Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.

МАССИМО ДЖИРОТТИ
(Massimo Girotti)

Актер родился 18 мая 1918 года в Мольяно, Италия. Умер 5 января 2003 года в Риме, Италия, от сердечного приступа. Рост 180 см. Один раз был женат, имел двоих детей.
Мужественный, точеный, чрезвычайно красивый, очень ловкий Массимо Джиротти был студентом инженерного факультета и звездой поло и плавания, прежде чем начал сниматься в кино в 1939 году. Он удачно начал в серьезных главных ролях, особенно в «Дезидерио» Роберто Росселлини (1946), «Одержимости» Лукино Висконти (1946) и «La porta del cielo» Витторио Де Сики (1945), а его физическое телосложение и всесторонний атлетизм нашли хорошее применение в таких боевиках, как «Спартак» (1953), в котором он сыграл роль Спартака, раба и лидера до Кирка Дугласа. Однако к 1960-м годам Джиротти сократился до второстепенных ролей в безрассудных приключениях и плохо дублированных спектаклях с песком и копьем, появляясь лишь изредка в хорошо смонтированных качественных фильмах, таких как «Теорема» Пьера Паоло Пазолини (1968), «Последнее танго в Париже» Бернардо Бертолуччи (1972) и «Невинный» Лукино Висконти (1976). Он умер всего за несколько недель до выхода своего последнего фильма Ферзана Озпетека «Окно напротив» (2003).
Это было в 1942 году. В Италии еще властвовал фашизм, грузный дуче произносил пышные речи, пытаясь подражать римским цезарям, итальянские солдаты гибли в донских степях и ливийской пустыне. Кинематограф должен был прославить их воинские подвиги, их античную доблесть и верность великой Италии. В том же году режиссер Лукино Висконти начал съемки фильма «Наваждение». Главную роль в нем играл очень молодой актер Массимо Джиротти. Бывший студент-юрист и актер-любитель, он незадолго до того был замечен кинематографистами. После «Наваждения» имя Джиротти уже неотделимо от истории итальянского неореалистического кино, от его первых поистине славных лет. «Наваждение». Этот фильм был не просто хорош, он был нужен. Нужно было, чтобы на фоне бутафорского кинематографа фашистской Италии, с его демагогией и официально одобренной гармонией героев, возникли эти не тронутые полировкой и лаком кадры. Нужен был и этот бродяга Джино, которого играл Джиротти. Он, неприкаянный и беспутный, шел по земле как-то вызывающе-независимо. Он явно не хотел вспоминать прошлое и ничего не ждал от будущего, просто жил, как живется. Джино не только не имел своего дома, он был, если можно так выразиться, духовно бездомным. Сюжет фильма был, собственно, не так уж оригинален: в Джино влюбилась жена хозяина придорожной траттории Джованна. Муж ее стар, неумен, бестактен и хвастлив, жизнь тягуча и бесцветна. Джино далек от ответной любви, но ход событий грубо и неумолимо подчиняет его себе, подавляя естественное стремление к порядочности. С обычным своим безразличием он помогает Джованне убить мужа, инсценируя автомобильную катастрофу. Но убийство слишком ужасно. И теперь уже сама Джованна внушает Джино отвращение. Эта уголовно-психологическая драма позволила Висконти и Джиротти рассказать о глубоком неблагополучии фашистской Италии, бросить вызов легенде об обществе, где, по словам одного итальянского критика, якобы «порок побежден и уничтожен, а насилие и низкие инстинкты уступили место высшей гармонии духа».
