошлых увлечений Ингрид. Для этой цели Петер спешно вылетел в Италию. Их встреча состоялась 1 мая в небольшой невзрачной гостинице на Сицилии, где проходили съемки фильма «Стромболи». В то время как муж с женой выясняли отношения за плотно закрытыми дверями, Росселини находился на улице и нервно мерил шагами пространство гостиничного двора. Когда пауза затянулась, он послал Ингрид записку, в которой предупреждал, что если она не добьется от мужа развода, то он немедленно сядет за руль своего автомобиля, разгонится и врежется в дерево. Трудно сказать, сыграла ли эта записка свою роль, но Ингрид не поддалась на уговоры мужа и твердо заявила, что их супружеские отношения на этом завершены. При этом она уговаривала Петера не предавать их разрыв широкой огласке, чтобы в первую очередь не травмировать дочь. Дескать, если урегулировать тихо и мирно, то репортеры вскоре потеряют к делу интерес. Она, Ингрид, останется в Италии, а Пиа сможет приезжать к ней на лето. И Петер согласился с доводами жены. Наверное, впервые в своей жизни. Когда Петер вышел из гостиницы, его тут же окружили газетчики. На вопрос о том, правда ли, что они с Ингрид разводятся, Петер ответил: «Развода не будет. Для какого-либо разлада нет оснований». Да и сама Ингрид в первом же своем интервью журналу «Лайф» заявила, что никогда не выйдет замуж за режиссера. Но хитрость не удалась: газетчики продолжали копаться в их грязном белье. А тут в июне Ингрид внезапно поняла, что беременна от Росселини. После этого пути назад были отрезаны окончательно. Первой газетой в Америке, сообщившей о скором разводе Ингрид и Петера, стала «Лос-Анджелес таймс», которая 5 августа поместила на своих страницах статью под названием «Ингрид: уход из кино ради развода». Статья произвела эффект разорвавшейся бомбы и потрясла Америку, что называется, до основания. Вскоре все тамошние газеты писали, что актриса, которую общество возвело в ранг «святых», на самом деле оказалась олицетворением супружеской неверности. На Бергман обрушился поток писем от американцев, в которых они выражали свое активное возмущение ее поведением. Самое удивительное, но в числе их были люди, которые сами никогда не числились в разряде «святых». Например, Уолтер Уонгер, который несколько лет назад прославился на весь Голливуд историей, где он, застав жену в постели с любовником, ранил его из револьвера, а потом, испугавшись огласки, заставил парня разыграть спектакль с угоном автомобиля. В отличие от Америки, в Италии отношение к Ингрид и Росселини наоборот было очень благожелательным. Когда 29 августа Ингрид отмечала свой тридцать четвертый день рождения в одном из римских ресторанов, на выходе их с Роберто встретила восторженная толпа людей, которая, распевая лирические песни и аплодируя, проводила обоих до самого дома на Бруно Буоцци. Были и другие примеры поддержки. Например, Альфред Хичкок прислал Ингрид письмо, в котором писал: «В конце концов, ничто не длится вечно и люди обо всем забудут». Да и сама Ингрид не отчаивалась. В письме своему рекламному агенту она писала: «Я не боюсь. Я даже рада, что и другие женщины, в больших и маленьких городах всего мира страдающие из-за своих «грехов», получают от меня хоть немного смелости». А в Америке волна возмущения набирала силу. Достаточно сказать, что с осени 1949 до конца 1950 года 38 тысяч (!) газет и журналов опубликовали различные заметки, посвященные разводу Ингрид Бергман, причем в подавляющем большинстве актриса подвергалась гневному осуждению как неверная жена и бессердечная мать. Масла в огонь подлила просочившаяся информация о том, что Ингрид ждет ребенка от Росселини. Тут уж газеты, которые и до этого не выбирали выражений, как с цепи сорвались (ребенок-то незаконнорожденный!). Под влиянием этой истерии дочь Ингрид Пиа прислала матери письмо, в котором с горечью сообщала, что в школе даже не желает смотреть на карту, потому что там изображена Италия. Получив это послание, Ингрид хотела немедленно приехать в Америку, но Роберто отговорил ее это делать: он теперь практически во всем, как некогда Петер, диктовал ей свои условия. 