54-й год до н.э. Гай Юлий Цезарь готовит военную компанию для завоевания Британии.
Наряду с внешними врагами полководцу приходится бороться с противником его планов
в сенате-великим оратором Марком Туллием Цицероном. Тем временем в занятой римлянами
Галлии поднимает восстание бывший раб Верцингиторигс. Нападая на римские лагеря,
отряды галлов ведут борьбу за освобождение. Цезарь решает подавить восстание,
но у него не хватает войск для проведения полноценной военной компании. Собрав
50-тысячную армию, Юлий вступает в неравную схватку с армией галлов у стен крепости
Алезия. Превосходящие по численности войска галлов не выдерживают многодневной
осады и натиска легионов Цезаря…
Галльская война-протекавший в несколько этапов конфликт Римской республики с
галльскими племенами (58-50 до н. э.), закончившийся покорением последних. Войдя
в Галлию по приглашению местных племен, Гай Юлий Цезарь постепенно подчинил
все их земли и подавил ряд освободительных восстаний, включая всеобщее выступление
галлов в 52 году до н. э. Кроме того, он дважды совершал походы в Германию и
Британию с карательными, завоевательными и показательными целями. Постоянно
сталкиваясь с превосходящими силами галлов, полководец неоднократно применял
тактические хитрости и уловки, использовал сложные инженерные сооружения, а
в кульминационной операции войны-осаде Алезии-одновременно разбил защитников
города и пришедшие им на помощь подкрепления. По итогам войны к Римской республике
была присоединена территория площадью в 500 тысяч квадратных километров, которую
населяло несколько миллионов человек. Благодаря своим победам Цезарь добился
популярности в Риме и сумел накопить огромные богатства, что позволило ему успешно
начать гражданскую войну в 49 году до н. э. Военные действия описаны Цезарем
в подробных «Записках о Галльской войне». С подъемом национализма в XIX веке
война начала трактоваться во Франции как одно из важнейших событий национальной
истории, а вождь восставших против Рима галлов Верцингеториг стал считаться
одним из величайших героев Франции. В середине I века до н. э. римляне относили
к независимой Галлии три территории: Аквитанию, Белгию и собственно Галлию.
Население этих земель к 50-м годам до н. э. неизвестно. По различным оценкам,
оно составляло 4-20 миллионов человек. Большую часть населения составляли племена,
говорившие на языках кельтской группы, а племена Аквитании, вероятно, пользовались
языками, близкими к баскскому, то есть принадлежали к доиндоевропейскому населению
Европы. Этническая и языковая принадлежность белгских племен неясна. Их считают
как кельтскими, так и смешанными кельто-германскими народами. Впрочем, в римскую
эпоху между кельтскими и германскими народами могло быть значительно больше
общего, чем в настоящее время, и различия были не такими серьезными, как представляют
источники. С политической точки зрения Галлия не была единым целым. Еще до начала
Галльской войны за влияние среди племен боролись белгско-британский союз и конфедерация
во главе с арвернами, а к ее началу наибольшее политическое значение имело противостояние
союзных Риму эдуев против секванов. В большинстве других племен были как сторонники
сближения с эдуями (и, соответственно, с Римом), так и их оппоненты. Впрочем,
почти вся информация о политическом развитии Галлии и об отношениях между племенами
известна только из «Записок о Галльской войне» Цезаря. Незадолго до начала Галльской
войны из-за Рейна по призыву племени секванов прибыл Ариовист с германскими
наемниками. Вскоре Ариовист обратил оружие против призвавших его секванов и
отнял у них часть территории, а на занятые земли призвал германцев. Кельты опасались,
что Ариовист может продолжить захват галльских территорий, но не могли ничего
предпринять; по одной из версий, именно для изгнания Ариовиста были призваны
гельветы. В южной части современной Франции в 121 году до н. э. римляне организовали
провинцию Нарбонская Галлия. Эта территория была в основном населена кельтскими
племенами, которые поддерживали тесные связи со своими соплеменниками на севере.
До Кимврской войны присутствие римлян в провинции было номинальным. Впрочем,
вскоре нехватка земель в Италии подтолкнула римлян и италиков к освоению территорий
Нарбонской Галлии. Уже к 80-м годам до н. э. римляне активно занимались земледелием
и животноводством в провинции, а к 60-м годам до н. э. известно о многочисленных
конфискациях ими пахотных земель и пастбищ. Кроме того, римляне стали полностью
доминировать в финансовой сфере провинции: «…вся Галлия наполнена негоциантами
из римских граждан, ни один сестерций в Галлии не может шевельнуться, не оставляя
следа в кассовых книгах римских граждан…». В конце 60-х годов до н. э. старейшины
кельтского племени гельветов, проживавшего на территории современной Швейцарии,
приняли решение переселиться подальше от границы с германскими племенами. Первые
переселенцы из числа гельветов и их союзников покинули родину еще раньше и обосновались,
вероятно, в Нарбонской Галлии, но это была эмиграция отдельных семей и малых
общин, а не целых племен. Конечной целью основной массы эмигрантов, возможно,
были земли сантонов, с которыми мигрирующее племя связывали давние дружеские
отношения. Цезарь в «Записках о Галльской войне» приписывает инициативу переселения
Оргеториксу, а в качестве мотивировки указывает на желание гельветов подчинить
себе всю Галлию: «У гельветов первое место по своей знатности и богатству занимал
Оргеториг. Страстно стремясь к царской власти, он в 61 году до н. э. вступил
в тайное соглашение со знатью и убедил общину выселиться всем народом из своей
земли: так как гельветы, говорил он, превосходят всех своей храбростью, то им
нетрудно овладеть верховной властью над всей Галлией». Современные историки
предполагают, что решающим фактором для переселения гельветов была угроза со
стороны германцев, которые расширяли свое влияние в Галлии после их призыва
племенем секванов. Восприятие же римлянами гельветов как потенциальных захватчиков
всей Галлии, вероятно, было следствием воздействия союзных Риму эдуев, а приписанное
ими гельветам желание основать Галльскую империю вполне могло быть и тайным
желанием самих эдуев. Нередко высказывается предположение, что реальная подоплека
событий, связанных с массовым исходом галлов с территории современной Швейцарии,
была намного глубже. Например, Гульельмо Ферреро рассматривает кампанию против
гельветов как результат внутренней борьбы двух противоборствующих группировок,
возглавляемых двумя эдуями, братьями Думноригом и Дивитиаком соответственно.
Итальянский историк упрощенно называет две группировки, чьи сторонники имелись
в каждом галльском племени, «романофилами» и «национальной партией». По его
мнению, сперва последняя группировка сумела договориться с воинственными гельветами
о помощи в изгнании Ариовиста в обмен на земли в основной части Галлии. Согласно
этой версии, вся кампания Цезаря против гельветов была провокацией «романофилов»
и использованием для борьбы против Ариовиста именно римлян. Оценка Цезарем численности
всех переселенцев в 368 тысяч человек явно завышена с целью произвести впечатление
на римлян. Гульельмо Ферреро оценивает численность всех эмигрантов в 150 тысяч,
сомневаясь в правдивости подозрительно точных вычислений Цезаря и ссылаясь на
Орозия, использовавшего другой источник информации. Итальянский историк также
присоединяется к мнению, что, вопреки уверениям Цезаря, эмигрировали не все
гельветы, а только часть из них: согласно подсчетам Ганса Раухенштайна, 360
тысяч гельветов вместе с обозом с продовольствием на три месяца должны были
образовать многокилометровый караван, чрезвычайно уязвимый для нападения. В
59 году до н. э. консул Гай Юлий Цезарь получил право управлять в качестве наместника
тремя провинциями-Нарбонской Галлией, Цизальпийской Галлией и Иллириком-на пять
следующих лет вместо традиционного одного года. Первоначально Цезарь должен
был получить только Цизальпийскую Галлию и Иллирик, но в год его консулата неожиданно
скончался назначенный наместник Нарбонской Галлии Квинт Цецилий Метелл Целер,
и сенат передал его провинцию Гаю. Проконсул, вступивший в должность 1 января
58 года до н. э., обладал всей властью в трех провинциях и располагал четырьмя
легионами. Кроме того, он командовал вспомогательными отрядами: вероятно, это
были балеарские пращники, нумидийские и критские лучники, испанская кавалерия.
К каждому легиону прикреплялись также военные инженеры и обоз в 500-600 лошадей
и мулов с погонщиками. Руководство каждым легионом осуществляли трибуны (по
шесть человек на один легион), но полководец мог назначить легата для командования
одним или несколькими легионами в отдельных операциях. Со всеми вспомогательными
войсками начальная численность армии Цезаря достигала 20 тысяч человек.
Нередко Цезарю приписываются планы, основанные на будущих событиях (полное подчинение
Галлии, война с Помпеем и узурпация власти в Риме). Так, по мнению Вильгельма
Друмана, Цезарь задумывал всю Галльскую войну для подготовки грядущей войны
гражданской и установления монархии в Риме, что он якобы планировал с молодости.
Эдуард Мейер же приписывал Цезарю стремление повторить подвиги Александра Македонского.
Однако существуют доводы против серьезности намерений Цезаря, поскольку в жизни
Цезаря подготовку такого крупного мероприятия ничего не предвещало. Во-первых,
к началу похода Гай не был хорошо осведомлен о событиях в Галлии, о ее географии
и этнографии, и долгое время он полагался только на свидетельства римских купцов
и галльской знати. Во-вторых, он практически не имел опыта командования войсками.
Традиционно римские нобили сперва участвовали в военных кампаниях под руководством
действующих наместников провинций или отдельных полководцев, и только после
претуры или консульства получали самостоятельное назначение (современник и союзник
Цезаря Гней Помпей был самым известным исключением). Вся военная карьера Гая
к началу 58 года до н. э. была весьма краткой по римским меркам: в начале 70-х
годов до н. э. он лично участвовал в штурме Митилен, в середине десятилетия
возглавил нападение на захвативших его пиратов и предпринял какие-то действия
для изгнания авангарда Митридата VI из провинции Азия, а детали его кампании
в Дальней Испании почти не освещены в источниках, за исключением неудачной попытки
получения права на триумф. Гай Саллюстий Крисп, описывая Цезаря в сочинении
«О заговоре Катилины», не упоминает о его военных достижениях, однако пишет
о больших планах в этом направлении. Тем не менее, Юлий познакомился с обязанностями
полководцев на войне, когда был контуберналом у Марка Минуция Терма. Кроме того,
он наверняка читал греческие и римские военные трактаты. Таким образом, к 58
году до н. э. репутации полководца за Цезарем не сложилось, и он был известен
прежде всего как публичный политик, хотя и имевший серьезные амбиции на свое
проконсульство. Возможно, первоначальной целью завоеваний Цезаря, на которые
он возлагал большие надежды, была не Галлия, а Иллирик: едва ли случайностью
было расположение большей части его войск в Аквилее, недалеко от границы Иллирика
с варварским миром. В этом случае начало массовой эмиграции гельветов стало
для Цезаря поводом изменить первоначальные планы по захвату Балканского полуострова.
Вторжение на Балканы могло задумываться Цезарем еще раньше, тем более что ситуация
в Нарбонской Галлии в середине 60-х годов до н. э. была спокойной. Впрочем,
ситуация изменилась с приходом в Галлию Ариовиста и расширением его амбиций.
По мнению Томаса Райс-Холмса, Цезарь рассматривал именно германцев своим главным
противником. Цезарь наверняка знал о планах эмиграции гельветов. Вскоре после
того, как галльское племя начало подготовку к переселению, посол союзного римлянам
племени эдуев Дивитиак сообщил о грядущей волне эмиграции римскому сенату. При
этом он предрекал, что искусные в военном деле гельветы в скором времени объединят
всю Галлию против Рима. Цезарь не мог не знать об этом до 58 года до н. э.,
но по каким-то причинам не переместил три легиона из Аквилеи в Нарбонскую Галлию
к началу исхода гельветов, позволив застать себя врасплох. Важнейший источник
информации о конфликте-«Записки о Галльской войне», написанные самим Цезарем.
В античную эпоху эта работа не считалась заслуживающей полного доверия: Светоний
приводит слова Азиния Поллиона, что его сочинение написано «без должной тщательности
и заботы об истине: многое, что делали другие, Цезарь напрасно принимал на веру,
и многое, что делал он сам, он умышленно или по забывчивости изображает превратно».
Поллион, по-видимому, общался со многими участниками Галльской войны, которые
и указывали ему на неточности в сочинении Цезаря. Несмотря на подробность и
точность изложения в целом, Цезарь практически никогда не прибегает к использованию
абсолютной хронологии, не называет численность своих войск и не указывает на
точные места сражений, а сами битвы обрисовывает лишь в общих чертах. Нет единого
мнения о времени написания «Записок». В настоящее время считается более вероятным
создание всего сочинения в конце войны, а не написание его по частям в конце
каждого года. В то же время, существуют свидетельства, что ежегодные донесения
Цезаря сенату были близки к книжному формату и, таким образом, имели значительное
сходство с «Записками». Помимо Цезаря, о Галльской войне рассказывает Дион Кассий,
в значительно меньшей степени-Плутарх, Аппиан, Флор, Орозий, Евтропий. Все эти
авторы использовали и другие источники, однако их свидетельства значительно
короче и, иногда, даже менее точны. Получив известия о перемещениях гельветов,
Цезарь покинул Рим 19 марта 58 года до н. э. или через несколько дней. В конце
марта все кельтское племя собралось в заранее назначенной точке сбора на берегу
Женевского озера. У гельветов было два пути для пересечения гористой местности,
отделявшей их земли от основной части Галлии: по крутым склонам Юрского хребта
на правом берегу Роны или по сравнительно равнинному левому берегу, который
несравненно лучше подходил для переселения целых племен. Однако Рона в верхнем
течении служила границей между Римской республикой и независимыми землями галлов,
и переселенцы могли пройти по левому равнинному берегу Роны только с разрешения
Рима. Было решено направить посольство к проконсулу Нарбонской Галлии Цезарю,
который уже прибыл в Генаву и следил за ситуацией. Переселенцы просили у римлян
право пройти через провинцию, обещая сохранять мир и порядок. После обращения
гельветских послов Юлий попросил время на размышления до 13 апреля. За это время
единственный находившийся в его распоряжении легион возвел укрепления вдоль
Роны от Генавы до Юрских гор (длина укреплений оценивается либо в 30 километров,
либо всего в 6 километров). Единственный мост через Рону в ее верхнем течении
возле Генавы был уже уничтожен римлянами. Когда послы гельветов повторно прибыли
13 апреля, Цезарь отказал им в разрешении. Отчаявшись пройти по удобному пути
мирным способом, гельветы напали на римские укрепления. Впрочем, некоторые историки
(в частности, Робер Этьен) считают единственный источник о нападении-сообщение
Цезаря-вымыслом. Гульельмо Ферреро добавляет, что речь могла идти лишь о единичных
случаях пересечения гельветами Роны, которые Цезарь представил как нападение
для оправдания своих дальнейших действий. К этому моменту проконсул располагал
лишь одним X легионом. Легионы VII, VIII и IX стояли в Аквилее, поскольку Цезарь
был наместником сразу трех провинций-Нарбонской Галлии, Цизальпийской Галлии
и Иллирика-и должен был обеспечивать их защиту. Ожидая начало скорых столкновений
с гельветами, Юлий направился в Цизальпийскую Галлию, где возглавил три аквилейских
легиона и начал набор двух новых легионов-XI и XII. Когда Гай вернулся в Нарбонскую
Галлию, гельветы уже перешли через Юрский хребет и вступили в земли племени
эдуев, которых римский сенат ранее признал своими союзниками. Переселенцы грабили
земли эдуев, и выборный правитель последних Дивитиак попросил Цезаря о помощи.
Только что пересекший Альпы Юлий немедленно откликнулся на просьбу эдуев и переправился
через Рону, которая служила границей Нарбонской Галлии и, соответственно, всей
Римской республики. Гай настиг гельветов, когда они завершали переправу через
реку Арар неподалеку от современного города Макон. Последними должны были переправляться
гельветы-тигуринцы, которые в 107 году до н. э. разбили римские войска в битве
при Бурдигале. Для римлян то поражение было памятно вдвойне: римскую армию тогда
провели под ярмом, а действующий консул Луций Кассий Лонгин погиб. 6 июня войска
Гая атаковали тигуринцев, и полностью их разбили.