Дальнейшие работы Джиротти уже после падения фашизма не были продолжением или развитием образа Джино из «Наваждения». Скорее-наоборот. Джиротти с его открытым лицом и четким жестом, незамаскированным темпераментом борца было суждено воплотить на экране совсем другой тип. Тип этот выдвинула сама итальянская действительность послевоенных лет. Это был человек, осознавший свое место на земле и свое немалое место в истории, бесстрашно, без всякой позы выполняющий свой долг перед людьми. В гитлеровских лагерях и в партизанских отрядах эти парни как будто взвесили на собственных ладонях добро и зло, верность и измену, отвагу и трусость. Их мир был суров, неласков, но ясен. В 1947 году в фильме режиссера Де Сантиса «Трагическая охота» Джиротти играет члена сельскохозяйственного кооператива Микеле. Естественный коллективизм героя-вот что выступает на передний план в игре Джиротти. Мы встречаем Микеле в драматический момент: его невесту захватили бандиты, взяли заложницей. Он должен молчать о том, что узнал грабителей. Но еще мучительней, чем страх за любимую, необходимость скрывать это от товарищей. Микеле страшит вдруг окружившая его пустота. Нужно сделать внутреннее усилие, отправиться на поиски бандитов, и тогда поступки, сами движения Микеле обретают целеустремленность и силу. Джиротти играет Микеле еще во многом иллюстративно, как будто нащупывает этот характер. И его робость и скованность (но не фальшь!) видны на экране. А менее чем через два года этот образ обретает классическую законченность в фильме «Во имя закона», Характер судьи Гвидо Скьяви, его суровый лаконизм как будто предопределен самой суровостью фильма, жестокостью столкновений сверкающей на солнце каменистой земли и иссиня-черных теней, трагической неподвижности безработных шахтеров и зловещей вездесущности бандитов из мафии, поэзии первой любви и бесчеловечности убийства. В этом мире нельзя занимать срединную позицию-ее попросту нет. Надо стать на ту или другую сторону и воевать. Гвидо принимает решение и действует незамедлительно и твердо. Моменты раздумий и сомнений ему неведомы. Итальянские писатели эпохи Возрождения обозначали энергию и неукротимое стремление к цели одним словом-«virtu», но стоит заметить, что словари переводят это virtu также старинным русским словом «добродетель». В героях Джиротти жив этот идеал действенной добродетели. Судья Скьяви приехал в городок Каподарсо восстанавливать правосудие. У него четкий военный шаг и офицерская выправка, хозяйское отвращение ко всякой распущенности и безалаберности. Он появляется под палящим солнцем в застегнутом черном пиджаке и строго выговаривает сержанту полиции за пустяковое упущение в мундире. Он осматривает свой служебный кабинет, горы пыльных папок и облупившуюся штукатурку и столь же кратко велит побелить стены. Гвидо-не аккуратный канцелярист, просто он наводит порядок. Актерская стилистика Джиротти для итальянского неореализма закономерна и вместе с тем сугубо индивидуальна. Человек неореализма сочетал высокие помыслы со скромностью повседневных желаний. С ним на экран приходит противоречивая житейская суматоха, его образ дорисовывают вещи: сумочка, зонтик, куртка с чужого плеча или велосипед. Режиссеры неореализма искали подлинность случая, снимали людей из толпы, неповторимых, как сама жизнь. Джиротти же играет лишь логическую сущность образа, рациональную конструкцию характера. Подсознательные глубины-не его забота. Рядом с актерами-живописцами, Джиротти-скульптор, высекающий свои образы из камня, ему не до деталей и украшений. Живая плоть, которой от века положено страдать, наслаждаться, ощущать боль, жажду и голод, не слишком тяготит его героев. Джиротти ее не отрицает, он просто не обращает на нее особого внимания. Когда пуля нанятого за деньги бандита ранит судью Скьяви в руку, он спотыкается, придерживает окровавленное предплечье. Рана обозначена кратко и условно, на экран как будто вывешена табличка «я ранен». Остальное лишнее, ведь боль и потеря крови не мешают судье отдать приказ четко, обдуманно и ясно. В фильмах Джиротти всегда нарочито узнаваем. Он не прячется ни за грим, ни за эффектную характерность. И в этом есть особый смысл. Герои Джиротти-это люди идеи, их место на трибуне, перед строем. И такие роли зрителям не должно было подолгу изучать и расшифровывать. Даже в исторических фильмах Джиротти играет сходные характеры. Спартак в одноименном фильме, маркиз Роберто Уссони в картине «Чувство», рассказывающей о