2 февраля 1950 года в семь часов вечера в клинике на Вилла-Маргерита Ингрид родила мальчика, которого назвали Ренато Роберто Джусто Джузеппе. Два часа спустя итальянское агентство новостей ANSA разнесло по миру эту весть. После чего в течение двух недель все новости (включая даже сообщение о водородной бомбе) отступали на второй план перед той шумихой, что стояла вокруг клиники на Вилла-Маргерита. В один из вечеров толпа газетчиков перелезла через ворота и попыталась штурмом проникнуть в больничные покои. Вызванная к месту происшествия полиция сумела отогнать ополоумевших в поисках сенсаций журналистов. Чтобы как-то унять страсти, на следующее утро на порог клиники вышел хозяин клиники и сообщил газетчикам точные сведения о новорожденном: время рождения, рост, вес. Но сбить волну ажиотажа все равно не удалось. Журналисты заняли свободные номера в соседнем отеле и нацелили объективы на двери и окна клиники. Особо смелые не оставили попыток проникнуть в лечебницу обманным путем. Например, один проныра-журналист привел туда свою беременную жену, но его хитрость быстро раскрылась: врачи установили, что рожать женщине предстоит еще через семь недель. Другой журналист уговорил акушерку взять на руки одного из младенцев, щелкнул их фотоаппаратом и уже на следующий день этот снимок с надписью «Это и есть маленький Роберто Ингрид?» облетел все итальянские газеты. Еще один газетчик забрался по водосточной трубе до балкона палаты, где была Ингрид, но его быстренько вывели восвояси. Тем временем на Ингрид обрушился поток писем: в день их приходило по 200 штук! Причем в половине из них выражался восторг ее смелостью, в другой-возмущение. Резким нападкам Ингрид подверглась со стороны римской католической церкви в Америке (европейские католики считали это частным делом). К примеру, официальный орган бостонской общины «Бостон пайлот» подверг Ингрид резкому осуждению, назвав свою заметку «Дьявол за работой». Более 5, 5 миллионов женщин по всей Америке выступили за бойкот фильмов с участием Бергман. Им вторил и «Женский клуб» Манилы, который под давлением правительства страны призвал запретить фильмы Бергман на Филиппинах. Кстати, эта вакханалия сыграла на руку последнему фильму Ингрид «Стромболи»: в первые дни проката в Америке он демонстрировался в 19 городах и везде собрал аншлаги. Однако эта волна быстро спала, поскольку художественные достоинства фильма оставляли желать лучшего. В марте 1950 года на сцену вышли политики. 14 марта в американском Сенате выступил Эдвин Джонсон, представлявший штат Колорадо, который заявил: «Сейчас, когда этот глупый фильм о беременной женщине и вулкане терроризирует Америку, должны ли мы только устало зевать, надеясь, что все пройдет и забудется? Полагаю, что нет. Мы должны отыскать какой-то способ защитить наш народ в будущем». В своей речи Джонсон назвал Росселини «пиратом любви, вернувшимся в Рим, хвастая своей добычей», а Бергман удостоилась эпитета «шизофренички, проводницы свободной любви и апостола разврата». В планах сенатора было провести закон, согласно которому в Америке вводилось бы особое лицензирование всех продюсеров, режиссеров и актеров, а также картин, учитывая их моральное приличие. Но законопроект до голосования не дошел. Однако кое-каких результатов Джонсон своим выступлением достиг. Так, служба иммиграции дала понять, что теперь Ингрид Бергман будет трудно попасть в США, поскольку она до сих пор так и не приняла гражданства Америки. Между тем 24 мая Ингрид и Роберто поженились по доверенности. Одновременно с этим Ингрид развелась с Петером, причем происходило это без участия обеих сторон (вместо них это делали посторонние лица) в Мексике, которая единственная согласилась