В «Записках о Галльской войне» Цезарь не без удовлетворения написал: «Таким
образом, произошло ли это случайно, или промыслом бессмертных богов, во всяком
случае та часть гельветского племени, которая когда-то нанесла римскому народу
крупные поражения, первая и поплатилась». Впрочем, высказываются предположения,
призванные уточнить порядок действий Цезаря. Традиционная датировка кампании
58 года до н. э. была предложена Наполеоном III во второй половине XIX века,
однако она плохо согласуется с действиями гельветов при более подробном рассмотрении.
Согласно традиционной версии, Цезарь сперва прибыл в Женеву, отказал гельветам
в праве на проход по римской территории и лишь после этого вызвал три легиона
из Аквилеи. Время между пересечением гельветами Юрского хребта и битвой на реке
Сона Цезарем не называется. По подсчетам Наполеона III, Цезарю должно было потребоваться
около 60 дней, чтобы передать приказ легионам выдвинуться из Аквилеи и привести
их к Соне, то есть битва должна была произойти приблизительно 7 июня. Однако
даже следуя самым длинным маршрутом, гельветам требовалось не больше месяца
для прибытия к Соне. В попытке объяснить, где гельветы потеряли больше месяца,
Джеймс Торн выдвинул гипотезу о необходимости переноса времени битвы на более
ранний срок. По мнению британского ученого, гельветы должны были начать переправу
через Сону задолго до 7 июня-приблизительно, на месяц раньше. Однако в этом
случае раньше следовало выйти и дополнительным легионам из Аквилеи, для чего
Цезарь должен был вызвать их еще до прибытия в Женеву. Это предположение опровергает
распространенную версию о неготовности Цезаря к сражению на том основании, что
он покинул Италию и якобы оставил основные войска в Аквилее. Несмотря на нехватку
продовольствия, Цезарь не стал налаживать снабжение войск и быстро переправился
через реку. Вскоре гельветы прислали к Цезарю посольство во главе со своим старейшиной
Дивиконом. Они выражали готовность простить нападение на свой арьергард и предложили
римскому наместнику указать им любое место, куда им следует переселиться. Однако
Цезарь отказался доверять гельветам и запросил у них заложников, после чего
Дивикон прервал переговоры, сказав, что «гельветы научились у своих предков
брать заложников и не давать их». После срыва переговоров Цезарь отправил в
погоню за гельветами кавалерию во главе с братом Дивитиака Думноригом. Последний,
однако, сочувствовал переселенцам и не выполнил приказ Гая в полном объеме.
Одновременно Цезарь узнал, что задержки в поставках провианта армии были не
случайны, а вызваны противодействием Думнорига и его сторонников. Несмотря на
саботирование военной кампании, Цезарь по просьбе Дивитиака лишь отстранил его
брата от руководства конницей. Впрочем, Гай должен был считаться и с популярностью
Думнорига среди кельтов. Гельветы и их преследователи двигались на север, а
через несколько дней разведчики указали Цезарю на возможность внезапной атаки
вражеского лагеря с выгодной позиции. Значительным упущением галлов стало их
нежелание занимать стратегически важную высоту. Узнав об этом, Гай направил
туда два легиона под командованием Тита Лабиена для того, чтобы организовать
атаку на лагерь противника с двух сторон. По какой-то причине римский полководец
не атаковал противника на рассвете, используя элемент неожиданности. Расстояние
от римских отрядов до лагеря противника составляло уже около 1, 5 километра.
По версии, изложенной в «Записках о Галльской войне», виновником оказались разведчики
во главе с Публием Консидием, который ошибочно принял знамена Лабиена за галльские
и сообщил Гаю, что гора занята противником. Впрочем, эта история может скрывать
собственные ошибки Цезаря-на тот момент еще совсем неопытного полководца. Утром
гельветы продолжили путь. В конце концов, римляне, у которых почти закончилось
продовольствие, отказались от преследования гельветов и выступили к эдуйскому
городу Бибракте, где находились крупные амбары. По версии Теодора Моммзена,
Цезарь всерьез рассматривал вариант с прекращением преследования гельветов.
Однако они узнали о перемещениях Цезаря и тоже подошли к Бибракте, решив навязать
римлянам сражение. Возможно, на изменение планов галлов повлияло предположение,
что Гай испытывает острую нехватку продовольствия и собирается отступать. По
другой версии, гельветы решили отомстить за попытку внезапного нападения накануне.
Во время битвы при Бибракте Цезарь выстроил свои войска на склоне холма и вынудил
гельветов атаковать выгодную для себя позицию. Запущенные с высоты пилумы его
легионеров легко пробивали щиты противников, после чего их железные наконечники
загибались и мешали движению, из-за чего многие галлы бросали свои щиты и сражались
без них. Вскоре Дивикон попытался заманить Цезаря в ловушку своим отступлением.
Расчет, вероятно, был сделан на неопытность римского полководца. Его план оправдался:
Юлий приказал преследовать отступающие войска, и Дивикон ввел в бой свои резервы
против растянувшихся сил римлян. Гульельмо Ферреро замечает, что в рассказе
о битве «Записок о Галльской войне» есть противоречия, а на фоне подробного
описания начала сражения основная фаза битвы и перелом остаются совершенно неосвещенными.
Для традиционно ясного и точного автора, каким был Цезарь, это особенно странно.
Итальянский историк полагает, что Цезарь не выиграл эту битву, и на самом деле
итоги сражения были для римлян не разгромными, но по крайней мере тактически
невыгодными, и неясное повествование было призвано скрыть не совсем благоприятный
исход, и только невозможность осуществления первоначальных планов переселения
вынудила гельветов просить мира. Впрочем, более распространена точка зрения
о благоприятном исходе битвы для римлян: например, Эдриан Голдсуорси и Ричард
Биллоуз говорят о непростой победе Цезаря. Часть гельветов бежала с поля боя,
но Цезарь объявил, что все галльские общины, которые помогут переселенцам, будут
считаться врагами Рима. Племя лингонов, в чьи земли бежали гельветы, прислушалось
к требованию Цезаря, и отказало им в помощи. Вскоре эмигранты сдались проконсулу.
Мирный договор римляне и гельветы заключили на сравнительно легких условиях
для побежденных. Все гельветы и раураки должны были вернуться на свою родину,
а шедшее с ними племя бойев по просьбе эдуев расселили в их области. Вскоре
после победы над гельветами состоялось совещание правителей галльских племен
в Бибракте, собранное Цезарем. На встрече галлы попросили проконсула изгнать
из их земель германское племя свевов под руководством Ариовиста, изначально
призванное в качестве наемников. Свевы де-факто установили верховную власть
над значительной частью Галлии, принудили многие племена платить себе дань,
не пощадив и секванов, призвавших их из-за Рейна. Гай согласился помочь галлам.
Впрочем, раньше римляне придерживались дружелюбной политики по отношению к свевам,
и Цезарь должен был иметь надежное обоснование для любых враждебных действий
против германцев. Поскольку последовательность событий во время совещания в
Бибракте известна только по описанию самого Цезаря, некоторые историки сомневаются
в правдивости этой версии. Во-первых, Ариовист едва ли намеревался портить хорошие
отношения с римлянами и нападать на их союзников, равно как и начинать подчинение
Галлии, приписанное ему Дивитиаком, без должной подготовки. Кроме того, сам
съезд вождей племен мог быть созван Цезарем, а вместо просьбы галлов о помощи
Юлий мог на самом деле объявить о готовящемся выступлении против свевов и заручиться
поддержкой галльских вождей. Существуют и сомнения в правдивости рассказа Цезаря:
по его словам, галльские вожди «все время падали перед ним на колени, взывали
к нему то со слезами, то с громким плачем». Наконец, Светоний свидетельствует,
что во время наместничества Гай «не упускал ни одного случая для войны, даже
для несправедливой или опасной, и первым нападал как на союзные племена, так
и на враждебные и дикие». С другой стороны, в лице Цезаря галлы могли найти
подходящего командира во главе боеспособной армии, которая была в состоянии
изгнать Ариовиста. Впрочем, теперь Цезарь не мог рассчитывать на помощь воинственных
гельветов, ненавидевших германцев и Ариовиста. Прежде всего, Цезарь предложил
галлам прекратить выплачивать дань германцам, а также потребовал вернуть заложников.
Ариовист напал на галлов, указывая на нарушение соглашений, и тогда проконсул
призвал его к переговорам. Германский полководец отказался принимать новые условия
соглашения, среди которых был и отказ от переселения германцев на левый берег
Рейна. Все переговоры велись через посредников, но когда Гай предложил германскому
вождю прибыть к нему лично, он отказался: подобным образом римляне вызывали
зависимых правителей. Вместо скомпрометировавшего себя Думнорига новым командующим
кавалерией был назначен Публий Лициний Красс, сын триумвира Марка Лициния Красса.
Примерно в это же время Гай узнал от племени треверов, что к переправе через
Рейн готовится множество свевов. Получив известия о планах этого племени, которое
могло усилить армию Ариовиста, он немедленно выступил на восток. Вскоре Цезарь
прибыл в Везонтион, главный город секванов, где пробыл несколько дней, организуя
снабжение своей армии. В августе 58 года до н. э., через семь дней после выхода
из Везонтиона, римляне обнаружили неподалеку лагерь Ариовиста. На пятый день
оба полководца встретились, но не сумели прийти к соглашению. Напротив, во время
переговоров германская кавалерия напала на римлян. Кавалерия Цезаря отбила эту
атаку, и проконсул поспешил скрыться. Теодор Моммзен полагает, что именно покушение
на Цезаря и было целью германцев, а личная встреча двух полководцев была для
Ариовиста лишь предлогом. На следующий день после покушения германцы предложили
продолжить переговоры, но Цезарь отказался. Тем не менее, он отправил в лагерь
германцев двоих послов, которых по прибытии заковали в цепи из-за подозрения
в шпионаже. В отображении «Записок о Галльской войне» Ариовист предстал как
надменный полководец, который считал, что он, как и Цезарь, находится на завоеванной
территории. Германский вождь якобы предложил Гаю союз: в обмен на признание
своей власти над Северной Галлией он снабдит Цезаря войсками для захвата власти
в Риме (разумеется, в «Записках» Ариовист говорит не о захвате власти в Италии,
а ограничивается указанием на «все войны, какие Цезарь пожелает вести»).
После захвата послов в заложники германцы перестали проявлять инициативу. Вскоре
стало известно об одной из причин, по которой германцы избегали сражения: якобы
их прорицательницы предостерегали от вступления в сражение до новолуния. Более
вероятно, однако, что Ариовист ожидал прибытия подкреплений с севера, а история
о прорицательницах могла быть придумана Цезарем и произнесена перед легионерами
для их воодушевления.
Хотя германцы воздерживались от активных действий, они активно обозначали свое
присутствие нарушением коммуникаций и снабжения, а их опытная кавалерия при
поддержке пехоты вступала в стычки со вспомогательными отрядами римлян. Одна
из засад германцев едва не закончилась взятием малого лагеря Цезаря (всего проконсул
организовал два лагеря). «Записки» об этой вылазке противника упоминают очень
кратко. На следующий день после успеха германцы все же приняли вызов римлян.
В сражении, известном как битва при Вогезах, правый фланг римлян во главе с
проконсулом действовал очень успешно и разбил противника, однако левый фланг
был смят германцами. В отсутствие увлекшегося погоней Цезаря резервные силы
умело ввел в бой Публий Лициний Красс. Благодаря его своевременному вмешательству
армия Ариовиста была полностью разгромлена. Римская кавалерия преследовала германцев
до самого Рейна, который протекал в нескольких километрах к востоку. Ариовист
и некоторые его соратники сумели переправиться через реку, но большинство свевов
было убито или взято в плен. Находившиеся вместе с лагерем две жены и одна из
дочерей германского вождя погибли, а другую дочь взяли в плен. Новость о победе
над Ариовистом быстро распространилась вниз по Рейну, и многие германцы, готовившиеся
переправляться через реку, на время отказались от этого намерения. Часть свевов
начала отступать вглубь Германии, но попала в засаду племени убиев и была разбита.
Цезарь позволил остаться уже переселившимся германцам, надеясь использовать
их в интересах Рима. Однако детали этого соглашения неизвестны: «Записки о Галльской
войне» обычно умалчивают о подобных действиях. Вскоре после победы Цезарь отвел
свои легионы на зимние квартиры, расположенные в области секванов. В своих «Записках»
проконсул особо отмечал, что кампания 58 года до н. э., включавшая в себя сразу
две войны, завершилась досрочно.
Зимой 58/57 года до н. э. Цезарь находился в Цизальпийской Галлии, где много
общался со своими соратниками, прибывавшими из Рима. Оставленный в области секванов
Лабиен снабжал своего командира информацией о происходящем в провинции. Большое
внимание уделялось белгам-жителям северной Галлии, которые готовились выступить
против римлян. Уверившись в подготовке белгами сопротивления римлянам, Цезарь
набрал еще два легиона-XIII и XIV-и довел общее их число до восьми, хотя в качестве
наместника ему было позволено держать не более четырех. Как и в случае с «призванием»
гельветов, Гульельмо Ферреро видит в выступлении белгов результат борьбы проримской
и независимой группировок внутри Галлии. По его мнению, сторонники кельтской
независимости, потерпев неудачу с организацией из гельветов сильной армии, способной
защитить Галлию от внешних угроз, избрали на аналогичную роль не менее воинственных
белгов. У Цезаря был выбор: дожидаться нападения армии белгов либо еще сильнее
испортить свою репутацию среди галлов, но нанести превентивный удар против северных
племен, не имея формального повода к войне. Возможно, к выбору в пользу второго
варианта его подтолкнула незначительная реакция римлян на прошлогодние победы,
и новые сражения могли бы добавить популярности проконсулу. При этом проконсул
в «Записках» признается, что не имел ни малейшего представления о ситуации на
севере. Выведя шесть легионов с зимних квартир, весной 57 года до н. э. проконсул
направился на север. Вскоре он столкнулся с послами племени ремов, которые заверили
его в своей дружбе с Римом и обеспечили римские войска необходимыми припасами.
К этому времени белги собрали крупную армию и выступили навстречу Цезарю, и
встретились обе армии в сильно заболоченной местности на реке Аксона, препятствовавшей
сражению. Римский полководец избегал битвы, приняв во внимание численное превосходство
противника, а также отражал все попытки белгов нарушить свои коммуникации и
пути снабжения. Единственная серьезная схватка, известная как битва на Аксоне,
закончилась поражением крупного отряда белгов. После этого поражения вождь племени
суессионов Гальба больше не мог содержать крупные силы и удерживать ополчения
разных племен на одном месте, и вскоре его войска разошлись по домам. Способствовало
распаду единой армии и наступление, предпринятое эдуями (союзниками Рима) в
земли белловаков-одного из самых сильных белгских племен. Проконсул воспользовался
беспорядочным отступлением белгов и атаковал шедшие в арьергарде отряды. Затем
римская армия повернулась на северо-запад и без боя подчинила себе разрозненных
суессионов, белловаков, амбианов и другие племена. Северо-восточные белги, однако,
создали новый союз для борьбы против римлян. На реке Сабис недалеко от современного
города Баве римляне начали возводить лагерь, однако на них неожиданно напали
войска белгов, самыми сильными из которых было племя нервиев. На левом фланге
римлян находились IX и X легионы, в центре-VIII и XI, на правом фланге-VII и
XII. Поскольку противнику удалось застать римлян врасплох при строительстве
укреплений и разделить их на три группы, а Цезарь был вынужден сражаться в первых
рядах, о централизованном командовании римскими войсками не могло идти и речи.
Тем не менее, «Записки о Галльской войне» объясняют дальнейший перелом в сражении
именно умелым руководством самого Цезаря. Однако более вероятно, что решающую
роль сыграло мастерство легионеров и центурионов, а также действия Тита Лабиена.
Левый фланг римлян под его командованием сумел обратить своих противников в
бегство и некоторое время преследовал их. Уже перейдя реку, Лабиен обратил внимание
на сложную ситуацию на правом фланге, где находился Цезарь, и отправил на помощь
X легион. Кроме того, в бой вступил только что подошедший римский арьергард-XIII
и XIV легионы. К этому времени часть белгов уже покинула поле битвы, разнося
вести о разгроме римлян, и только племя нервиев продолжало сражаться. Они отказались
отступать или сдаваться, и в конце концов были почти полностью перебиты. После
битвы племена нервиев, атребатов, веромандуев признали власть Рима. Они сдали
все оружие и выдали проконсулу заложников. Аналогичные условия мира приняли
адуатуки-предположительно германское племя, которое пятьюдесятью годами ранее
начало переселение вместе с кимврами и тевтонами, но осело среди белгов. Адуатуки
спрятали часть своего оружия в лесах, а после заключения мира с Цезарем напали
на римский лагерь ночью, но были отбиты. Проконсул преследовал адуатуков и разбил
их, и вместо сравнительно легких условий капитуляции всех выживших представителей
этого племени захватили и продали в рабство. В то время как Цезарь находился
в землях белгов, Публий Лициний Красс с одним легионом был направлен для покорения
атлантического побережья Галлии, где не ожидалось серьезного сопротивления.