движении за объединение Италии в середине прошлого века. В фильме «Рим, 11 часов» Джиротти отпущено совсем немного метров пленки-несколько коротеньких эпизодов. Джиротти сумел обозначить опорные точки образа Нандо. Измученный, небритый человек, усталый до полусмерти от нищеты, безработицы, голода, страха. Печальный и понимающий взгляд, которым Нандо осматривает лестницу, где толпятся те, для кого работа сейчас-спасение. И кульминация роли-ораторский выход на зрителя и слова, брошенные в лицо следователю и домовладельцу: «Вам, господа, очень удобно было бы найти жертву, чтобы всю вину свалить на нее. Уйти с чистой совестью и больше не вспоминать об этом». Открытый политический пафос Джиротти-не некое обрамление, а самая суть его искусства. Инженер Андреа во французском фильме «Любовь женщины» и мужествен, и мил, и решителен. Но, не приложенные к большому делу, все эти достоинства теряют подлинный смысл. Актер играет не хуже обычного, а зритель холоден. Массимо Джиротти сыграл в кино десятки ролей. Это один из самых продуктивных итальянских актеров. Разумеется, ему приходится играть и роли непривычного или неподходящего для него плана. Джиротти достаточно талантлив и профессионален, чтобы всегда играть достойно и надежно. Нам знакомы эти добротные актерские работы-Паоло Бетони в фильме «Мечты на дорогах», матрос Андреа в картине «Дайте мужа Анне Дзаккео». Здесь же речь идет о его актерской теме. Но вот оказалось, что сама тема в опасности. Жизнь Италии, ее послевоенное развитие постепенно разрушали воплощенный Джиротти характер. Он утрачивал рациональную ясность и боевой дух. Жизнь становилась сложней, запутанней, противоречивей. Ей были ближе другие актеры, с иной темой, например Альберто Сорди. Поэтому-то Джиротти последние годы снимается почти исключительно в коммерческих фильмах, главным образом пышных костюмно-исторических боевиках. Впрочем, в 1957 году режиссер Де Сантис, снимая фильм «Дорога длиною в год», пытался вернуть Джиротти к его теме, поручив ему роль Наклапало. Джиротти старается играть теплей, забавней, чем прежде. Скульпторы поступают так иногда, подкрашивая мраморные статуи. Наклапало бренчит на гитаре, поет, напропалую приударяет за красавицей Катариной, шатается с приятелями пьяный. Но все это лишено пронзительной искренности и силы, которые несут в себе Микеле и Гвидо Скьяви. Актер бессилен, если за ним не стоит сама реальность, как бессилен и режиссер. Не удивительно, что Де Сантису пришлось сделать местом действия своего фильма некую абстрактную страну Средиземноморья, этакую утопическую Иллирию, как у Шекспира в «Двенадцатой ночи». А утопия, даже с самым хорошим концом, всегда немного грустна. И для нас Джиротти-прежде всего талантливый создатель образов непреклонных и прямых людей, без которых трудно в искусстве, а в жизни-еще труднее.
С детских лет увлекался спортом, занимался водным поло, плаваньем. Изучал инженерное дело в техническом университете. Дебютировал в кино в 1940 году: сыграл Энрико в фильме Марио Сольдати «Дора Нельсон». В 1943 году исполнил одну из своих лучших ролей в кино-Джино Коста в фильме Лукино Висконти «Одержимость» по роману Джеймса Кейна «Почтальон всегда звонит дважды». Среди лучших работ послевоенного периода-Микеле в фильме Джузеппе Де Сантиса «Трагическая охота» (1946), Гвидо в ленте Пьетро Джерми «Во имя закона» (1949), Андреа в фильме «Дайте мужа Анне Дзакео» (1953, режиссер Дж. Де Сантис). Сыграл в дуэте с Лючией Бозе в фильме Микеланджело Антониони «Хроника одной любви» (1950). Значительные работы актера-Роберто в фильме Лукино Висконти «Чувство» (1954), в фильмах Пазолини-отец в «Теореме» (1968) и Креонт в «Медее» (1970). За 60 лет работы в кино он снялся более чем в ста фильмах, был любимым актером таких мастеров, как Роберто Росселлини, Лукино Висконти, Этторе Скола, Пьер-Паоло Пазолини, Марио Болоньини, Карло Лидзани, Марио Камерини, Луиджи Дзампа. Массимо Джиротти-один из самых запоминающихся представителей школы итальянского неореализма. Среди лучших ролей-Марсель в эротической драме Бернардо Бертолуччи «Последнее танго в Париже» (1972), Чарльз в картине Джозефа Лоузи «Месье Кляйн» (1976), граф Стефано Эгано в последнем фильме Висконти «Невинный» (1976), Аулус в минисериале «Кво Вандис» (1985). В 1994 году принял участие в комедии Роберто Бениньи «Монстр». Массимо Джиротти умер от инфаркта после того, как только что завершил съемки в фильме турецкого режиссера Ферзана Озпетека «Окно напротив» (2003).