зафиксировать этот акт. Чета Росселини переехала в дом Санта-Маринелла на берегу моря, в 40 милях к северу от Рима. Ингрид первое время была полностью занята ребенком, а Росселини готовился к съемкам очередной картины. Он обещал, что главную роль в нем будет играть его новая жена. В фильмах других итальянских режиссеров (например, Федерико Феллини, который не прочь был снимать Бергман) он ей сниматься категорически запретил. Причина? Росселини был очень ревнив. Летом Ингрид впервые за это время сумела повидаться с дочерью Пиа. Петер специально привез девочку на летние каникулы в Англию, где они и встретились. В течение некоторого времени они жили в доме четы Линнов в Кенсингтоне. При этом Петер очень боялся, что бывшая жена может воспользоваться его отсутствием (он все это время вынужден был жить в отеле) и увезет дочь в Италию. Но Ингрид и в мыслях не держала подобного. Но Петер все равно сократил время пребывания дочери в Англии и вскоре увез ее в Швецию, к своим родственникам. Ингрид пыталась уговорить его отсрочить поездку, но Петер был непреклонен: он был зол на Ингрид, говорил, что она разрушила его карьеру, поскольку из-за скандала не сумел получить место профессора в университете. В том же году Ингрид снялась в очередном фильме Росселини «Европа-51», но он имел успех только в Италии. За границей его практически никто не заметил. Во время работы над ним Ингрид вновь забеременела. Причем на этот раз двойняшками. Они родились 18 июня 1952 года: Изабелла Фторелла Эллетра Джованни и Изотта Ингрид Фрида Джулиана. С первой своей дочерью Пиа Ингрид не виделась уже около двух лет, поскольку Петер чинил этому всяческие препятствия. К этой неприятности примешивались и другие: например, что Росселини постепенно охладевал к своей жене. Видимо, тех четырех лет, которые они были знакомы, ему вполне хватило, чтобы взять от их отношений все. Есть свидетельства, что даже после рождения близняшек Росселини не изменился. Временами он был так груб с женой, что Ингрид это приводило в ужас. Однажды она, пытаясь его успокоить, обняла мужа руками за шею, а тот так швырнул жену на стену, что она после этого удара едва поднялась на ноги. Кроме этого, Росселини по-прежнему запрещал Ингрид сниматься у других режиссеров, хотя такие предложения к ней приходили неоднократно. Причем даже из Голливуда (например, Джордж Кьюкор пытался заинтересовать ее экранизацией новеллы Готорна «Мраморный фавн»). Все эти неурядицы капля за каплей подтачивали их отношения. В период с 1952 по 1954 годы Ингрид снялась еще в трех фильмах собственного мужа: «Путешествие в Италию», «Мы, женщины», «Страх». Но ни одна из этих работ не принесла успеха его создателям. Как писали критики, это произошло из-за различия творческих индивидуальностей режиссера и актрисы. У Бергман лучше всего получались романтические героини, Росселини же тяготел к реальности с ее заземленными проблемами. Не везло Ингрид и на театральных подмостках: в феврале 1955-го года в Швеции провалился спектакль, поставленный Росселини, в котором она играла Жанну Д'Арк. Все эти провалы вынудили Ингрид совершить неожиданный шаг: она сообщила мужу, что собирается сниматься у других режиссеров. Росселини пришлось согласиться с этим заявлением, поскольку на тот момент их долги составляли довольно внушительную сумму. Однако трещина в их семейной жизни после этого увеличилась. Первый фильм Бергман без Росселини датирован 1955 годом: это была совместная франко-итальянская комедия «Елена и ее мужчины», где партнерами Ингрид были Жан Маре, Мел Феррер и Пьер Бертен. Большого успеха актрисе эта лента не принесла, но она сделала одно доброе дело: показала всему миру, что Бергман освободилась от опеки своего мужа и отныне может сниматься у кого угодно. Когда об этом стало известно в Голливуде, актрисе тут же предложили новую роль-в фильме Анатоля Литвака «Анастасия» она должна была сыграть дочь