Без единого сражения все племена в Западной Галлии, самыми сильными из которых
были венеты, признали власть Рима. Кроме того, один легион под командованием
Сервия Сульпиция Гальбы был направлен на покорение племен в районе Сен-Готардского
перевала. Целью операции было получение контроля над торговыми путями вглубь
Галлии. Уверенный в присоединении к Римской республике большей части Галлии,
Цезарь направил в римский сенат соответствующее донесение. Возможно, в это же
время были изданы две первые книги «Записок», призванные засвидетельствовать
успехи полководца. На основании донесений наместника в его честь были впервые
в истории назначены 15-дневные молитвы богам. По мнению Гульельмо Ферреро, эти
празднования были назначены не столько в честь военных успехов Цезаря, сколько
в ознаменование организации новой провинции. Юридическое оформление своих завоеваний
в виде организации провинций позволило бы Цезарю превзойти славу современных
ему полководцев Лукулла и Помпея, поскольку Галлия была значительно больше присоединенных
ими Понта и Сирии. Впрочем, окончательно галльские провинции были созданы позднее.
Осенью 57 года до н. э. проконсул покинул Галлию и занялся делами другой своей
провинции-Иллирика. Зимой 57/56 года до н. э. и в начале наступившей весны в
захваченной римлянами Галлии начались восстания. В Альпах сторожившего горные
дороги из Италии в Галлию Сульпиция Гальбу атаковали местные племена, и его
легион вынудили покинуть занятые территории. В только что присоединенной Западной
Галлии был создан антиримский союз во главе с племенем венетов. Восставшие против
римской власти венеты взяли в плен нескольких фуражиров Цезаря, собиравших продовольствие
в их землях. Они потребовали от Цезаря вернуть всех заложников, которых взял
с собой Красс в прошлом году. Наконец, появились известия, что к восставшим
венетам готовятся присоединиться еще независимые племена аквитанов. Получив
известия о восстаниях, Цезарь разделил свои силы на три части. Тит Лабиен должен
был присоединить область треверов-одного из самых сильных независимых белгских
племен, а Публию Лицинию Крассу поручалось присоединение Аквитании. Сам проконсул
занялся подавлением восстания венетов, а Квинту Титурию Сабину поручалось ведение
боевых действий против союзных венетам племен. Заранее предвидя проблемы в покорении
венетов, Цезарь распорядился создать на реке Лигера сильный флот, который мог
бы сражаться с галльскими кораблями. Дело в том, что атлантические племена кельтов
широко применяли более эффективные в условиях Атлантического океана парусные
корабли, в то время как римляне по-прежнему знали только весельные суда с большим
килем, которые плохо подходили для сильных волн и приливов этих мест. Кроме
того, венеты фактически монополизировали торговлю между Галлией и Британией,
и благодаря этому располагали крупным флотом, в то время как Цезарь кораблей
не имел вовсе. Благодаря этому приморские города галлов имели надежное снабжение
и при необходимости могли эвакуировать все население городов, которые захватывались
сухопутными войсками Цезаря. Взятие венетских городов представляло проблему
еще и из-за сильных приливов, которые превращали галльские укрепления, соединенные
с материком узкими и низко расположенными полосами земли, в острова. Постройкой
римского флота руководил Децим Юний Брут Альбин. Пока легаты Цезаря подчиняли
дальние области Галлии, а Брут готовил флот, сам проконсул отправился в Лукку,
где в апреле в неофициальной обстановке встретился с коллегами по триумвирату
Помпеем и Крассом, чтобы обсудить ряд насущных вопросов. Было решено, что Помпей
и Красс с помощью подконтрольных им плебейских трибунов будут оттягивать выборы
консулов на следующий год. Цезарь должен был закончить летнюю кампанию и направить
своих легионеров в Рим, чтобы они приняли участие в выборах и поддержали кандидатуры
Помпея и Красса. Важнейшей целью выборов стало недопущение избрания Луция Домиция
Агенобарба в консулы. В случае успешного избрания Помпей и Красс должны были
продлить полномочия Цезаря еще на пять лет, а себе взять любые провинции для
управления. Одновременно Цезарь сумел увеличить свои полномочия в провинции.
В мае 56 года Цицерон произнес в римском сенате речь «О консульских полномочиях»
(она сохранилась до наших дней), в которой поддержал идею расширения полномочий
Цезаря. Соответствующее постановление было вскоре принято. Во многом именно
благодаря оратору сенат согласился признать за проконсулом право на содержание
не четырех, а восьми легионов (все расходы на их содержание несла государственная
казна), а также позволил Цезарю набрать еще десять легатов. Старания Цицерона
угодить Цезарю не остались незамеченными, и проконсул назначил Квинта Туллия
Цицерона, брата оратора, одним из новых легатов. Почти все лето проконсул, располагавший
четырьмя легионами, осаждал города венетов, но без особого успеха: галлы пользовались
естественными особенностями своих городов и преимуществом на море. Квинт Титурий
Сабин, командовавший тремя легионами, успешно действовал неподалеку от Цезаря.
Впрочем, вскоре Децим Брут завершил строительство флота и вывел его в открытое
море, но даже умелые римские мореходы не могли решить, как лучше всего бороться
с кораблями незнакомой им конструкции. Традиционно римляне таранили корабли
противника носами своих судов, обстреливали их экипаж из баллист и высаживали
абордажные отряды. Корабли венетов с высокими дубовыми бортами не годились для
применения тактики морского боя, которую римляне разработали еще в Первую Пуническую
войну. Тем не менее, они выработали новые способы морского боя против кораблей
галлов. При благоприятной для галер погоде римляне подплывали вплотную к вражеским
кораблям и начинали рубить канаты галльских судов серпами на длинных палках,
стремясь срезать паруса и лишить корабли противника подвижности. Затем римляне
могли беспрепятственно высаживать абордажные отряды, что превращало морское
сражение в выгодное для римской армии сухопутное. Благодаря использованию этой
тактики и наступлению полного штиля на море Брут нанес поражение венетам в решающей
битве в бухте Киберон вблизи устья Луары. Проконсул и его войска наблюдали за
морской битвой с берега. После этого венеты и их союзники запросили мира, но
Цезарь приказал казнить старейшин восставших, а все население продал в рабство.
Цезарь оправдывал эти действия захватом послов перед началом восстания, но вполне
вероятно, что эти люди не имели дипломатического статуса, а лишь собирали продовольствие
в землях венетов. Когда основные силы Цезаря осаждали приморские города возле
устья Луары и в Арморике, Публий Красс с 4-5 тысячами солдат, вспомогательными
войсками и кавалерией прибыл в Аквитанию-область между рекой Гарумна и Пиренеями.
Местные племена (вероятно, родственные современным баскам) собрали ополчение,
которое Цезарь в «Записках» оценил в 50 тысяч солдат, и доверили командование
полководцам, сражавшимся в Серторианской войне против римлян. Благодаря опыту
службы в армии Квинта Сертория командующие аквитанским ополчением действовали
по римским обычаям ведения войны. Они разбили укрепленный лагерь на выгодной
позиции и старались лишить римлян продовольствия. Несмотря на численное превосходство
аквитанов, Красс напал на их лагерь, а в разгар битвы направил свои резервы
через слабо укрепленные задние ворота в тыл противника, благодаря чему сумел
добиться победы. Вскоре после сражения большинство аквитанских племен признало
власть Рима. В конце лета проконсул направился в низовья Рейна для подчинения
остававшихся независимыми племен моринов и менапиев, однако в 56 году до н.
э. завершить эту кампанию не удалось: ухудшение погоды в конце осени-начале
зимы (по другой версии, погода ухудшилась еще летом) сделало ведение военных
действий в болотистой местности невозможным. Препятствовала войне и партизанская
тактика этих племен: вместо того, чтобы принять открытый бой, они прятались
в лесах и болотах на территории Фландрии. Проконсул приказал своим легионерам
вырубать широкие просеки в лесах, строя из поваленных деревьев частокол вдоль
дороги, но не успел завершить начатое. Большинство легионеров Цезаря, однако,
направились не на зимние квартиры, а в Рим. В конце 56 года до н. э. состоялись
выборы консулов на следующий год. Традиционно проводимые летом, в этом году
выборы под разными предлогами откладывались плебейскими трибунами из числа сторонников
триумвирата. Их провели только когда в город вернулись солдаты Цезаря, которых
привел Публий Красс. Легионеры приняли участие в долгожданных выборах и поддержали
на них Помпея и Марка Красса. Выборы сопровождались столкновениями сторонников
триумвирата с одной стороны, и Агенобарба с Катоном-с другой: «Помпей не допустил
Домиция на форум; он подослал вооруженных людей, которые убили сопровождавшего
Домиция факелоносца, а остальных обратили в бегство. Последним отступил Катон:
защищая Домиция, он получил рану в правый локоть». В марте следующего, 55 года
до н. э., Помпей и Красс консульским декретом продлили полномочия Цезаря на
пять лет, исполнив свою часть уговора. Теперь последним годом проконсульства
Цезаря вместо 55 стал 50 год до н. э. Первоначально Цезарь планировал в 55 году
до н. э. укрепить римское господство в Галлии и организовать там систему администрации
по образцу других провинций, но этим планам не суждено было сбыться. В начале
года проконсул получил известия о том, что на левый берег Рейна переселились
германские племена тенктеров и узипетов, а галльские племена хотят просить их
о помощи в избавлении от римлян. Собрав вождей галльских племен, Цезарь потребовал
от них прислать ему кавалерийские отряды, и вскоре двинулся к Рейну. Причина,
по которой два многочисленных племени, зная об участи Ариовиста, решились перейти
через Рейн, неясна. Сам Цезарь приписывает эту эмиграцию натиску свевов, однако
германцев могли призвать галлы для борьбы с Цезарем. Римская армия при поддержке
галльской кавалерии начала поход к Рейну, однако римлян встретила не армия германцев,
а их посольство. Эмигрировавшие племена заверяли Цезаря в мирных намерениях
и просили его самого определить место в Галлии, где они могли бы расселиться.
Проконсул не поверил послам и предположил, что они затягивают время, пока не
вернется германская кавалерия, направленная на разведку. Он отказался выделять
им землю под предлогом отсутствия свободных территорий, но предложил вернуться
в Германию и поселиться возле племени убиев, которые давно просили римлян помочь
им защититься от свевов. Стороны договорились оставаться на месте, пока германцы
не дадут ответ Цезарю через три дня. Проконсул, однако, повел свои войска вперед
и расположился в 18 километрах от главного лагеря эмигрантов. Во время следующих
переговоров, по версии «Записок о Галльской войне», германская кавалерия внезапно
напала на римлян, и переговоры были прекращены. На следующий день, однако, в
римский лагерь явились все старейшины обоих германских племен, уверяя, что инцидент
был случайностью. Цезарь не только не поверил им, но и приказал взять их в плен.
Одновременно римская армия начала наступление на лагерь германцев, который не
был готов к отражению атаки. Проконсул приказал никого не щадить, и римляне
перебили большую часть людей в лагере-400 тысяч человек, включая женщин, детей
и стариков по завышенной оценке Цезаря. Очень немногие сумели спастись, переплыв
Рейн. Жестокая расправа над двумя германскими племенами была призвана пресечь
все попытки галлов воспользоваться помощью извне для освобождения от римской
власти. Сочинение Цезаря последовательно оправдывает его действия в этой кампании,
хотя не всегда убедительно. Как отмечает С. Л. Утченко, «на сей раз даже автор
«Записок» не был уверен в том, что он действовал в пределах допустимой военной
хитрости». Не верили в честность проконсула и в Риме. Реакция на его победу
в столице была противоречивой, поскольку он попрал все воинские традиции. Это
считалось позором для римского оружия, а захват послов прямо ударял по репутации
Рима. Катон потребовал у сенаторов, чтобы Цезаря выдали германцам, однако его
радикальное предложение не поддержали, а в честь победы все же назначили торжественные
жертвоприношения: «…когда сенат выносил постановления о празднике и жертвоприношениях
в честь победы, Катон выступил с предложением выдать Цезаря варварам, чтобы
очистить город от пятна клятвопреступления и обратить проклятие на того, кто
один в этом повинен». Вскоре после победы над тенктерами и узипетами римский
полководец стал готовиться к пересечению Рейна, куда дружественное племя убиев
давно приглашало его войска для защиты от набегов свевов. Вероятно, долгосрочных
планов в Германии у Цезаря не было, однако он желал продемонстрировать силу
римского оружия на германской земле. В районе современного Кобленца Цезарь возвел
деревянный мост длиной около 400 метров-по-видимому, первое подобное сооружение
на Рейне. На германцев, никогда не видевших подобных конструкций, этот мост
произвел неизгладимое впечатление. Строительство этого моста, подробно описанного
Цезарем, было более важной задумкой, чем просто демонстрация мастерства римских
инженеров галлам и германцам. Прежде всего, в позднеантичную эпоху стремление
полководца перейти через установленные природой границы в неизведанные страны
вызывало ассоциации с Александром Македонским. Определенную функцию выполняло
и нацеленное на римскую аудиторию подробное описание строительства моста в «Записках»:
Цезарь доказывал, что он не только удачливый полководец, но также умный и трудолюбивый
организатор. Мост через крупную реку был построен всего за десять дней. При
этом практическая необходимость его возведения была сомнительной, поскольку
убии предлагали римлянам корабли для переправы. Сугамбры и часть свевов (возможно,
хатты), узнав о переправе Цезаря, покинули свои поселения и скрылись в лесах.
Это улучшило положение убиев, которые на время избавились от неприятного соседства.
Тем не менее, проконсул не стал навязывать германцам борьбу, и через 18 дней
после переправы вернулся вместе со своей армией на левый берег Рейна, а мост
приказал за собой сжечь. Рассказывая в своих «Записках» об этой кампании, проконсул
составил и рассчитанный на римского читателя рассказ об обычаях и нравах германцев.
Вскоре после завершения похода за Рейн Цезарь приказал организовать высадку
в Британию. Помимо очередной демонстрации силы проконсул знал, что островные
кельты поддерживают тесные связи с материковыми, предоставляют убежище беглецам
и, возможно, поддерживают галлов в борьбе против Рима. Кроме того, начало набора
кельтов во вспомогательные и даже основные войска может свидетельствовать о
желании проконсула удержать контроль над многочисленными воинами галльских племен,
которые остались без своего традиционного занятия. Поход в Британию, таким образом,
должен был обустроить галльских солдат в новой завоевательной кампании. Хотя
Цезарь распорядился начать подготовку к экспедиции, он по-прежнему ничего не
знал об острове (по крайней мере, так он утверждает в «Записках»). О северном
острове почти ничего не знали и античные географы, и даже многие материковые
галлы. Галльские купцы, по свидетельству Цезаря, редко заходили вглубь острова,
ограничиваясь торговлей с прибрежными поселениями, и потому не могли помочь
информацией. Для разведки берегов проконсул направил через Ла-Манш Гая Волузена.
Вскоре в Британии узнали о планах Цезаря, и некоторые племена прислали к нему
своих послов, предлагая союз. Проконсул отправил их назад с просьбой подождать,
а с ними отправил галла Коммия, которому поручил подробно разведать местность
и привлечь все местные племена на свою сторону. Коммий подплыл к побережью острова,
но долго не решался сойти с корабля. Когда же он высадился, кельты взяли его
в плен. Лагерь для отправки римской экспедиции находился где-то неподалеку от
пролива Па-де-Кале: Цезарь утверждает, что воспользовался кратчайшим путем,
но слабое знание им географии Ла-Манша не позволяет подтвердить эту версию.
Поскольку полномасштабное вторжение не планировалось, проконсул выделил для
экспедиции 2 легиона, не считая вспомогательных войск. Для их переправки было
подготовлено 80 кораблей, и наверняка использовались и суда, построенные Брутом
для битвы с венетами. Перед началом похода Цезарь поручил Публию Сульпицию Руфу
охранять место отправления, а Титурию Сабину и Аврункулею Коте-возглавить поход
против той части племен менапиев и моринов, которая еще оставалась независимой.