Начинал как спортсмен, накануне Второй мировой войны выиграл чемпионат Италии по водному поло. Звездой его сделала главная роль в дебютном фильме Лукино Висконти «Одержимость» (1943). Впоследствии он работал с Висконти над фильмами «Чувство» и «Невинный», а также сыграл несколько ярких ролей в фильмах других неореалистов. В 1950 году исполнил главную роль в кинодебюте другого гиганта мирового кино, Микеланджело Антониони-ленте «Хроника одной любви». Он также много снимался в итальянских пеплумах в ролях героев античности. В 1960-е годы Джиротти отходит от амплуа секс-символа. Он снимается у Пазолини в «Теореме» и «Медее», а также пробует себя в характерных ролях («Красная палатка», «Последнее танго в Париже»). В некрологе Джиротти кинокритик Андрей Плахов охарактеризовал его следующим образом: «Мужественный, красивый, с точеным профилем, он напоминал высеченных в мраморе великих римлян. Внешний холод и статичность игры одних раздражали, другие видели в этом фирменный метод Джиротти и ценили внутренний огонь, таящийся подо льдом. Если его лицо напоминало скульптуру, то самого актера сравнивали со скульптором, высекающим свои монументальные образы из камня».
Массимо Джиротти, последний из трех сыновей, рожденных от фармацевта Джузеппе Джиротти и Марии Маравилья, свои первые годы провел в Марке, но в 1921 году его отец, чтобы позволить старшему сыну посещать среднюю школу, переехал с семьей в Рим и взял дом в районе Триеста. Однако семья Джиротти продолжала проводить отпуск в регионе Марке. Поступив в Лисео Тассо, престижный римский институт, он впоследствии переехал в дом Джулио Чезаре, расположенный ближе к его дому. Здесь у него был одноклассник почти ровесник Массимо Серато, которому тоже была уготована такая же актерская карьера. Однако самой важной встречей этих юношеских лет была встреча с Джузеппе Де Сантисом, с которым он начал часто посещать кружок студентов и интеллектуалов, обсуждавших литературу, кино и политику. Студент инженерного факультета, одаренный атлетическим телосложением, он был чемпионом по плаванию, а также занимался греблей, лыжами, скачками и водным поло, коснувшись Серии А в 1935 году с SS Lazio Nuoto в этой дисциплине, играя швейцаром. Контакт с водой в бассейне вызвал у него хроническую ушную инфекцию, что стало причиной его освобождения от военной службы и призыва к оружию. Его тренер по плаванию Фульвио Джаккиа, работавший сценографом на студии Чинечитта, посоветовал ему пройти прослушивание к Марио Солдати, который искал лицо для своего нового фильма «Дора Нельсон». Джиротти согласился поехать в Чинечитту, даже не представляя, что его могут выбрать, но Солдати, пораженный его физическим мастерством, но также и его простым и непринужденным видом, дал ему роль без всякого прослушивания. Джиротти заверил своих родителей, которые беспокоились о его будущем, что этот опыт не будет продолжен и что его цель состоит в том, чтобы получить высшее образование и жениться на своей девушке Марселле Амадио, студентке-статистике.