последнего русского царя, якобы избежавшую расстрела в 1918 году. Съемки ленты были закончены в конце августа 1956 года, а спустя четыре месяца Ингрид оказалась в центре очередного скандала (давно их уже не было): ее муж, будучи в Индии, где он снимал документальный фильм, был замечен газетчиками в обществе экзотической красавицы, 27-летней жены продюсера фильма Сонали Сенрой Дас Гупта (кстати, матери двоих малолетних детей). Когда итальянские газетчики стали атаковать Ингрид вопросами о возможном романе ее супруга, та ответила какой-то шуткой. Однако одному из своих друзей она затем призналась, что для нее это не стало сюрпризом. Видимо, этот роман мужа развязал руки самой Ингрид: в декабре, будучи в Париже, она сама сблизилась с драматургом Робертом Андерсоном, который некоторое время назад стал вдовцом. Практически каждый вечер и ночь они проводили вместе: сначала гуляли по городу, затем уединялись в гостиничном номере Ингрид. Тогда же из Америки пришло радостное известие: фильм «Анастасия» восторженно принят публикой. Ингрид это сообщение сильно подбодрило, ведь последний раз подобные похвалы в ее адрес звучали более десяти лет назад! Как результат-в январе 1957 года Бергман впервые за эти восемь лет приедет в Америку. Правда, визит был кратковременным и Ингрид так и не решилась повидать дочь, опасаясь наплыва газетчиков (она довольствовалась лишь телефонным разговором с Пиа). В марте, когда Ингрид была уже в Париже (она играла там главную роль в спектакле «Чай и сочувствие»), из Америки пришла новая радостная весть: Бергман была удостоена второго «Оскара» как лучшая актриса года. Награду за нее получал актер Кэри Грант. Таким образом полностью подтвердился прогноз Альфреда Хичкока, который он дал шесть лет назад, во время разгула страстей вокруг развода Бергман: «Ничто не длится вечно, и люди обо всем забудут». Америка действительно забыла о том, что она вытворяла несколько лет назад со своей любимой актрисой. А Росселини продолжал находиться в Индии. Слухи о его романе с Сонали Дас Гуптой продолжали будоражить общественность, но Ингрид, когда ей в очередной раз досаждали газетчики, только отмахивалась от них. Собственно, ей было уже глубоко безразлично, с кем спит ее законный муженек, поскольку их брачные узы давно превратились в нечто формальное. Сама Ингрид тоже времени зря не теряла и весной нашла себе нового любовника им стал удачливый театральный продюсер Ларс Шмидт 40 лет от роду. В июле в Париж приехала дочь Ингрид Пиа. Первые дни общения между матерью и 18-летней дочерью проходили трудно: сказывалась длительная разлука и неприятности, связанные с болезнью 5-летней дочери Ингрид Изабеллы (ей сделали операцию аппендицита).Но постепенно контакт наладился, и вскоре Пиа уехала на виллу Санта-Маринелла, чтобы познакомиться со своими сводными братьями и сестрами. Визит Пиа продлился до августа. А через несколько дней после ее отъезда Ингрид дала согласие голливудскому режиссеру Стэнли Донену сниматься в его новой картине «Нескромный». По контракту ей должны были заплатить 125 000 долларов. До съемок фильма оставалось чуть больше месяца, когда 1 октября у Ингрид произошла знаменательная встреча. Ингрид возвратилась после съемок в свой номер в отеле «Рафаэль» и обнаружила там. любовницу своего мужа Сонали Дас Гупта. Та сообщила ей, что беременна от Росселини и просила не чинить никаких препятствий их предстоящему браку. Ингрид обещала выполнить ее просьбу. И не обманула. В ноябре, когда Росселини вернулся из Индии, они оформили соглашение о раздельном проживании. По нему дети оставались с матерью, а отец имел право навещать их в любое время. О том, что Ингрид не держала зла на своего мужа, говорит такой факт: правительство Индии за долги запретило Росселини вывозить из страны снятый им фильм, и улаживать ситуацию в Дели отправилась Ингрид. Она встретилась с премьером Джавахарлалом Неру, произвела на него