Предположительно 27 августа 55 года до н. э. VII и X легионы погрузились на
корабли и пересекли пролив; кавалерия должна была погрузиться на суда позднее
и присоединиться к Цезарю уже на британском побережье. Британская экспедиция
не задалась с самого начала: на берегу, намеченном для высадки, римлян ожидали
враждебно настроенные войска кельтов, а корабли с кавалерией так и не появились
из-за непогоды. Римскому полководцу удалось высадить свои войска неподалеку,
хотя во время десантирования кельты пытались напасть на римлян. Вскоре после
строительства легионерами лагеря на берегу начались мирные переговоры. Попытки
договориться прервал сильный прилив, которого римляне не ожидали. Смена погоды
сильно повредила флот, не приспособленный к условиям Атлантического океана,
чем воспользовались кельты и напали на VII легион. Когда вскоре появились сведения
о приближении крупных войск кельтов, которых два легиона не смогли бы сдержать,
Цезарь приказал возвращаться на материк. Всего экспедиция заняла чуть больше
месяца, и завершилась приблизительно 29 сентября. Два транспорта римлян с 300
солдатами из-за непогоды не смогли причалить в назначенном месте, и были выброшены
на берег в землях той части племени моринов, которые уже подчинились римлянам.
Морины окружили высадившихся римлян и потребовали от них сдать оружие, а когда
они отказались, немедленно атаковали. На стороне нападавших был значительный
численный перевес, но они были разбиты подоспевшей кавалерией Цезаря. Проконсул
использовал этот эпизод для обоснования очередного похода против моринов и менапиев,
поручив их окончательное покорение Лабиену. Легат успешно справился с заданием,
поскольку, по словам Цезаря, «болота, в которых они скрывались в прошлом году,
высохли».
Направляясь в Цизальпийскую Галлию на зиму, Цезарь приказал готовить новый флот,
который смог бы эффективно действовать в условиях Атлантического океана. Очевидно,
проконсул наметил полномасштабное вторжение в Британию в качестве приоритета
на будущий год, хотя, возможно, у него не было планов по долгосрочному освоению
острова. Получив отчет о победах Цезаря (возможно, приукрашенные описания кампаний
из этого донесения легли в основу «Записок о Галльской войне»), сенат не только
вновь назначил в его честь торжественные молитвы богам, но еще и увеличил их
до двадцати дней. Как полагает Ричард Биллоуз, на этот раз в Риме праздновали
не столько победы своего полководца, сколько сам факт вторжения в Германию и
Британию. В античную эпоху эти две большие территории были известны крайне слабо,
и пробелы в знаниях о них заменялись небылицами. Верили, что в Британии в изобилии
встречается золото, серебро и жемчуг. В конце года стало окончательно известно,
что Цезаря вскоре покинет один из его самых многообещающих офицеров: Публий
Лициний Красс должен был присоединиться к своему отцу Марку в его парфянском
походе. Впрочем, точное время отбытия талантливого офицера из лагеря Гая неизвестно;
известно, что Публий присоединился к экспедиции отца позднее, зимой 54-53 годов,
и привел для участия в кампании около тысячи всадников, набранных в Галлии.
На выборах консулов на следующий год победили Аппий Клавдий Пульхр и Луций Домиций
Агенобарб, а одним из преторов стал Катон. Агенобарб, давний оппонент Цезаря,
выступал за скорейший отзыв проконсула из Галлии. Впрочем, в защиту Цезаря успешно
выступал Цицерон; кроме того, общественное мнение было благоприятно по отношению
к полководцу из-за его новых достижений; возможно, этому способствовало активное
распространение копий 4-й книги «Записок о Галльской войне» о событиях минувшего
года.
Зимой 55/54 года до н. э. Цезарь задержался в Иллирике, где подавлял начавшееся
там восстание. После его завершения проконсул сразу же направился в порт Итий,
местоположение которого до сих пор не установлено (возможно, это Булонь; существует
также предположение, что береговая линия в этом регионе в I веке до н. э. была
иной, и возле современного города Виссан находилась достаточно крупная бухта).
Там завершалось строительство 600 новых транспортных судов и 28 больших боевых
кораблей сопровождения. До начала второго вторжения в Британию Цезарь предпринял
поход в земли треверов, которые якобы планировали очередной призыв германцев
из-за Рейна. Проконсул вмешался в борьбу двух враждующих друг с другом вождей
треверов-Индуциомара и Цингеторига-и поддержал последнего. Первоначально Цезарь
планировал переправить в Британию все 8 легионов и 4 тысячи кавалеристов, но
затем изменил планы и взял в экспедицию только 5 легионов и 2 тысячи всадников.
Все оставшиеся войска он передал Титу Лабиену с поручением внимательно следить
за ситуацией в Галлии. Причиной сохранения крупного гарнизона в покоренной провинции
стала сложная ситуация в Галлии, что проявилось в конфликте Цезаря с популярным
среди галлов вождем эдуев Думноригом. Он отказался плыть на остров вместе с
полководцем, а затем покинул лагерь. После этого проконсул приказал догнать
его и убить как дезертира. Кроме того, Квинт Цицерон писал своему брату о том,
что Цезарь вовсе раздумывает об отмене экспедиции, хотя в качестве причины для
сомнений он называл получение информации о приготовлениях кельтов в Британии.
Летом войска Цезаря на 800 кораблях переправились из Ития приблизительно на
берег прошлогодней высадки. На этот раз десант прошел без противодействия островных
кельтов: увидев сотни приближающихся кораблей, прибрежные племена бежали вглубь
страны. Разрозненные племена юго-восточной Британии временно объединились вокруг
Кассивелауна-вероятно, вождя племени катувеллаунов. Под его руководством островные
кельты отказывались от крупных сражений с римлянами, отступая вглубь острова
и нанося отдельные удары отрядами кавалерии и боевыми колесницами, которых не
могли преследовать тяжеловооруженные легионеры. Переправившись на левый берег
Темзы, Цезарь взял главную крепость владений Кассивелауна (возможно, на территории
нынешнего графства Хартфордшир) и добился мира с кельтами, поскольку вожди племен
перестали доверять полководцу. Впрочем, отсутствие серьезных военных успехов
не позволило римскому полководцу требовать полного подчинения кельтов, и они
выдали Гаю заложников и пообещали не нападать на дружественное Риму племя триновантов.
Кроме того, Цезарь обложил юго-восточные племена Британии данью, но она, вероятно,
никогда не выплачивалась. Приблизительно 20 сентября Цезарь вернулся в Галлию,
переправив войска в два этапа. Надежды на богатые трофеи не оправдались, и Цицерон
писал, что вся добыча состояла из небольшого числа рабов, которым из-за неграмотности
можно было поручать только самый простой труд. Впрочем, в дальнейшем ничего
не известно о какой-либо помощи, которую островные кельты оказывали материковым.
После британской экспедиции Цезарь распределил войска по восьми лагерям для
зимовки. Известно, что Квинту Цицерону было предоставлено право самому определить
место для расположения лагеря, и такие же полномочия, вероятно, получили и другие
офицеры. «Записки» сообщают причину, по которой армия зимовала по частям, порой
на значительном отдалении друг от друга-из-за плохого урожая вследствие летней
засухи. Впрочем, другой причиной, по которой войскам не хватало продовольствия
в одном месте, были длительные войны самого Цезаря, истощившие ранее процветавшую
территорию. В 54 году до н. э. Гай, вопреки обыкновению, сперва задержался на
завоеванных территориях до укрепления лагерей всеми его офицерами, а затем и
вовсе отказался от зимовки в Цизальпийской Галлии. Свое решение проконсул изменил
после получения известий об убийстве Тазгетия, вождя племени карнутов. Вместе
с одним легионом он решил зимовать в Самаробриве, а Луцию Мунацию Планку приказал
выдвинуться в земли карнутов и зимовать там. В конце 54 года до н. э. Индуциомар,
ранее отстраненный Цезарем от власти, узнал о разобщенности римских легионов
и начал сбор верных себе треверов. Он также сообщил о своих планах другим вождям
белгов, недовольных римской властью, призывая их напасть на ближайшие лагеря
оккупантов. Впрочем, создание единого командования не планировалось, и все племена
действовали по своему усмотрению. Первыми против римлян выступило племя эбуронов,
чьи войска возглавили Амбиориг и Катуволк. Они напали на Адуатуку, где базировались
XIV легион и пять когорт прочих войск-в общей сложности около 6-8 тысяч солдат.
Римляне отбили первую атаку, и в их лагерь вскоре прибыл Амбиориг. Он утверждал,
что эбуроны вынудили возглавить поход против его воли и предлагал им безопасно
покинуть лагерь вместе с войсками. Кроме того, он сказал, что через Рейн уже
переправился большой отряд германцев, который скоро будет помогать галлам брать
лагеря римлян поодиночке. Поскольку Амбиориг пользовался доверием Цезаря (именно
неоплаченным долгом перед проконсулом Амбиориг и мотивировал свое щедрое предложение),
к его мнению прислушался Титурий Сабин, один из двух командующих лагерем и войсками,
и предложил воспользоваться предложением. Его коллега Аврункулей Котта отказался,
но в конце концов было решено выдвигаться. Однако эбуроны устроили на римлян
засаду, использовав знание местности. Большая часть легионеров была убита, и
лишь немногие сумели добраться до лагеря Лабиена. Потери римлян от засады оцениваются
в 7 тысяч человек. Все эти события известны по «Запискам» и составлены из показаний
немногочисленных выживших и взятых в плен галлов. Хотя основа рассказа заслуживает
доверия, проконсул приписывает всю вину Титурию Сабину. Его современники, однако,
возлагали вину на самого Цезаря: назначение двух командующих одним лагерем было
его идеей, и, как командующий, он должен был нести полную ответственность за
случившееся. Поражение римлян казалось особенно позорным из-за того, что эбуроны
никогда не считались в Галлии умелыми воинами. Сам факт чувствительного поражения
римской армии ослаблял авторитет Цезаря как полководца и доказывал галлам хрупкость
римского господства.
Узнав об успехе эбуронов, решилось выступить племя нервиев. Воспользовавшись
тем, что расположенный в их землях лагерь оставался в неведении об атаке эбуронов,
они собрали крупные силы и подготовились к нападению. Цезарь пишет о 60 тысячах
нервиев; эта цифра наверняка завышена, но, несомненно, белги имели значительный
численный перевес. Лагерем в земле нервиев командовал Квинт Туллий Цицерон,
который никогда не отличался военными дарованиями, а легатом он стал только
благодаря протекции своего брата Марка: Цезарь очень рассчитывал на защиту Марком
его интересов в Риме. Из писем Квинта, сохранившихся среди переписки его брата,
известно о том, что по пути в лагерь он занимался не вопросами обеспечения войск,
а сочинением трагедий. Тем не менее во время внезапной атаки нервиев и их союзников
он достойно проявил себя. К моменту нападения галлов лагерь не был укреплен
до конца, и под руководством Квинта все работы были завершены всего за одну
ночь. На следующий день нервии прислали послов с предложением, которое уже сработало
в первом римском лагере, но Квинт решительно отверг его. Не исключено, что заслуги
Квинта в «Записках» намеренно приукрашены Цезарем ради сохранения расположения
его брата, но едва ли преувеличения были всеобъемлющими. После провала переговоров
белги приступили к осаде лагеря. Ранее галлам были неизвестны греко-римские
приемы осады городов и осадные орудия, но их научило наблюдение за действиями
Цезаря при осаде их собственных укреплений. Поскольку Квинт не успел сообщить
Цезарю о нападении, он пообещал большую награду тому, кто сумеет проникнуть
через ряды осаждающих и доставить послание проконсулу о начале осады. После
недели блокады и нескольких неудачных попыток это удалось одному галльскому
рабу, который доставил сообщение о нападении Цезарю в Самаробриву. В этом городе
проконсул сосредоточил крупные запасы продовольствия и собрал всех заложников
от различных племен. Кроме того, здесь хранились деньги, предназначенные для
выплаты жалованья, и вся переписка армии. Полководец вызвал младшего Марка Красса,
чтобы он немедленно оставил свой лагерь и взял на себя охрану Самаробривы, а
легион Цезаря в это время выступил на помощь Квинту Цицерону. В «Записках» утверждается,
что войска Красса за ночь и утро прошли 25 миль (около 40 километров). Одновременно
проконсул написал в два других ближайших лагеря Гаю Фабию и Титу Лабиену с приказом
немедленно выступать и соединиться с ним неподалеку от лагеря Квинта. Лабиену,
впрочем, Цезарь предоставил возможность удержания лагеря, если этого потребует
обстановка. Тит воспользовался этой оговоркой, поскольку племя треверов к приходу
письма уже собирало силы вокруг его лагеря. После объединения легиона Цезаря
и небольшого числа вспомогательных войск с легионом Фабия римляне все равно
располагали небольшими силами-около 7 тысяч солдат. Причиной неполного комплектования
легионов была длительная кампания, в течение которой подкрепления приходили
нерегулярно. Наконец, солдаты Цезаря подошли к осажденному лагерю Цицерона.
К этому времени запертые легионеры пережили поджог лагеря и отразили полномасштабный
штурм, во время которого многие солдаты получили серьезные ранения. Разведчик
проконсула из галлов предупредил Цицерона о скором прибытии подкрепления, метнув
в лагерь метательное копье с прикрепленным письмом, написанным по-гречески,
но оно попало в башню, и два дня никто не обращал на него внимания.
Нервии сильно превосходили римлян количеством войск, хотя едва ли они располагали
60 тысячами солдат, как утверждает Цезарь. Узнав о приближении Цезаря, они сняли
осаду и выступили против него. Цезарь, не желавший вести сражение в невыгодных
условиях, спровоцировал галлов на нападение на заранее подготовленные позиции.
Для этого полководец начал строительство слишком маленького лагеря, а своим
солдатам приказал отступать за ворота при первых же признаках опасности. В «Записках»
этот план сводится к желанию «внушить врагу полное презрение к нашему войску».
Когда галлы вплотную подошли к лагерю (Цезарь увел своих солдат со стен и с
башен) и начали вручную засыпать ров, на них одновременно из всех ворот напали
легионеры и обратили противника в бегство. Поздно вечером того же дня вести
о победе Цезаря достигли лагеря Лабиена, и Индуциомар, который наметил на следующий
день штурм римского лагеря, распустил свои войска. Однако Лабиен немедленно
отправил кавалерию в погоню за галльским вождем, и он был захвачен. Отказались
от нападения на XIII легион и племена в Арморике. Зимой Цезарь пополнил ряды
своих войск и заново набрал два легиона: XV и новый XIV вместо уничтоженного.
Кроме того, проконсул запросил у Помпея и вскоре получил недавно набранный I
легион, который должен был направиться в Испанию. Таким образом, общее число
римских войск в Галлии было доведено до десяти легионов. Усиление было особенно
важно для демонстрации галлам неисчерпаемых человеческих ресурсов Римской республики.
Восставшие не имели единого командования, и Цезарь надеялся воспользоваться
этой разобщенностью. В конце зимы он напал на нервиев с четырьмя легионами,
и после разграбления их пограничных земель племя подчинилось полководцу и выдало
заложников. В начале весны Цезарь созвал вождей галльских племен в Лютецию.