«Дора Нельсон» вышла на экраны в декабре 1939 года, но популярность молодому актеру принесла серия фотосессий, появившаяся сразу после этого в журналах того времени, в которых его сравнивали с Гари Купером и которые подчеркивали его идеальное воплощение идеала здоровой и спортивной молодежи, так ценимой пропагандой режима. Его имя стало известно не только читателям журнала, но и кинематографистам, ищущим новые таланты. Чтобы не мешать учебе (а тем временем он переключился с инженерного дела на юриспруденцию), в последующий период он сыграл лишь две небольшие роли (даже без своего имени в названиях) соответственно в «Романтическом приключении» и «Тоске». Создание «Тоски» было запланировано Жаном Ренуаром, но с вступлением Италии в войну против Франции Ренуару пришлось отказаться от пребывания в Риме и передать проект своему помощнику Карлу Коху. Вторым ассистентом стал Лукино Висконти, который также планировал свой дебют в качестве режиссера. Серьезность и профессионализм, с которыми Висконти готовил свой первый фильм, заставили его пересмотреть свое отношение к кино: так Джиротти решил бросить учебу и столкнуться с сомнениями своей семьи, которая предпочла бы «солидную» профессию, такую как профессия фармацевта., к которому теперь двинулись два старших брата Филиппо и Франко. При поддержке многих друзей, но прежде всего Висконти, молодой человек хотел сосредоточить свои усилия на адекватной профессиональной подготовке, а не на физических навыках, и начал брать уроки дикции и актерского мастерства у Терезы Франкини. Первой большой возможностью стала эффектная постановка Алессандро Блазетти, который после пяти прослушиваний решил доверить ему главную роль в «Железной короне» (1941), что сделало его настоящей знаменитостью. Представленный на 9-м Венецианском кинофестивале, он вызвал тогда интерес прессы и большой энтузиазм у кинозрителей, особенно женщин, настолько, что поставил под угрозу Амедео Наццари как самого любимого актера. Еще одним важным этапом успеха Массимо Джиротти стал фильм «Возвращение пилота» режиссера Роберто Росселлини, но который режиссер, не желая терпеть навязывание пропагандистского продукта режима, доверил Гоффредо Алессандрини. Фильм, созданный после успеха «Пилота Лучано Серры» с Амедео Наццари в главной роли, был задуман для молодой аудитории и дал Джиротти новый импульс популярности, но настоящим поворотным моментом в его актерской карьере стал фильм «Наваждение» (1943). Лукино Висконти некоторое время работал над своим режиссерским дебютом: отложив проект экранизации повести Джованни Верги «Любовник из Граминьи» из-за невозможности получить одобрение цензуры, он обратился к «Почтальону всегда звонит дважды», американскому роману, неопубликованному в Италии, который Жан Ренуар представил ему во французской версии. На съемках этого фильма Джиротти снова встречает Джузеппе Де Сантиса, помощника режиссера, и отдается в руки Висконти, который сметает образ мальчика со спортивным телосложением и хорошими чувствами, чтобы пришить к нему роль Джино Косты, бродяги, который превращается в убийцу, потому что ослеплен своей страстью к женщине. Снятый между Феррарой и Анконой, «Наваждение» стал еще одним поворотным моментом для Массимо Джиротти, возможно, с самым значительным выступлением в его карьере. Этот фильм также стал началом его прочной связи с городом Феррара, где он впоследствии снял фильмы «Хроника любви» Микеланджело Антониони (1950) и «Агнесса в море» Джулиано Монтальдо (1976). Таким образом, его связь с эмилианским городом стала настолько сильной, что после его смерти муниципалитет Феррары решил посвятить ему улицу. По окончании съемок «Наваждении» (1942) Джиротти пришлось пройти проверку здоровья, но ему удалось избежать призыва в армию и жениться, не делая никакой огласки, на Марселле Амадио, с которой он позже связался двумя детьми, Арабеллой (1948) и Алессио (1951). После ролей безрассудного и красивого молодого человека, подражающего беззаботным американским актерам вроде Эррола Флинна, от которых осиротело автаркическое итальянское кино, Джиротти, начиная с «Наваждения», стал темным и измученным антигероем благодаря канонам неореализма, которые требовались лица, отмеченные войной и страданиями, и физиономии «обывателя». Не раз ему противостоял более предприимчивый и самоуверенный Амедео Наццари, как в «Нежной жизни» и последующей «Фаталите», в ролях, которые усиливали его драматические способности. Джиротти оставался в сердцах публики, особенно женщин, даже когда играл персонажей без индивидуальности, порой подлых («Cronaca di un amore»). Зритель, который смог простить «слабость» этих персонажей в силу обаяния, которое Джиротти распространял вместе со своими партнершами по дежурству (Клара Каламай, Луиза Ферида, Сильвана Пампанини, Лючия Бозе, Виви Джои, Алида Валли, Элиза Чегани, Карла Дель Поджо, Элли Парво, Милли Витале, Элеонора Росси Драго, Дина Сассоли, Марина Берти, Мария Мичи, Мариэлла Лотти) и которые также оценили его в роли трусливого мужа, позволяющего издеваться над собой энергичной и агрессивной Анне Маньяни в «Множество снов на улицах» (1948) режиссера Марио Камерини. Однако среди фильмов, снятых в период его максимального успеха, нет недостатка в авторских фильмах, таких как «Качча трагическая» его друга Джузеппе Де Сантиса, «Джовенту прорванная» и «In nome della legge», оба режиссера Пьетро Джерми. За этот последний фильм Массимо Джиротти получил премию Nastro d'argento как лучший актер главной роли в 1949 году. Необходимость оторвать зрителей от конкуренции американского кино заставила продюсеров освободить кинематографический продукт от художественных или идеологических канонов и преследовать массового зрителя фильмами, образец ситуаций которых был прост и предсказуем: контраст добра и зла, обман, откровение и окончательное искупление. Даже Массимо Джиротти в первой половине 1950-х годов не смог избежать запросов продюсеров, которые в поисках «кассетных» названий делали заманчивые предложения не только ему, но и другим, таким как Рольдано Лупи, Массимо Серато, Россано Браззи. в надежде повторить успех знаменитого Амедео Наззари, чемпиона по кассовым сборам среди слезоточивых фильмов. Сам Рафаэлло Матараццо, режиссер самых известных фильмов этого жанра, снял его в фильмах «Лейтенант Джорджио» и «Вортиче», но Джиротти также появлялся в других фильмах этого жанра, таких как «На мосту вздохов», «Ставни закрыты», «Подпольно в Триесте», «Твоя женщина», «Отчаянное прощание», «Подкидыш из Помпеи»-фильмы, которые, однако, были встречены публикой скромно. Между рождением детей и участием в театральных работах карьера Массимо Джиротти зашла в своего рода тупик. Фильмом, возродившим его популярность, парадоксальным образом стал «Спартак», в котором вновь эксплуатировались фотогеничность, смелость и спортивные способности актера, все качества, которых он пытался избежать после опыта с Висконти, в пользу более зрелых и осознанных. В то время «Спартак» собрал более 400 миллионов лир, настолько, что, когда в 1961 году вышел «Спартак» Стэнли Кубрика, продюсеры купили негатив, чтобы предотвратить повторный прокат. В своей артистической зрелости он отличился в амплуа элегантного и спокойного джентльмена, доброго, но твердого и решительного. В великой фреске, описанной Лукино Висконти в «Сенсо», Джиротти имел возможность воплотить позитивного и энергичного героя Рисорджименто, пусть даже и в качестве второстепенного персонажа. Однако во время монтажа многие сцены были принесены в жертву постановке, которой не нравилась слишком большая продолжительность, а другие сцены были вырезаны цензурной комиссией, которая по политическим причинам была жесткой в отношении исторической части фильма, отдавая предпочтение личная история двух главных героев. За этим фильмом последовал период совместного производства за границей: французский фильм, два испанских фильма и фильм, снятый в Аргентине-все фильмы имели ограниченное распространение в Италии и оставили мало воспоминаний в памяти зрителей. Между шестидесятыми и семидесятыми годами, в основном занимаясь телевидением, он снимался во второстепенных фильмах, не всегда играя главные роли. Впоследствии, с его участием в художественных фильмах, таких как «Простите, займемся любовью?», «Теорема», «Красная палатка», «Медея » и «Последнее танго в Париже», вернулись, чтобы облагородить свою карьеру. Он также появился в фильме Роберто Бениньи «Монстр» (1994). Его последняя роль перед смертью была в фильме Ферзана Озпетека «Лицом к окну», за которую он был посмертно награжден премией Давида ди Донателло как лучший актер главной роли. Он был очень активен, особенно после войны, в театре, куда вернулся с Блазетти; под его руководством он играл вместе с Анной Проклемер в 1945 