большое впечатление и решила вопрос с фильмом в пользу бывшего мужа. А тот вскоре отплатил ей черной неблагодарностью. Когда до него дошли слухи о романе Ингрид с Ларсом Шмидтом, он выступил в печати, заклеймив бывшую жену как нерадивую мать (себя он нерадивым отцом явно не считал) и затеял судебный процесс, чтобы вернуть детей под свою опеку. Ингрид наслаждалась своим романом с Ларсом. О чувствах, переполнявших ее к этому человеку, говорит следующее: 13 февраля 1958 года, всего лишь через полтора часа после расставания, она уже строчила ему письмо, в котором были такие строки: «Я люблю тебя больше всего на свете. Мой любимый, благодарю тебя за твою любовь, но больше всего-за понимание. Благодарю бога за тебя, за то, что ты мне встретился». Ларс отвечал ей взаимностью и вскоре увез ее на две недели в Швецию, где на острове Даннхольмен у западного побережья у него был собственный дом. Их роман длился около девяти месяцев и благополучно завершился бракосочетанием. Это произошло 21 декабря в Лондоне. Ингрид не получила развода с Росселини, но по английским законам ее второе замужество считалось аннулированным, поскольку она вступила в него, не разводясь со своим первым мужем. Кстати, Росселини долгое время не мог простить бывшей жене этого поступка и делал все от него зависящее, чтобы дети достались ему. Их тяжба длилась два года. Затем Ингрид уступила Роберто и сама отправила детей в Италию. Это разрядило обстановку и спустя еще несколько лет бывшие супруги помирились. В начале 1960 года из Америки до Ингрид дошла весть о том, что ее старшая дочь Пиа вышла замуж. Ее избранником оказался некий бизнес-менеджер электронной компании. Он был старше невесты на восемь лет и уже имел за своими плечами неудачный опыт семейной жизни. Не стал исключением и этот брак: через полтора года молодые развелись. Причем на разводе Пиа заявила, что муж с ней жестоко обращался (однажды ударил ее и скинул с лестницы). В отличие от дочери, у Ингрид дела на любовном фронте складывались как никогда хорошо: они с Ларсом любили друг друга и практически каждый день проводили вместе. И газетчики, которые привыкли к тому, что у Бергман периодически появляются любовники, никак не могли смириться с тем, что отныне она являет собой образ добропорядочной супруги. Вот почему иногда в газетах нет-нет, да проскальзывали слухи о ее любовных увлечениях на стороне. Например, в число ее любовников записали даже актера Энтони Перкинса, с которым она снималась в фильме «Снова прощай». Но это была неправда, поскольку Перкинс. являлся геем. Позднее сама Ингрид признается, что в тот период у нее не было любовника, а если бы ей захотелось его завести, то она бы выбрала не Перкинса, а Ива Монтана (он тоже снимался в «Снова прощай»), так как тот давал ей понять, что вполне к этому готов. Первые трещины в отношениях с мужем появились у Ингрид спустя пять лет после свадьбы. К концу 1960-х годов Ингрид уже не скрывала от своих знакомых, что их жизнь с Ларсом вряд ли можно назвать семейной идиллией. Каждый из супругов был занят своей собственной карьерой и мало времени уделял семье. Во многом разлад объяснялся и тем, что Ингрид не могла больше рожать, а Ларс буквально бредил наследником (единственный его сын умер почти 20 лет назад). За эти годы Ингрид снялась еще в нескольких фильмах: «Желторотый «роллс-ройс» (1964), «Стимуляторы» (1967), «Цветок кактуса» (1969). В 1970 году на экраны вышел очередной фильм с участием Бергман «Прогулка под весенним дождем». В те дни, когда он появился в прокате, семейная жизнь Ингрид затрещала по швам: Ларс признался ей, что полюбил молодую женщину по имени Кристина Бельфраж. Ингрид попыталась сохранить брак, сказала, что готова простить мужу это увлечение, лишь бы Ларс не уходил от нее. И тому в течение какого-то времени пришлось разрываться между двумя женщинами, любившими его. В декабре 1971 года Ингрид улетела