По пути в Лютецию он вынудил сдаться племя сенонов, после чего прежде враждебно
настроенные карнуты также запросили мира. После совещания, в ходе которого вожди
племен центральной Галлии заверили Цезаря в своей преданности, он направился
в Белгику для окончательного подавления восстания в этих землях. Гай приступил
к повторному покорению племени менапиев, а Тита Лабиена с тремя легионами выслал
для борьбы с треверами, проживавшими южнее. Менапии в очередной раз отступали,
скрываясь в лесах и болотах, но Цезарь действовал против них по новому плану:
его войска разделились на группы, которые вырубали лес и строили дамбы и мосты
через болота и реки, проходя вглубь вражеских земель. Предвидя скорый разгром
своих сил и разграбление всех своих селений, племя сдалось проконсулу. В это
же время Тит Лабиен столкнулся с треверами и, вынудив их принять бой в неудобном
для них месте, полностью разгромил противника. Затем Цезарь узнал о переправе
германских отрядов через Рейн по призыву Амбиорига. Римская армия поднялась
вверх по течению Рейна, возвела еще один мост через реку приблизительно в том
же месте, что и в первый раз, и вновь переправилась в Германию. Целью была демонстрация
германцам уже не самих достижений римской инженерной мысли, а тривиальности
такой задачи. Римляне недвусмысленно давали понять, что Рейн для них не является
преградой, и в случае нарушения неписаной границы германцами римляне немедленно
проведут карательную экспедицию на другом берегу. Свевы, подошедшие близко к
реке и к племени убиев, немедленно отошли вглубь Германии и призвали Цезаря
сразиться с ними на их территории, но он не стал отдаляться от Рейна и вскоре
вернулся в Галлию. Следующей операцией Цезаря стало подчинение эбуронов. Основные
войска племени под руководством Амбиорига отступили, узнав о нападении на приграничные
поселения. Другой вождь эбуронов, Катуволк, покончил жизнь самоубийством, съев
ягоды тиса. Возможно, это был вид ритуального самоубийства, с помощью которого
Катуволк признавал свою вину и просил Цезаря пощадить своих соплеменников. В
погоне за вражескими отрядами римляне прошли возле Адуатуки, и Цезарь приказал
заново набранному XIV легиону под командованием Квинта Цицерона укрепить это
место и охранять здесь обоз. Эбуроны, однако, уже скрылись в лесах, но не сдавались,
и вскоре Цезарь прекратил преследование. Понимая преимущество эбуронов в случае
начала партизанской войны, он объявил их поселения свободными для разграбления,
чем воспользовались не только их соседи, но и отряды мародеров со всей Галлии
и даже из-за Рейна. Вскоре после этого через Рейн переправился отряд германского
племени сугамбров, которые приняли участие в грабеже эбуронов. По версии «Записок
о Галльской войне», один из взятых в плен галлов рассказал им о слабо охраняемом
лагере римлян, где находится весь их обоз. После этого германцы напали на Адуатуку,
откуда только что по указанию Цицерона ушли все солдаты для сбора продовольствия.
В лагере осталось много раненых и больных солдат, а также гражданские лица.
Охрана практически отсутствовала, и германцам удалось прорваться к самым стенам.
Некоторое время оборону лагеря держали все, включая раненых и больных. В конце
концов, атака была отбита солдатами, возвращавшимися с продовольствием, и германцы
отступили. Вскоре прибыл и Цезарь. Не желая портить отношения с Марком Цицероном,
он частично оправдывает Квинта в «Записках»: «Как человек, хорошо знакомый с
превратностями войны, Цезарь по своем возвращении мог сделать упрек единственно
в том, что когорты были посланы с своего поста и из укрепленного лагеря: следовало
избегать возможности даже самой незначительной неудачи; по его мнению, несомненной
игрой судьбы было внезапное нападение врага, а еще более-его удаление, после
того как он был уже у самого вала, почти в воротах лагеря». После возвращения
в Адуатуку римляне предприняли набег на близлежащие поля эбуронов, чтобы лишить
прятавшиеся в лесах отряды Амбиорига продовольствия. Окрестные селения были
сожжены, а созревшие зерновые скормлены скоту или собраны римскими фуражирами,
а остатки вскоре сгнили. Оставив за собой полностью разграбленную местность,
Гай направился в город Дурокорторум, где занялся раскрытием и подавлением заговора
в землях карнутов и сенонов. Его организатором был признан Аккона, которого
казнили, а его скрывшихся пособников объявили вне закона. Затем римские легионы
отправились на зимние квартиры в Белгику, хотя два легиона были расквартированы
в центральной Галлии. Наконец, Цезарь впервые за два года вернулся в Цизальпийскую
Галлию. Операции Цезаря в 53 году до н. э. были восприняты в Риме как месть
за прошлогодние нападения белгов. Известия о засаде и гибели большей части XIV
легиона, несомненно, серьезно ударили по репутации Цезаря в столице. Впрочем,
вести о них достигли Рима не сразу, а уже через несколько месяцев в столице
стало известно о гораздо большей катастрофе: во время похода в Парфию погибли
десятки тысяч солдат, а Марк и Публий Крассы были убиты, что поставило под угрозу
все восточные провинции. К концу 53 года до н. э. Цезарь, вероятно, завершил
работу над 5-й и 6-й книгами «Записок» о событиях двух последних лет, и их начали
распространять в Риме. В них последовательно отстаивалась мысль о том, что галлов
настигло возмездие за их злодеяния, а вся ответственность за неудачи снималась
с Цезаря. Кроме того, проконсул поддерживал свою репутацию, не останавливая
строительство ряда крупных общественных зданий на деньги от галльской добычи.
К началу 52 года до н. э. активные боевые действия в Галлии завершились; лишь
в землях белгов происходили стычки с остатками отрядов восставших. В январе
вблизи Рима был убит популярный в народе политик-демагог Клодий, и его смерть
привела к обострению и без того сложной ситуации в Риме. Цезарь оставался в
Цизальпийской Галлии, чтобы не допустить невыгодной для себя развязки событий,
но о кризисе в столице узнали и галлы. Предполагая, что проконсул будет вынужден
задержаться на Апеннинах, они начали обсуждать возможность организации нового
выступления. Галлы решили воспользоваться сложившейся ситуацией и отрезать расквартированные
среди белгов легионы от их командующего. Решение о начале восстания было оформлено
в виде священной клятвы, данной в присутствии друидов. Сигналом к восстанию
послужило нападение племени карнутов на Кенаб и убийство всех римлян в нем-в
основном, торговцев. Согласно версии «Записок», только после начала восстания
был определен единый лидер галлов. Им стал Верцингеториг из племени арвернов,
которого Цезарь описывает как способного и жесткого командующего, сумевшего
объединить большинство племен центральной и южной Галлии. Вскоре к восстанию
присоединились и аквитаны, а впоследствии к мятежникам примкнули и многие племена
белгов. Робер Этьен, впрочем, полагает, что Верцингеториг не только стал лидером
повстанцев до резни в Кенабе, но и спланировал все восстание, включая необычное
начало войны зимой. Его планом стало блокирование римских легионов на севере
и вторжение в Нарбонскую Галлию на юге; согласно этому плану, Цезарю пришлось
бы направить все силы на защиту римской провинции, а Верцингеториг с основной
армией должен был беспрепятственно действовать в центральной Галлии. Узнав о
начале восстания, Цезарь немедленно покинул Цизальпийскую Галлию, по пути набирая
войска в своих провинциях. После прибытия в Нарбонскую Галлию ему стали ясны
планы повстанцев по недопущению соединения с войсками. Не желая оставаться в
Нарбонской Галлии и не имея возможности прорваться к своим легионам, Гай с 22
когортами пересек горы Севенны и вторгся в земли арвернов. Это племя полагало,
что их земли надежно защищены горами, с которых еще не сошел снег (Цезарь пишет
о высоте снежного покрова в 170 сантиметров). Благодаря этому вторжению ему
удалось спутать планы восставших, убедив Верцингеторига выступить на защиту
своего родного племени: «Арверны были застигнуты врасплох, так как за Севеннами
они чувствовали себя как за каменной стеной и в это время года в горах даже
отдельные пешеходы не имели понятия о каких-либо тропинках. Ввиду этого Цезарь
приказал своей коннице охватить своими набегами возможно более широкий район
и как можно больше нагнать страху на неприятелей. Слухи и прямые вести об этом
доходят до Верцингеторига. Его обступают в ужасе все арверны и умоляют позаботиться
об их достоянии и не отдавать его на разграбление врагам, тем более что война,
как и сам он видит, всей тяжестью обрушивается на их страну. Их просьбы побудили
его выступить из области битуригов по направлению к стране арвернов». В землях
арвернов Цезарь оставил Децима Брута с кавалерией и через земли сохранивших
верность Риму эдуев вышел к двум легионам, зимовавшим среди племени лингонов,
а оттуда вызвал остальные легионы из земель белгов. Таким образом, Гаю удалось
тайно добраться к основным своим войскам, и Верцингеториг узнал о случившемся,
когда силы римлян уже почти объединились. Вождь галлов в отместку напал на племя
бойев, которое эдуи расселили в своих землях. Этим Верцингеториг вынудил Цезаря
сделать сложный выбор: либо полководец начинал кампанию в условиях продолжающейся
зимы, что гарантировало трудности в снабжении, либо он отказывает бойям в помощи,
но в этом случае пошатнется уверенность союзников Рима в том, что Цезарь способен
их защитить. Римский полководец принял решение прийти бойям на помощь, несмотря
на ожидавшиеся трудности. Оставив два легиона в Агединке, он осадил один из
главных городов восставших сенонов Веллаунодун и взял его за два дня. Столь
быстрое взятие города стало неожиданностью для карнутов, которые не успели подготовить
к приходу римлян Кенаб. Город был взят штурмом и сожжен дотла, а его жители
проданы в рабство в наказание за содействие убийству римлян. После взятия Кенаба
римляне перешли через Луару и подошли к Новиодуну Битуригов. Его жители уже
были готовы открыть Цезарю ворота, когда показались войска Верцингеторига, и
галлы изменили свое мнение. Впрочем, после того, как наступающие силы восставших
(это был небольшой передовой отряд) были разбиты римлянами, жители поселения
все же открыли римлянам ворота. Нападения на эти укрепленные поселения, вероятно,
задумывались не столько ради желания получить стратегическое преимущество и
запугать галлов, сколько ради необходимости захвата продовольствия для грядущей
кампании. По-видимому, именно понимание трудностей снабжения армии Цезаря подвигло
Верцингеторига на изменение стратегии. Вождь галлов приказал перевезти все запасы
продовольствия в небольшое число хорошо защищенных городов, а все прочие поселения
и запасы потребовал сжечь, чтобы они не достались врагу. Затягивание времени
работало на галлов, поскольку они могли продолжать стягивать подкрепления и
собирать продовольствие в отдаленных районах. Соответствующее решение Верцингеториг
озвучил на совещании вождей восставших галльских племен. Одним из пунктов, куда
свозили продовольствие, стал Аварик, который племя битуригов упросило Верцингеторига
не покидать, а защищать. Город был прекрасно укреплен и располагался среди труднопроходимых
болот, лесов и рек, но Цезарь все же решился его захватить, узнав о больших
запасах продовольствия в городе. Для штурма он выбрал участок между двумя болотами
и начал возводить там вал, крытые галереи и осадные башни. С их помощью Цезарь
надеялся проникнуть на стену и захватить Аварик. Когда в середине апреля у римлян
уже подходили к концу запасы еды, вал был завершен, и в ходе штурма войска Цезаря
захватили город с богатыми запасами продовольствия, а скрывавшихся там жителей
перебили. Взятие Аварика нисколько не уменьшило авторитет Верцингеторига как
полководца, а произвело обратный эффект: «так как Верцингеториг еще раньше,
когда все обстояло благополучно, сначала предлагал сжечь Аварик, а потом его
оставить, то у галлов еще более повысилось представление о его предусмотрительности
и способности предугадывать будущее». Вскоре Цезарь разделил свои войска на
две части. Он направил Тита Лабиена с четырьмя легионами на север, в земли сенонов
и паризиев, а сам отправился на юг, в земли арвернов. Проконсул поднимался вверх
по течению реки Элавер, Верцингеториг же следовал по другому берегу реки, уничтожая
мосты и не давая Цезарю переправиться. Перехитрив галльского полководца, Гай
переправился через Элавер и подошел к опорному пункту галлов в землях арвернов-Герговии.
Герговия была одним из важнейших городов повстанцев, а Робер Этьен и вовсе называет
ее «столицей восставшей Галлии». Город был удачно расположен на высоком холме
и хорошо укреплен. Хотя его защищала основная армия Верцингеторига, Цезарь решил
захватить стратегически важный пункт. Вскоре, впрочем, стало известно, что вожди
племени эдуев готовятся изменить римлянам и перейти на сторону восставших. 10-тысячный
вспомогательный отряд, который эдуи еще раньше направили на помощь Цезарю, хотел
перейти на сторону Верцингеторига из-за слухов об убийстве римлянами всех эдуев
в их лагере. Гай узнал о распространявшихся слухах и направил к этому отряду
свою кавалерию, причем включил в нее и эдуев, которых считали убитыми. После
этого большая часть вспомогательного отряда присоединилась к Цезарю, но само
племя эдуев продолжало склоняться к союзу с восставшими. Дальнейшие события,
известные как битва при Герговии (июнь 52 года до н. э.), не совсем ясны из-за
уклончивости «Записок». Вероятно, невразумительное описание было составлено
Цезарем намеренно, чтобы снять с себя вину за неудачу. Общий ход событий реконструируется
следующим образом: полководец направил свои войска на рискованный штурм, отвлекая
внимание осажденных различными ухищрениями, но затем атака сорвалась. Цезарь,
вероятно, сумел добиться внезапности нападения, однако осажденные сумели вовремя
стянуть силы к месту штурма. По версии «Записок», в самый ответственный момент
легионы не услышали сигнал к отступлению. Впрочем, это описание не объясняет,
для чего войскам потребовалось отступать, если штурм шел удачно. Кроме того,
неясно, почему полководец не поддержал атакующих-в резерве у него оставался
по крайней мере один X легион. По сообщению Цезаря, римляне потеряли 746 человек
убитыми (46 центурионов и 700 солдат), и вскоре отступили, дважды пытаясь спровоцировать
Верцингеторига на битву на равнине. От Герговии римляне направились в область
эдуев. Большинство из них к этому времени уже присоединилось к восстанию. Они
перебили многочисленных римских торговцев и фуражиров в Новиодуне Эдуев, захватили
множество продовольствия и денег, после чего сожгли город. Тактики выжженной
земли придерживались и галлы на севере. Они разоряли земли по пути легионов
Тита Лабиена и, в частности, сожгли Лютецию (современный Париж), чтобы не позволить
ему переправиться через Сену. К восставшим примкнуло большинство прежних союзников
Рима, и только ремы и лингоны остались верны Цезарю. Из-за сложного положения
на завоеванных землях соратники Цезаря начали предлагать ему отступить в Нарбонскую
Галлию, но проконсул не дал согласия. Он приказал Лабиену следовать в Агединк,
где обе армии должны были объединиться (по другой версии, информацию о соединении
двух армий в Агединке Цезарь распространил намеренно, чтобы выманить Верцингеторига,
а две римских армии должны были встретиться неподалеку). По пути в этот город
Тит сумел нанести поражение восставшим и значительно успокоить северную Галлию.
Практически лишенный возможности набрать вспомогательные войска и кавалерию
в Галлии, Цезарь обратился за помощью к германцам, и вскоре они прислали свои
подкрепления. Робер Этьен, однако, видит в действиях Цезаря после битвы при
Герговии четкий план. По мнению французского историка, Гай надеялся выманить
Верцингеторига на северо-восток, куда уже стягивались подкрепления из Рима и
Германии и где римлянам сохраняло верность несколько племен. Кроме того, по
его версии, Цезарь отступал, создавая видимость бегства, чтобы Верцингеториг
начал быстрое преследование лишь с частью войск, без ополчений ряда племен.
На съезде восставших в Бибракте Верцингеториг заявил о том, что галлам следует
продолжать избегать генерального сражения, нарушая коммуникации и пути снабжения
Цезаря. Опорным пунктом решено было сделать Алезию (вблизи современного Дижона;
точное расположение было определено в результате раскопок, начатых по приказу
Наполеона III). Вождь кельтов вновь высказался в поддержку распространения восстания
на Нарбонскую Галлию и начал посылать туда свои отряды. Впрочем, когда повстанцы
попытались заручиться поддержкой кельтов этой провинции, самое крупное племя
аллоброгов решительно отказалось сотрудничать с ними, а двоюродный брат проконсула
Луций Юлий Цезарь вскоре набрал в провинции 22 когорты ополченцев и успешно
противостоял всем попыткам вторжения. Получив известия об угрозе для провинции,
Гай направился на юг. В походе его армия сильно растянулась, чем воспользовался
Верцингеториг и выслал три сильных отряда кавалерии против римлян. Гай, впрочем,
быстро разделил свою кавалерию на три отряда и разбил нападавших по частям.