году в спектаклях «Время и семья Конвеев» Джона Бойнтона Пристли и в «Окаменелом лесу» Роберта Шервуда в 1946 году. Затем он играл Разумихина в «Преступлении и наказании» вместе с Мемо Бенасси, Паоло Стоппа, Джорджио Де Лулло и Франко Дзеффирелли, а в 1949 году он сыграл роль Аякса в «Троиле и Крессиде» в знаменитой постановке в «Садах Боболи». Позже он был частью Национальной театральной труппы под руководством Гвидо Сальвини и где он играл в «Gli straccioni Аннибале Каро» (1950) с Витторио Гассманом, Эддой Альбертини, Виви Джой, Габриэле Ферцетти, Чезаре Полакко, Витторио Саниполи, Франкой Тамантини, Арнольдо Фоа. и Джорджио Альбертацци. В 1951 году под руководством Луиджи Скварзины он сыграл в «Детективной истории» Сидни Кингсли, которого затем привел в кино Пол Ньюман-актер, с которым сравнивали Джиротти-заслужив высокую оценку. Затем он принял участие в «Пере Гюнте» Генрика Ибсена в постановке Гассмана, затем под руководством Орацио Косты сыграл Ипполита Еврипида в «Сиракузах». Он снова работал со своим наставником Висконти в «Контессине Джулия» Августа Стриндберга в 1957 году, также сформировав компанию с Лиллой Бриньоне и Карло Нинки. Он также принял участие в спектакле «Вишневый сад» Антона Чехова с труппой Стабильного театра города Рима под руководством Вито Пандольфи. Его деятельность на телевидении также насыщена заметными выступлениями. Особо следует отметить его выступления в 1956 году в телевизионной драме «Грозовой перевал» режиссера Марио Ланди , в которой он сыграл очень измученного Хитклифа вместе с Анной Марией Ферреро, которая, в свою очередь, была Кэтрин; в 1967 году он сыграл Фра Кристофоро в «I promessi sposi», одной из самых успешных драм телекомпании RAI, поставленной Сандро Болчи. Он также играл в «Ильре» Сильверио Блази в 1965 году и в «Dalla notte all'alba» Чинции Т. Х. Торрини в 1991 году. В 1971 году он был одним из главных героев другой очень успешной драмы RAI, «Знак командования» Даниэле Д'Анза, который в 1963 году уже снял его в фильмах «Страх за Джанет» и «Хроники преступления Авраама Линкольна». Его новый имидж, уравновешенный и спокойный, даже благоприятствовал его присутствию в рекламе чая Ати в некоторых сериях телевизионной рекламной программы RAI «Кароселло»: с 1966 по 1968 год с Рене Лонгарини и с 1968 по 1972 год с Сильвией Монелли. Человек левых взглядов, после освобождения Рима он входил в группу интеллектуалов (Пьетро Инграо, Марио Аликата, Маурицио Феррара, Антонелло Тромбадори, Джузеппе Де Сантис, Джанни Пуччини и других), которые в полном неореализме занимались проблемами будущее и реорганизация итальянского кино. Хотя он часто занимал критические позиции, он никогда не упускал возможности подписать призыв голосовать в пользу PCI на каждой консультации. Он внезапно скончался в поликлинике Умберто I в Риме 5 января 2003 года в возрасте 84 лет от сердечного приступа; 7 января следующего года погребальная камера была установлена в Палаццо Сенаторио аль Кампидольо, в зале Протомотеки, а на следующий день религиозные похороны были отмечены в базилике Санта-Мария-ин-Монтесанто, известной как Церковь Художников на площади Пьяцца дель Пополо; после церемонии похорон гроб был похоронен в семейной усыпальнице на монументальном кладбище Верано. Ему посвящены три биографии. Помимо вышеупомянутого Il Corpo gentile, следует вспомнить французскую дань Массимо Джиротти 1998 года по случаю его восьмидесятилетия, написанную Микеле Аззопарди Un acteur aux cent visages. Лишь в феврале 2015 года в Италии была опубликована первая посвященная ему монография с фильмографией, театральными и телевизионными произведениями, написанными Роберто Либератори: Массимо Джиротти. Хроника актера, изданная Центром экспериментальной кинематографии и Teke Editori. Джиротти был застенчивым и сдержанным человеком, чуждым всякой мирской шумихи. Он женился на Марселле Амадио в 1940-х годах, от которой у него было двое детей, Арабелла (1948) и Алессио (1951), став вдовцом в 1970 году. Он любил ездить в отпуск на остров Пантеллерия. Он дал длинное интервью, в котором раскрыл некоторые интимные аспекты, никогда не раскрывавшиеся Джулии Альберико; на основе этих откровений была создана книга («Нежное тело»), которая была опубликована после его смерти. Он решил жить в Риме, который стал его приемным городом; Джиротти проживал в районе Триеста.

Выборочная фильмография:

X