в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на свадьбе своей дочери Пиа. На этот раз ее мужем стал финансовый брокер Джозеф Дейли. Через год у них родился сын, чему больше всего была рада Ингрид-она стала бабушкой. Между тем 26 октября 1973 года в Италии умерла Анна Маньяни-бывшая любовница второго мужа Ингрид Роберто Росселини. Маньяни было всего 45 лет, ее погубил рак груди. О болезни, которая свела в могилу Анну, Ингрид вспомнила через несколько дней, читая в газете письмо некой читательницы, которая рассказывала о том, как путем самостоятельного осмотра сумела обнаружить у себя рак груди в ранней стадии. Ингрид тут же машинально ощупала и себя и, к своему ужасу, нашла на левой груди твердую «горошинку». Она тут же позвонила Ларсу (он находился в Швеции, она-в Лондоне, где играла в театре), и тот посоветовал ей завтра же идти к врачу. Но из-за репетиций и спектаклей попасть к врачу Ингрид удалось только через несколько дней. Врач сказал, что подобные «горошины» наблюдаются у многих женщин и лишь анализы позволят поставить диагноз. Однако на длительные процедуры у Ингрид не хватало времени-заменить ее в спектакле было некому (актрису не насторожило даже то, что ее отец умер в 58 лет именно от рака!). В результате на очередной прием ко врачу она пришла спустя полгода. «Горошина» к тому времени стала еще тверже и была назначена операция по ее удалению. 11 июня в Париже Ингрид отметила день рождения мужа, а на следующий день приехала в Лондон и почти сразу оказалась на операционном столе. Весной 1975 года Бергман была удостоена третьего «Оскара» как лучшая актриса второго плана в фильме «Убийство в Восточном экспрессе». В тот торжественный вечер с ней рядом был и ее муж Ларс. Внешне они олицетворяли вполне крепкую пару, хотя на самом деле их брак давно себя исчерпал. Поэтому спустя полтора месяца после награждения они подали на развод. Причем об этом даже не были извещены близкие друзья. В самом начале июня 1977 года печальная весть пришла из Италии: умер Роберто Росселини. За неделю до смерти он позвонил Ингрид и сообщил, что будет возглавлять жюри Каннского кинофестиваля. Ингрид пожелала ему удачи, отметив про себя, что его голос звучал устало. А 4 июня Ингрид позвонила племянница Роберто и сообщила, что дядя умер от сердечного приступа. Ему шел семьдесят второй год. В том же году Ингрид снялась в одном из лучших своих фильмов «Осенней сонате» своего однофамильца Ингмара Бергмана. В нем она сыграла пианистку Шарлотту Андергаст, которая во время короткого пребывания в доме дочерей обнаруживает глубокую пропасть непонимания между ними и собой. В разгар съемок Ингрид внезапно обнаружила на своем теле новую «горошину» на этот раз под мышкой. Осмотревший ее лондонский врач отметил, что уплотнение увеличилось и, похоже, перерождается в злокачественное. Однако, как и в первый раз, Ингрид не стала спешить с операцией и предпочла сделать ее только после завершения работы над фильмом. Последней ролью Ингрид в кино стала роль бывшего премьер-министра Израиля Голды Меир в телефильме «Женщина по имени Голда». Снявшись в ней, Ингрид заявила в конце 1981 года, что навсегда покидает кино и театр и отныне будет только путешествовать по миру и играть с внуками. В апреле 1982-го фильм был показан по американскому ТВ и вызвал бурный восторг у критиков. Один из них назвал фильм «последним бриллиантом в короне Бергман». 29 августа 1982 года Ингрид Бергман исполнилось 75 лет. Несмотря на то, что накануне ей было плохо, утром она попросила близких, чтобы ее одели и немного подрумянили. В тот день в ее лондонский дом пришло несколько десятков открыток с поздравлениями и букетов цветов. Рядом с именинницей были ее бывший муж Ларс Шмидт и еще несколько близких людей. Ингрид выпила немного шампанского, посидела за столом с гостями и около восьми часов ушла спать. Примерно через два часа она скончалась.

Выборочная фильмография:

X