Вскоре Цезарь узнал, что его противник отступил в Алезию, и изменил свои планы,
подойдя к этому укреплению. Робер Этьен, однако, видит в этом маневре осуществление
задуманного ранее плана. Алезия располагалась на крутом холме посреди долины
и была хорошо укреплена. Верцингеториг, вероятно, надеялся повторить сценарий,
сработавший у Герговии, однако римляне приступили к планомерной осаде вместо
попытки штурма. Для этого Цезарю пришлось рассредоточить свои войска вдоль возводимых
осадных стен общей длиной в 17 километров. Осада была особенной еще и из-за
численного превосходства осажденных над осаждающими: в Алезии, по свидетельству
Цезаря, укрывалось 80 тысяч солдат. Более вероятна, впрочем, оценка численности
осажденных в 50-60 тысяч, хотя Наполеон Бонапарт и Ганс Дельбрюк оценивали численность
гарнизона Алезии всего в 20 тысяч галлов. Римляне же располагали, по разным
версиям, 10 ослабленными войной легионами в 40 тысяч солдат или 11 легионами
в 70 тысяч солдат, включая вспомогательные войска. Галльский полководец попытался
снять осаду, напав на возводивших укрепления легионеров, но атака была отбита.
Часть кавалерии повстанцев сумела прорваться через ряды римлян и по заданию
Верцингеторига разнесла весть об осаде по всей Галлии, призывая племена собрать
ополчение из всех способных нести оружие и идти к Алезии. Цезарю доложили о
планах галлов, и он приказал построить вторую линию укреплений, которая бы защитила
римлян от нападения извне. Таким образом, наряду с укреплениями вокруг Алезии
появились и стены вокруг лагерей осаждавших общей длиной в 22 километра. Известное
описание самих укреплений Цезарем не совсем точное, и данные археологических
раскопок позволяют значительно уточнить текст «Записок». Прежде всего, первая
линия укреплений (направленная против Алезии) включала не два вала, а три; не
всегда точно расположение описанных Цезарем ловушек; расстояние между башнями
(3 на 2, 5 метра) составляло 15 метров вместо указанных Цезарем 24 метра. Кроме
того, проходившие по холмам укрепления имели свои особенности конструкции. В
целом, возведенные Цезарем осадные укрепления свидетельствовали о следовании
эллинистическим традициям осады городов, учитывали все особенности местности
и порой применяли новые осадные приемы (например, расположение «волчьих ям»
в шахматном порядке до осады Алезии неизвестно). «Записки о Галльской войне»
подробно описывают ход совещания, произошедшего в осажденной Алезии (вероятно,
на основе расспросов пленных и со введением некоторых драматических элементов).
По словам Цезаря, галлы подсчитали, что продовольствия им хватит на месяц. Когда
запасы еды закончились, Верцингеториг приказал вывести из города множество женщин,
детей и стариков, хотя галл Критогнат якобы предлагал съесть их. Большинство
из тех, кого вынудили покинуть Алезию, принадлежало к племени мандубиев, которые
и предоставили свой город Верцингеторигу. Цезарь же приказал не открывать им
ворота. В конце сентября к Алезии приблизилось огромное галльское ополчение,
которое возглавляли Коммий, Виридомар, Эпоредориг и Веркассивеллаун. Его численность,
по завышенной оценке Цезаря, составляла более 250 тысяч человек (по оценке Ганса
Дельбрюка, численность войск галлов составляла 50 тысяч солдат). В следующие
два дня попытки прорыва укреплений заканчивались в пользу римлян, а на третий
день 60-тысячный (по свидетельству Цезаря) отряд галлов напал на римские укрепления
на северо-западе, которые были самыми слабыми из-за пересеченной местности.
Возглавил этот отряд Веркассивелаун, двоюродный брат Верцингеторига. Остальные
войска совершали отвлекающие атаки, мешая проконсулу стянуть все силы для отражения
главного удара. Исход битвы у северо-западных укреплений решили направленные
и возглавленные Цезарем резервы, стянутые Титом Лабиеном на фланг 40 когорт,
а также обошедшая противника с тыла кавалерия. Галлы были разбиты и бежали.
На следующий день Верцингеториг сложил оружие, причем подробности сдачи полководца
описывает не Цезарь, а его биограф Плутарх: «Верцингеториг, руководитель всей
войны, надев самое красивое вооружение и богато украсив коня, выехал из ворот.
Объехав вокруг возвышения, на котором сидел Цезарь, он соскочил с коня, сорвал
с себя все доспехи и, сев у ног Цезаря, оставался там, пока его не заключили
под стражу, чтобы сохранить для триумфа». Вскоре римлянам подчинились два сильных
галльских племени-эдуи и арверны. Цезарь вновь признал первое племя союзниками,
а последним предложил сравнительно легкие условия для сдачи. 20 тысяч представителей
этих племен, сдавшихся при Алезии, он отпустил. По два легиона Цезарь направил
на зимовку в земли секванов, ремов и эдуев, остальных распределил по Галлии,
а сам укрепился в Бибракте. Несмотря на поражение под Алезией, многие галльские
племена не спешили признавать верховенство Рима, что, вероятно, было связано
с их желанием дождаться скорого отбытия проконсула из Галлии и возобновления
войны. В Риме в честь победы Цезаря были вновь устроены двадцатидневные торжественные
молитвы богам. События 51 и 50 годов до н. э. описаны в восьмой книге «Записок
о Галльской войне». В отличие от предыдущих семи книг этого сочинения, восьмую
написал не сам Цезарь, а его подчиненный Авл Гирций. В декабре 52 года до н.
э. Цезарь вторгся в земли племени битуригов и вынудил их капитулировать, а в
январе следующего года ввел войска в Кенаб в землях карнутов. Оставив два легиона
для подчинения этого племени, скрывшегося в лесах, Цезарь направился в земли
белловаков. Это белгское племя отправило Верцингеторигу лишь небольшой отряд,
поскольку его вожди планировали сразиться с римлянами в одиночку. После взятия
Алезии белловаки подготовили крупную армию, куда включили и германских наемников.
Войско, возглавляемое Корреем и Коммием, сдерживало римлян, и однажды белловаки
подготовили засаду на римских солдат. Цезарю, однако, удалось узнать о готовящейся
засаде и тайно напасть на войска, уже расположившиеся на позициях для скрытного
нападения. Основные силы белловаков оказались уничтожены, и вскоре прибыли послы
племени с просьбой о капитуляции. После победы над белловаками Цезарь направился
в земли эбуронов, повторно объявил о полной свободе в разграблении их земель
и активно помогал этому процессу. Тем не менее, вождю эбуронов Амбиоригу по-прежнему
удалось скрыться. Вскоре римский полководец получил известия от своих легатов
Гая Каниния Ребила и Гая Фабия о том, что крупный отряд восставших во главе
с Луктерием и Драппом скрылся в практически неприступном Укселлодуне вблизи
границы с Аквитанией (точное расположение крепости неизвестно; чаще всего называются
коммуны Верак, Мартель и Капденак). Цезарь оставил в северной Галлии Марка Антония
и Фуфия Калена, которым поручалось завершить подчинение окрестных племен, а
сам направился к Укселлодуну. После того, как римские инженеры отрезали город
от подземных источников воды, повстанцы сдались. На этот раз Гай не ограничился
легкими условиями мира, а приказал отрубить руки всем вражеским солдатам, после
чего их отправили по домам. После взятия Укселлодуна Цезарь направился в Аквитанию,
где большинство племен, сочувствовавших восставшим, сдалось без боя. Зимой 51/50
года до н. э. Цезарь рассредоточил свои войска по разным областям Галлии: четыре
легиона-в землях белгов, два-на атлантическом побережье, два-в землях эдуев,
два-на территории племени лемовиков. Сам проконсул объехал все завоеванные земли,
где он мог убедиться в прочности римского владычества и наградить верных Риму
галлов. В конце зимы 50 года до н. э. Цезарь собрал свои войска в Неметоценне
на общий смотр, который знаменовал окончание войны. Галльская война завершилась
присоединением к Римской республике примерно 500 тысяч квадратных километров
территории, где проживало несколько миллионов человек (о различных оценках численности
населения Галлии). Благодаря территории, завоеванной Цезарем, Римская республика
приобрела черты континентальной империи: ранее все римские провинции располагались
на берегах Средиземного моря. В первое время в Галлии сохранялись племенная
организация и полная власть вождей на местах, хотя за их деятельностью надзирал
наместник. Контрибуция, которую проконсул наложил на завоеванные земли, оказалась
сравнительно небольшой, что объясняется не бескорыстием полководца, а полной
обескровленностью провинции. Впрочем, Авл Гирций в VIII книге «Записок» прямо
говорит об уступках Цезаря галлам (в том числе в вопросе о денежной контрибуции)
только как о краткосрочной политике. Сам Цезарь невероятно разбогател за годы
пребывания в провинции. Светоний указывает, что он искал любой повод для грабежа
галлов, включая расхищение имущества святилищ. Значительная часть награбленного
досталась самому проконсулу, а золото из-за распродажи галльских драгоценностей
упало в цене на 25 %, с обычных 4 до 3 тысяч сестерциев за один фунт. Наряду
со спонсированием строительства общественных сооружений, организацией игр и
платой своим легионерам удвоенного жалованья, Цезарь давал взятки магистратам
на десятки миллионов сестерциев, ссужал деньги многим политикам. Лично Цезарю
были преданы не только солдаты, но и офицеры: многие из них происходили не из
римского нобилитета, и были обязаны своим возвышением исключительно полководцу.
Ряд легатов Цезаря поддержал его в гражданской войне 49-45 годов до н. э., и
Гай щедро вознаградил их, выдвинув их на высокие должности. В частности, Марк
Антоний был назначен начальником конницы-заместителем диктатора, а Гай Требоний,
Публий Ватиний, Квинт Фуфий Кален-консулами. Среди легатов, служивших под командованием
Цезаря, отдельно выделяют талантливого Тита Лабиена. Среди подчиненных проконсула
он выделялся умелым руководством кавалерией, а также навыками организации разведки.
Тем не менее, он перешел на сторону Гнея Помпея и погиб в гражданской войне.
В течение всей Галльской войны сторонники Цезаря Гай Оппий и Луций Корнелий
Бальб находились в Риме и заботились о поддержании репутации полководца, раздавая
взятки магистратам и исполняя другие его поручения. Благодаря этому Цезарь стал
чрезвычайно известен в Риме, и ему отчасти удалось затмить недавние победы Гнея
Помпея на Востоке. В то же время, во время консульства в 59 году до н. э. Гай
нажил себе влиятельных врагов в Риме, и недовольные его возвышением сенаторы
надеялись привлечь его к суду сразу по нескольким обвинениям. После окончания
срока проконсульских полномочий Цезарь лишался судебного иммунитета, и вероятным
исходом грядущего дела могло стать изгнание из Рима. Из-за этого будущее Гая,
несмотря на успешное завоевание огромной территории, было туманным. Провал попыток
примирения сторон привел к началу гражданской войны в январе 49 года до н. э.
Во многом благодаря завоеванию Галлии Цезарь в античную эпоху воспринимался
как великий полководец, и Плиний Старший подсчитал, что Цезарь одержал больше
побед, чем кто-либо из римлян (50, включая битвы гражданской войны). В отличие
от крайне противоречивых оценок его политической деятельности, военные способности
и заслуги римского полководца так или иначе признавались в античном мире всеми.
С конца XV века кампании Цезаря в Галлии начали внимательно изучаться, а военные
теоретики и практики обращались к «Запискам о Галльской войне» за вдохновением.
В Новое время Цезаря высоко ценили Фридрих II, Наполеон I и многие другие полководцы.
Положительно оценивали деятельность Цезаря во время Галльской войны Джордж Бьюкенен
и Томас Маколей. Напротив, во Франции делался акцент на насилие, которым сопровождалось
покорение Галлии (Николя Буало, Жан-Жак Руссо). Находясь в заточении на острове
святой Елены, Наполеон Бонапарт оставил описание Галльской войны, попытавшись
реконструировать географию походов и рассмотрев различные аспекты деятельности
римского полководца. Отношение Наполеона к Цезарю, однако, было далеко от слепого
преклонения, и французский полководец критически рассмотрел Галльскую войну,
указывая как на чисто военные просчеты, так и на политические ошибки. Он также
указывает на явное преимущество римской армии над галльскими ополчениями, что,
по его мнению, и предопределило победу. Наполеон Бонапарт был невысокого мнения
о Верцингеториге и прочих галльских вождях, в отличие от позднейших французских
авторов, видевших именно в доримской Галлии истоки французской культуры. В эпоху
романтизма и возросшего интереса к национальной истории Галльская война начала
трактоваться во Франции как завоевание иноземцами свободолюбивых галлов, в которых
видели предков современных французов. В частности, в 1828 году Амедей Тьерри
выпустил сочинение «История галлов», в котором превознес мужество древних галлов
в их борьбе с римскими завоевателями. Во многом именно благодаря его популярному
сочинению Верцингеториг и Бренн, вождь напавших на Рим в IV веке до н. э. галлов,
стали считаться одними из национальных героев Франции. Деятельность Цезаря он,
напротив, оценивал резко отрицательно. Историк Жюль Мишле под влиянием пересмотра
роли Галльской войны изменил и свою оценку Цезаря: в первом томе «Истории Франции»
его мнение о Гае очень высокое, но в поздних работах он сделал поправку сообразно
с требованиями времени. К середине XIX века новый взгляд на доримскую историю
Франции и на Галльскую войну распространился не только во французской исторической
науке, но также в национальной публицистике и в художественной литературе: например,
Эжен Сю проводил параллели между нападением Цезаря на Галлию и «вторжением пруссаков
и казаков в 1814 году». Однако вскоре новым императором Франции стал Наполеон
III, не скрывавший своего благоговения перед Цезарем. Его взгляды, окончательно
оформленные в «Истории Юлия Цезаря», сводились к привнесению римлянами цивилизации
в прежде варварские края. Кроме того, император покровительствовал археологическим
раскопкам на местах сражений Галльской войны, благодаря чему стало возможным
воссоздание точной географии походов римского полководца. Поддерживал распространение
идей Наполеона Проспер Мериме, который начал писать биографию Цезаря, но не
завершил ее. В 1867 году, несмотря на свою симпатию к Цезарю, Наполеон III приказал
установить на холме у Алезии статую Верцингеторига, который в массовом сознании
уже воспринимался как герой. Более того, в чертах лица галльского вождя на памятнике
находят сходство с самим императором. Впрочем, взгляды императора не всегда
поддерживались в обществе, в том числе и оппонентами Наполеона III (в частности,
Альфонсом де Ламартином, резко отрицательно оценивавшего Цезаря). Отрицалась
трактовка истории императором и в публицистике, и в далекой от политики художественной
литературе (Жан-Жак Ампер, Анри Мартен и многие другие). После поражения во
франко-прусской войне врага всех галлов Цезаря начали сравнивать с Мольтке и
Бисмарком, осаду Алезии-с недавней осадой Парижа, а Верцингеторига-с Леоном
Гамбетта. Вскоре Италия образовала антифранцузский Тройственный союз, что привело
к новой волне популярности сравнений с событиями двухтысячелетней давности.
К началу XX века, однако, тема противостояния галлов с римлянами постепенно
теряла актуальность по сравнению с галло-германским противостоянием. Истоки
этого антагонизма двух древних народов, впрочем, тоже восходят к «Запискам о
Галльской войне». В 1916 году, уже во время Первой мировой войны, историк Жюль
Тутен опубликовал книгу «Герой и бандит: Верцингеториг и Ариминий», в которой
жестокие и вероломные германцы представлялись извечными врагами галлов. Камилль
Жюльян в работе «Галлия и Франция» утверждает, что Галльская война принесла
побежденным только смерть и разрушения. В 1930-е годы французские публицисты,
проводя параллели со сближением Италии и Германии, обращали внимание на поддержку
германцами Цезаря в борьбе против галлов.
Гай Юлий Цезарь (100 год до н. э.-44 год до н. э.)-древнеримский государственный
и политический деятель, полководец, писатель. Консул 59-44 годов до н. э., диктатор
49-44 годов до н. э., великий понтифик с 63 года до н. э. Происходивший из древней
патрицианской семьи, Цезарь последовательно добивался всех ординарных римских
должностей и сделал себе имя на борьбе с консервативными сенаторами. В 60 году
до н. э. организовал первый триумвират с двумя влиятельными политиками-Гнеем
Помпеем Великим и Марком Лицинием Крассом. С 58 года до н. э. более восьми лет
провел на территории современных Швейцарии, Франции, Бельгии, Германии и Великобритании
в Галльской войне, присоединив к Римской республике огромную территорию от Атлантического
океана до Рейна и снискав славу талантливого полководца. В начале 49 года до
н. э. начал гражданскую войну из-за непримиримых разногласий с сенаторами по
вопросам о деталях своего возвращения в Рим и о гарантиях судебной неприкосновенности
за должностные преступления (подкупы на выборах, взятки должностным лицам, нарушение
договоров, насильственные действия и другие нарушения). За четыре года сторонники
сената, сгруппировавшиеся вокруг Помпея, были разбиты Цезарем в Италии, Испании,
Греции и Африке, также им были разбиты войска правителей Египта и Понта.
Придерживался «политики милосердия», но в то же время казнил ряд своих ключевых
оппонентов. Добившись полной победы над противниками, сконцентрировал в своих
руках власть консула и чрезвычайные полномочия диктатора (в конце концов-в виде
пожизненной должности), провел ряд реформ во всех сферах жизни общества. При
жизни Цезаря началось его обожествление, почетный титул полководца-победителя
«император» стал частью его имени, однако он отказывался от власти древних римских
царей. После убийства Цезаря группой сенаторов во главе с Марком Юнием Брутом
внучатый племянник Цезаря Гай Октавий принял его имя и получил большую часть
наследства по завещанию, став впоследствии первым императором. К Цезарю по-разному
относились при жизни, и эта традиция сохранилась в Римской империи: его имя
всячески обелялось сторонниками правителей, а оппозиционеры восхваляли его жертв
и заговорщиков. Очень популярной была личность Цезаря в Средние века и Новое
время. Помимо политической и военной деятельности, Цезарь известен и как литератор.
Из-за простоты и ясности стиля, его сочинения считаются классикой древнеримской
литературы и используются при обучении латинскому языку. К имени Юлия Цезаря
восходят титулы кайзер и царь, название седьмого месяца года во многих языках
мира-июль. Гай Юлий Цезарь родился в древней патрицианской семье Юлиев. В V-IV
веках до н. э. Юлии играли значительную роль в жизни Рима. Из представителей
семейства вышли, в частности, один диктатор, один магистр конницы (заместитель
диктатора) и один член коллегии децемвиров, разработавших законы Десяти таблиц-первоначальный
вариант знаменитых законов Двенадцати таблиц. Подобно большинству семейств с
древней историей, Юлии имели общий миф о своем происхождении. Они возводили
свой род к богине Венере через Энея. Мифическая версия происхождения Юлиев была
хорошо известна уже к 200 году до н. э., и Катон Старший записал версию об этимологии
родового имени Юлиев. По его мнению, первый носитель этого имени Юл получил
прозвище от греческого слова «первые волосы на щеках и подбородке». Почти все
Юлии в V-IV веках до н. э. носили когномен Юл, который, вероятно, был изначально
единственным в их семействе. Ветвь Юлиев Цезарей наверняка происходила от Юлиев
Юлов, хотя связующие звенья между ними неизвестны. Первым известным Цезарем
был претор 208 года до н. э., упомянутый Титом Ливием. Этимология когномена
«Caesar» достоверно неизвестна и была забыта уже в римскую эпоху. Элий Спартиан,
один из авторов жизнеописаний Августов, записал четыре версии, бытовавшие к
IV веку н. э.:
«…самые ученые и образованные люди считают, что тот первый, кто был так наречен,
получил это имя от названия слона (который на языке мавров называется цезай),
убитого им в битве; или потому, что родился от мертвой матери и был вырезан
из ее чрева; или потому, что он вышел из лона родительницы уже с длинными волосами;
или потому, что он имел такие блестящие серо-голубые глаза, каких не бывает
у людей». До настоящего времени достоверная этимология имени неясна, но чаще
предполагается происхождение когномена из этрусского языка. К началу I века
до н. э. в Риме были известны две ветви Юлиев Цезарей. Они находились друг с
другом в достаточно близком, но точно не установленном родстве. Две ветви были
зарегистрированы в различных трибах, а к 80-м годам до н. э. они имели и совершенно
противоположную политическую ориентацию, ориентируясь на двух враждующих политиков.
Ближайшие родственники будущего диктатора ориентировались на Гая Мария (его
женой стала Юлия, тетка Гая), а Цезари из другой ветви поддержали Суллу. При
этом последняя ветвь играла большую роль в общественной жизни, чем та, к которой
принадлежал Гай. Родственники Гая по линии матери и бабушки не могли похвастаться
родством с богами, однако все они относились к элите римского общества-нобилитету.
Мать Цезаря-Аврелия-принадлежала к богатой и влиятельной плебейской семье. Род
бабушки Гая-Марции-возводил свое происхождение к четвертому римскому царю Анку
Марцию. Дата рождения Цезаря остается предметом дискуссий для исследователей.
Свидетельства источников по этому вопросу разнятся. Косвенные указания большинства
античных авторов позволяют датировать его рождение 100 годом до н. э., хотя
Евтропий упоминает, что во время битвы при Мунде (17 марта 45 года до н. э.)
Гаю было 56 лет. В двух важных систематических источниках о жизни диктатора-его
биографиях авторства Светония и Плутарха-не сохранилось начало текста с рассказами
об обстоятельствах рождения. Причина расхождений в историографии-несоответствие
времени занятия Цезарем магистратур известной практике: он занимал все магистратуры
раньше обычной последовательности (cursus honorum) примерно на два года. Из-за
этого Теодор Моммзен предложил считать датой рождения Цезаря 102 год до н. э.
С начала XX века предлагались иные варианты решения несоответствия. Вызывает
дискуссии и день рождения Гая-12 либо 13 июля. О четвертом дне перед идами квинтилия
(12 июля) упоминает Макробий в «Сатурналиях». Дион Кассий рассказывает, что
после смерти диктатора дату его рождения перенесли с 13 на 12 июля особым указом
второго триумвирата. Так, единого мнения о дате рождения Цезаря нет. Годом его
рождения чаще всего признается 100 год до н. э. (во Франции его чаще относят
к 101 году до н. э.). Днем рождения одинаково часто считают 12 или 13 июля.
Дом, где рос Цезарь, находился в Субуре-районе Рима, имевшем репутацию неблагополучного.
В детстве он обучался греческому языку, литературе, риторике на дому. Практиковались
физические упражнения, плавание, верховая езда. Среди учителей юного Гая известен
крупный ритор Гнифон, бывший также одним из учителей Цицерона. Примерно в 85
году до н. э. Цезарь потерял отца: по сообщению Плиния Старшего, тот умер, наклонившись,
чтобы надеть обувь. После смерти отца прошедший обряд инициации Цезарь фактически
возглавил все семейство Юлиев, поскольку все ближайшие родственники-мужчины
старше него умерли. Вскоре Гай обручился с Коссуцией, девушкой из богатой семьи
из сословия всадников. В середине 80-х годов до н. э. Цинна выдвинул Цезаря
на почетную должность фламина Юпитера. Этот жрец был связан множеством сакральных
ограничений, серьезно ограничивавших возможности занятия магистратур. Для вступления
в должность ему требовалось сначала жениться старинным обрядом confarreatio
на девушке из патрицианской семьи, и Цинна предложил Гаю свою дочь Корнелию.
Молодой Юлий согласился, хотя ему пришлось расторгнуть помолвку с Коссуцией.
Однако вступление Цезаря в должность ставится под сомнение. По мнению Лили Росс
Тейлор, великий понтифик Квинт Муций Сцевола отказался проводить церемонию инаугурации
Гая. Эрнст Бэдиан, впрочем, полагает, что Цезарь все же был введен в должность.
Как правило, назначение Цезаря рассматривается в историографии как непреодолимое
препятствие на пути его дальнейшей политической карьеры. Впрочем, существует
и противоположная точка зрения: занятие столь почетной должности было хорошей
возможностью укрепить авторитет древнего рода для этой ветви Цезарей, далеко
не все представители которого добивались высшей магистратуры консула. Вскоре
после свадьбы с Корнелией Цинну убили взбунтовавшиеся солдаты, а в следующем
году началась гражданская война, в которой Цезарь, вероятно, не участвовал.
С установлением диктатуры Луция Корнелия Суллы и началом проскрипций жизнь Цезаря
оказалась в опасности: диктатор не щадил политических оппонентов и личных врагов,
а Гай оказался племянником Гая Мария и зятем Цинны. Сулла потребовал от Цезаря
развестись с женой, что не было уникальным случаем доказательства лояльности,
однако тот отказался это сделать. В конце концов, Сулла внес имя Цезаря в проскрипционный
список, и он был вынужден покинуть Рим. Источники сообщают, будто Цезарь долго
скрывался, раздавая взятки разыскивавшим его сулланцам, но эти рассказы малоправдоподобны.
Влиятельные родственники Гая в Риме тем временем сумели добиться помилования
для Цезаря. Дополнительным обстоятельством, смягчившим диктатора, стало происхождение
Цезаря из сословия патрициев, представителей которого консерватор Сулла ни разу
не казнил.
Вскоре Цезарь покинул Италию и примкнул к свите Марка Минуция Терма, наместника
провинции Азия. Имя Цезаря было хорошо известно в этой провинции: около десяти
лет назад ее наместником был его отец. Гай стал одним из контуберналов Терма-детей
сенаторов и молодых всадников, обучавшихся военному делу и провинциальному управлению
под надзором действующего магистрата. Сначала Терм поручил молодому патрицию
переговоры с царем Вифинии Никомедом IV. Цезарь сумел убедить царя передать
в распоряжение Терма часть своего флота, чтобы наместник смог захватить город
Митилены на Лесбосе, не признававший итогов Первой Митридатовой войны и сопротивлявшийся
римлянам. Пребывание Гая у вифинского царя впоследствии стало источником множества
слухов об их сексуальной связи. После успешного выполнения этого поручения Терм
направил войска против Митилен, и вскоре римляне взяли город. После битвы Цезарь
был удостоен гражданской короны-почетной военной награды, которая полагалась
за спасение жизни римского гражданина. После взятия Митилен кампания на Лесбосе
завершилась. Вскоре Терм сложил полномочия, и Цезарь отправился в Киликию к
ее наместнику Публию Сервилию Ватии, организовывавшему военную кампанию против
пиратов. Однако когда в 78 году до н. э. из Италии пришли известия о смерти
Суллы, Цезарь немедленно вернулся в Рим. В 78 году до н. э. консул Марк Эмилий
Лепид попытался поднять мятеж среди италиков с целью отмены законов Суллы. По
сообщению Светония, Лепид приглашал Цезаря присоединиться к мятежу, но Гай отказался.
В 77 году до н. э. Цезарь привлек к суду сулланца Гнея Корнелия Долабеллу по
обвинению в вымогательствах во время наместничества в Македонии. Долабелла был
оправдан после того, как в его поддержку выступили крупнейшие судебные ораторы.
Произнесенная Цезарем обвинительная речь оказалась настолько удачной, что еще
долго распространялась в рукописных копиях. В следующем году Гай начал судебное
преследование другого сулланца, Гая Антония Гибриды, однако тот запросил защиту
у народных трибунов, и суд не состоялся. Вскоре после неудачи процесса над Антонием,
Цезарь отправился совершенствовать свое ораторское мастерство на Родос к известному
ритору Аполлонию Молону-наставнику Цицерона. Во время путешествия Цезаря захватили
в плен киликийские пираты, давно промышлявшие в Восточном Средиземноморье. Его
удерживали на небольшом острове Фармакусса в Додеканесском архипелаге. Пираты
потребовали крупный выкуп в 50 талантов (300 тысяч римских денариев). Версия
Плутарха, будто Цезарь по собственной инициативе увеличил сумму выкупа с 20
талантов до 50, наверняка неправдоподобна. Античные авторы красочно описывают
пребывание Гая на острове: якобы он шутил с похитителями и декламировал им поэмы
собственного сочинения. После того, как послы городов Азии выкупили Цезаря,
он немедленно снарядил эскадру для пленения самих пиратов, что ему удалось сделать.
Захватив своих похитителей, Гай просил нового наместника Азии Марка Юнка судить
и наказать их, но тот отказался. После этого Гай сам организовал казнь пиратов-они
были распяты на крестах. Светоний добавляет некоторые подробности казни как
иллюстрацию мягкости характера Цезаря: «Пиратам, у которых он был в плену, он
поклялся, что они у него умрут на кресте, но когда он их захватил, то приказал
сперва их заколоть и лишь потом распять». Во время повторного пребывания на
Востоке Цезарь еще раз посетил вифинского царя Никомеда. Он также участвовал
в самом начале Третьей Митридатовой войны во главе отдельного вспомогательного
отряда, но вскоре покинул зону боевых действий и вернулся в Рим примерно в 74
году до н. э. В следующем году его кооптировали в жреческую коллегию понтификов
вместо умершего дяди Гая Аврелия Котты. Вскоре Цезарь побеждает на выборах в
военные трибуны. Точная дата его трибуната неизвестна: часто предлагается 73
год, но более вероятна датировка 72-м или 71-м годом до н. э. Из других источников
известно, что в это время в Греции под командованием Марка Антония Кретика служил
некий Гай Юлий, нередко отождествляемый с Цезарем, но более вероятно, что это
были два разных человека. Чем занимался Цезарь в этот период, достоверно неизвестно.
Высказывается предположение, что Цезарь мог быть задействован в подавлении восстания
Спартака-если не в боевых действиях, то по крайней мере в подготовке новобранцев.
Высказывается и предположение, что именно при подавлении восстания Цезарь близко
сошелся с Марком Лицинием Крассом, в будущем сыгравшим немалую роль в карьере
Гая. В начале 69 года до н. э. почти одновременно умирают Корнелия, жена Цезаря,
и его тетя Юлия. На их похоронах Гай произнес две речи, привлекшие внимание
современников. Во-первых, публичные выступления в память об умерших женщинах
практиковались лишь с конца II века до н. э., но и в них обычно вспоминали пожилых
матрон, но не молодых женщин. Во-вторых, в речи в честь тети он напомнил о ее
замужестве за Гаем Марием и показал народу его восковой бюст. Вероятно, похороны
Юлии стали первой публичной демонстрацией изображения генерала с начала диктатуры
Суллы, когда Мария фактически предали забвению. В том же году Цезарь становится
квестором, что гарантировало ему место в сенате. Обязанности квестора Цезарь
исполнял в провинции Дальняя Испания. Детали его миссии неизвестны, хотя обычно
квестор в провинции занимался финансовыми вопросами. По всей видимости, Гай
сопровождал наместника Гая Антистия Вета в поездках по провинции, выполняя его
поручения. Вероятно, именно во время квестуры он познакомился с Луцием Корнелием
Бальбом, впоследствии ставшим ближайшим соратником Цезаря.
Вскоре после возвращения из провинции Гай женился на Помпее, внучке Суллы (она
не была близкой родственницей влиятельного в те годы Гнея Помпея Великого).
Тогда же Цезарь начал открыто склоняться к поддержке Гнея Помпея: в частности,
он был едва ли не единственным сенатором, кто поддержал закон Габиния о передаче
Гнею чрезвычайных полномочий в борьбе с пиратами. Поддержал Цезарь и закон Манилия
о предоставлении нового командования Помпею, хотя здесь он уже не был в одиночестве.
В 66 году до н. э. Цезарь стал смотрителем Аппиевой дороги и отремонтировал
ее за свой счет (по другой версии, ремонтом дороги он занимался в 65 году до
н. э., будучи эдилом). В те годы главным кредитором молодого политика, не скупившегося
на траты, был, вероятно, Красс. В 66 году до н. э. Цезаря избирают курульным
эдилом на следующий год, в чьи обязанности входила организация городского строительства,
транспорта, торговли, повседневной жизни Рима и торжественных мероприятий (как
правило, за собственный счет). В апреле 65 года до н. э. новый эдил организовал
и провел Мегалезийские игры, а в сентябре-Римские игры, которые своей роскошью
удивили даже искушенных в развлечениях римлян. Затраты на оба мероприятия Цезарь
разделил поровну со своим коллегой Марком Кальпурнием Бибулом, но всю славу
получил только Гай. Первоначально Цезарь планировал показать на Римских играх
рекордное число гладиаторов (по другой версии, гладиаторские бои были устроены
им в память о своем отце), но сенат, опасаясь бунта множества вооруженных рабов,
издал специальный указ, запрещавший одному человеку приводить в Рим больше определенного
числа гладиаторов. Юлий подчинился ограничениям на количество гладиаторов, но
выдал каждому из них серебряные доспехи, благодаря чему его гладиаторские бои
все равно запомнились римлянам. Кроме того, эдил преодолел сопротивление консервативных
сенаторов и восстановил все трофеи Гая Мария, демонстрация которых была запрещена
еще Суллой. В 64 году до н. э. Цезарь возглавлял постоянный уголовный суд по
делам о разбоях, сопровождавшихся убийством. В судах под его председательством
было осуждено немало участников проскрипций Суллы, хотя этот диктатор издал
закон, не позволявший вести уголовное преследование против них. Несмотря на
активную деятельность Цезаря по осуждению соучастников диктатора, активный исполнитель
убийств проскрибированных Луций Сергий Катилина оказался полностью оправдан
и смог выдвинуть свою кандидатуру в консулы на следующий год. Инициатором значительной
части судебных процессов, однако, выступал оппонент Цезаря, Марк Порций Катон
Младший.
В начале 63 года до н. э. умер великий понтифик Квинт Цецилий Метелл Пий, и
высшая должность в системе римских религиозных магистратур стала вакантной.
В конце 80-х годов до н. э. Луций Корнелий Сулла вернул древний обычай кооптации
верховных жрецов коллегией понтификов, однако незадолго до новых выборов Тит
Лабиен вернул процедуру избрания великого понтифика с помощью голосования в
17 трибах из 35. Цезарь выставил свою кандидатуру; альтернативными кандидатами
были Квинт Лутаций Катул Капитолин и Публий Сервилий Ватия Исаврик. Античные
историки сообщают о многочисленных подкупах во время выборов, из-за которых
долги Гая сильно выросли. Поскольку трибы, которые голосовали, определялись
жребием непосредственно перед выборами, Цезарь был вынужден подкупать представителей
всех 35 триб. Кредиторы Гая с пониманием относились к тратам на престижную,
но неприбыльную должность: успешное избрание свидетельствовало о его популярности
в преддверии выборов преторов и консулов. По преданию, уходя из дома перед оглашением
результатов, он сказал своей матери «или я вернусь понтификом, или совсем не
вернусь»; по другой версии: «Сегодня, мать, ты увидишь своего сына либо верховным
жрецом, либо изгнанником». Голосование состоялось, по разным версиям, или 6
марта, или в конце года, и Цезарь победил. По версии Светония, его преимущество
над оппонентами оказалось огромным.
Избрание Юлия пожизненным великим понтификом привлекло к нему всеобщее внимание
и почти наверняка гарантировало успешную политическую карьеру. В отличие от
фламина Юпитера, великий понтифик мог участвовать и в гражданской, и в военной
деятельности без серьезных сакральных ограничений. Хотя обычно великими понтификами
избирались люди, бывшие консулами (консуляры), в римской истории были известны
и случаи, когда эту почетную должность занимали сравнительно молодые люди. Таким
образом, Цезаря не могли обвинить в том, что великим понтификом он стал только
из-за непомерных амбиций. Сразу же после избрания Цезарь воспользовался правом
проживания в государственном доме великого понтифика и переехал из Субуры в
самый центр города, на Священную дорогу. Позднее в 63 году до н. э. Цезарь участвовал
в двух громких судебных процессах. Сначала он выступил в качестве свидетеля
на стороне обвинения против Гая Кальпурния Пизона в деле о вымогательствах в
провинции, но того оправдали. Вскоре (по другой версии, уже в следующем году)
Цезарь защищал знатного нумидийца Масинту, но вновь проиграл. Процесс получил
скандальную известность из-за того, что Гай в пылу судебных споров схватил наследника
нумидийского престола Юбу (будущего царя Юбу I) за бороду. Неясно, зачем Цезарь
нанес оскорбление влиятельному царевичу: это могла быть как спонтанная вспышка
гнева, так и тщательно рассчитанная акция, использовавшая ксенофобские настроения
римского плебса. После вынесения обвинительного приговора Гай укрывал Масинту
и сумел вывезти его в Испанию, что показало окружающим надежность Цезаря как
патрона, готового защищать своих клиентов любой ценой. Наконец, с именем Цезаря
связывают начало суда над Рабирием: по мнению С. Л. Утченко, за Титом Лабиеном,
выдвинувшим обвинение, был именно Юлий.
В 65 году до н. э., согласно некоторым противоречивым свидетельствам античных
историков, Цезарь участвовал в неудачном заговоре Луция Сергия Катилины с целью
захвата власти. Впрочем, вопрос о «первом заговоре Катилины» остается проблемным.
Свидетельства источников разнятся, что дает основания некоторым исследователям
и вовсе отрицать существование «первого заговора». Слухи об участии Цезаря в
первом заговоре Катилины, если он существовал, распространились противниками
Красса и Цезаря уже в 50-е годы до н. э. и наверняка не соответствуют действительности.
Ричард Биллоуз полагает, что распространение слухов о «первом заговоре» было
выгодно Цицерону, а затем и политическим оппонентам Цезаря.
В 63 году до н. э., после своего провала на выборах консулов, Катилина предпринял
новую, более известную попытку захвата власти. О возможной причастности Цезаря
к заговору спорили еще в античную эпоху, однако надежные свидетельства так и
не были предоставлены. В дни кульминации кризиса Катул и Пизон требовали от
Цицерона арестовать Цезаря за соучастие в заговоре, но безуспешно. По мнению
Эдриана Голдсуорси, к 63 году до н. э. Цезарь мог рассчитывать на легальные
способы занятия новых должностей и не был заинтересован в участии в заговоре.
3 декабря 63 года до н. э. Цицерон представил доказательства опасности заговора,
и на следующий день ряд заговорщиков объявили государственными преступниками.
5 декабря в сенате, собравшемся в храме Согласия, обсуждалась мера пресечения
для заговорщиков: в чрезвычайных обстоятельствах было решено действовать без
санкции суда. Децим Юний Силан, избранный консулом на следующий год, выступил
за смертную казнь-наказание, применявшееся к римским гражданам в редчайших случаях.
Его предложение было встречено с одобрением. Следующим выступил Цезарь. Его
речь в сенате, записанная Саллюстием, наверняка основывается на реальном выступлении
Юлия. В варианте речи у Саллюстия содержится как распространенная апелляция
к римским обычаям и традициям, так и необычное предложение приговорить заговорщиков
к пожизненному заключению-почти не применявшемуся в Риме наказанию-с конфискацией
имущества. После Цезаря выступил Цицерон, возражавший против предложения Гая
(отредактированная запись его четвертой речи против Катилины сохранилась). Впрочем,
после выступления действующего консула многие по-прежнему склонялись к предложению
Юлия, но слово взял Марк Порций Катон Младший, решительно выступил против инициативы
Цезаря. Катон также намекнул на причастность Цезаря к заговору и упрекнул колеблющихся
сенаторов в недостатке решимости, после чего сенат проголосовал за предание
заговорщиков смертной казни. Поскольку заседание 5 декабря проходило при открытых
дверях, внимательно слушавшие снаружи люди бурно реагировали на выступление
Катона, включая его намек на связи Цезаря с заговорщиками, а после окончания
заседания они провожали Гая угрозами.
Едва вступив в должность претора 1 января 62 года до н. э., Цезарь воспользовался
правом законодательной инициативы магистрата и предложил народному собранию
передать полномочия по восстановлению храма Юпитера Капитолийского от Квинта
Лутация Катула Гнею Помпею. Катул занимался восстановлением этого храма около
15 лет и почти завершил работу, но в случае принятия этого предложения в посвятительной
надписи на фронтоне этого важнейшего святилища Рима было бы упомянуто имя Помпея,
а не Катула, влиятельного оппонента Цезаря. Гай также обвинил Катула в хищении
государственных средств и потребовал отчитаться о расходах. После протеста сенаторов
претор отозвал свой законопроект. Когда 3 января трибун Квинт Цецилий Метелл
Непот предложил отозвать Помпея в Рим для разгрома отрядов Катилины, Гай поддержал
это предложение, хотя войска заговорщиков уже были окружены и обречены на поражение.
По-видимому, Непот-шурин Гнея-надеялся своим предложением дать возможность Помпею
прибыть в Италию, не распуская свои войска. После спровоцированной Непотом массовой
драки на форуме решительно настроенный сенат принял чрезвычайный закон об отстранении
Непота и Цезаря от должностей, однако через несколько дней Гая восстановили.
Осенью на суде над участником заговора Катилины Луцием Веттием обвиняемый заявил
судье, что располагает доказательством причастности Цезаря к заговору-его письмом
к Катилине. Кроме того, на допросе в сенате свидетель Квинт Курий заявил, что
слышал лично от Катилины об участии Цезаря в подготовке мятежа. Впрочем, Цицерон
по просьбе Гая засвидетельствовал, что он сообщил консулу все, что знал о заговоре,
и тем самым лишил Курия награды за информацию и опроверг его показания. Против
первого обвинителя Цезарь действовал весьма решительно, арестовав и Веттия (он
не явился на очередное заседание и не представил доказательства вины претора),
и судью Новия Нигера (он принял донос на старшего магистрата).
В декабре 62 года до н. э. в новом доме Цезаря проводился праздник в честь Доброй
Богини с участием одних лишь женщин, но он был прерван после того, как в дом
тайно проник мужчина-Публий Клодий Пульхр. Сенаторы, узнав о происшествии, постановили
считать случившееся святотатством, а также потребовали проведения праздника
заново и наказания виновных. Последнее означало неизбежную публичную огласку
личной жизни Цезаря, поскольку ходили слухи, что Клодий прибыл в дом Цезаря
в женском платье именно за его женой. Не дожидаясь суда, понтифик развелся с
Помпеей Суллой. Судебный процесс состоялся уже в следующем году, и Клодия оправдали,
поскольку Цезарь отказался свидетельствовать против него. Эдриан Голдсуорси
полагает, что у Помпеи действительно был роман с Клодием, но Цезарь все же не
решился свидетельствовать против быстро набирающего популярность политика. Кроме
того, большинство судей в коллегии проголосовало табличками с неразборчивыми
надписями, не желая навлекать на себя гнев сторонников и противников Клодия.
Во время суда, когда Цезаря спросили, почему он развелся с женой, если он ничего
не знает о случившемся, он якобы ответил, что жена Цезаря должна быть вне подозрений
(различные источники приводят различные варианты этой фразы). По мнению Майкла
Гранта, Цезарь имел в виду, что должна быть вне подозрения жена великого понтифика-верховного
жреца Рима. Британский историк указывает и на другую возможную причину, ускорившую
развод-отсутствие детей за несколько лет брака.
В начале 61 года до н. э. Цезарь должен был отправиться в провинцию Дальняя
Испания, самую западную в Римской республике, чтобы управлять ею в должности
пропретора, но многочисленные кредиторы следили, чтобы он не покидал Рим, не
расплатившись с огромными долгами. Тем не менее, Красс поручился за Цезаря суммой
в 830 талантов, хотя едва ли эта огромная сумма покрывала все долги наместника.
Благодаря Крассу Гай отправился в провинцию еще до окончания суда над Клодием.
По пути в Испанию Цезарь якобы сказал, проезжая через глухую деревушку, что
«предпочел бы быть первым здесь, чем вторым в Риме» (по другой версии, эта фраза
была произнесена уже по пути из Испании в Рим).
К моменту прибытия Цезаря в слаборазвитых северной и северо-восточной частях
провинции было сильно недовольство римской властью и большими долгами. Цезарь
немедленно набрал ополчение из местных жителей для подчинения недовольных регионов,
что преподносилось как истребление бандитов. По свидетельству Диона Кассия,
благодаря военной кампании Цезарь надеялся своими победами сравняться с Помпеем,
хотя установить прочный мир можно было и без военных действий. Имея в распоряжении
около 12 тысяч солдат, он подошел к Герминийским горам (современный хребет Серра-да-Эштрела)
и потребовал от местных племен поселиться на равнинной территории, чтобы лишить
их возможности использовать свои укрепления в горах в случае восстания. Дион
Кассий полагает, что Цезарь с самого начала надеялся на отказ, поскольку рассчитывал
использовать этот ответ в качестве мотива для нападения. После того, как горные
племена отказались подчиниться, войска наместника напали на них и вынудили отступить
к Атлантическому океану, откуда горцы переплыли на острова Берленга. Цезарь
приказал нескольким отрядам переправиться на острова на небольших плотах, но
лузитаны перебили весь римский десант. После этой неудачи Гай вызвал флот из
Гадеса и с его помощью переправил на острова крупные силы. Пока полководец покорял
горных лузитанов на побережье Атлантического океана, соседи изгнанных племен
начали подготовку к отражению возможного нападения наместника. Все лето пропретор
подчинял разрозненных лузитанов, взяв штурмом ряд поселений и выиграв одно достаточно
крупное сражение. Вскоре Цезарь покинул пределы провинции и направился в Бриганцию,
быстро захватив город с окрестностями. В конце концов, войска объявили его императором,
что в терминологии середины I века до н. э. означало признание победоносным
полководцем. Уже тогда Цезарь проявил себя решительным полководцем, способным
оперативно перемещать свои войска. Завершив свой поход, Цезарь обратился к решению
повседневных проблем провинции. Его энергичная деятельность в административной
сфере проявилась в пересмотре налогообложения и в разборе судебных дел. В частности,
наместник отменил налог, введенный как наказание за поддержку лузитанами Квинта
Сертория в недавней войне. Кроме того, он постановил, что кредиторы не могли
взыскивать с должников больше двух третей их годового дохода. В условиях сложной
ситуации с выплатой ссуд и процентов жителями провинции подобная мера оказалась
выгодна и для заемщиков, и для кредиторов, поскольку Цезарь все же подтвердил
необходимость обязательного погашения всех долгов. Наконец, Цезарь, возможно,
запретил человеческие жертвоприношения, практиковавшиеся в провинции.
Некоторые источники утверждают, что наместник вымогал деньги у состоятельных
жителей провинции и обирал нейтральные племена, но эти свидетельства наверняка
основаны только на слухах. Ричард Биллоуз полагает, что если бы Цезарь на самом
деле открыто грабил провинцию, политические оппоненты немедленно привлекли бы
его к суду после возвращения в Рим. На деле же не последовало ни судебного преследования,
ни даже намеков на его начало, что свидетельствует как минимум об осторожности
Цезаря. Римское законодательство I века до н. э. предусматривало ответственность
наместника за вымогательство, однако не устанавливало четких границ между подарком
и взяткой, и потому достаточно осторожные действия могли не квалифицироваться
как взяточничество. Цезарь же мог рассчитывать на солидные подношения, поскольку
жители провинции (особенно богатого юга) видели в молодом аристократе потенциально
влиятельного патрона-защитника их интересов в Риме. Чрезвычайно энергичная защита
Масинты показывала им, что Цезарь пойдет на все ради защиты своих клиентов.
По-видимому, наибольший доход Цезарь получил именно от гражданской деятельности
в южной части провинции, поскольку основные военные действия велись в нищих
северных и северо-восточных районах Дальней Испании, в которых едва ли можно
было обогатиться. После наместничества в провинции Цезарь существенно поправил
свое финансовое положение, и кредиторы больше его не беспокоили. Вероятно, Гай
не выплатил все долги, но доказал, что способен погашать кредиты благодаря занятию
новых должностей. Вследствие этого заимодавцы могли временно прекратить тревожить
Цезаря, рассчитывая на новое, более выгодное назначение, что впоследствии попытались
использовать противники Гая.
В начале 60 года до н. э. Цезарь принял решение вернуться в Рим, не дожидаясь
своего преемника. Досрочное завершение полномочий наместника с делегированием
полномочий младшему магистрату считалось необычным, но иногда практиковалось.
Получив донесения о победах Цезаря, сенат счел его достойным триумфа. Помимо
этого почетного торжества, летом 60 года до н. э. Цезарь надеялся принять участие
в выборах консулов на следующий год, поскольку он достиг минимального возраста
для занятия новой должности и прошел все предыдущие магистратуры в системе cursus
honorum. Однако претендент на триумф не имел права пересекать священные границы
города до начала мероприятия, а для регистрации кандидата в консулы требовалось
личное присутствие в Риме. Поскольку дата выборов была уже установлена, Цезарь
запросил сенаторов предоставить ему право на заочную регистрацию. Прецедент
подобного решения в римской истории уже был: в 71 году до н. э. сенат позволил
выставить свою кандидатуру Гнею Помпею, также готовившему триумф.
Оппоненты Цезаря не были настроены идти ему навстречу. Поставив Гая перед выбором
между триумфом и консульством, они, возможно, надеялись на выбор Цезарем триумфа,
рассчитывая, что кредиторы Гая не будут ждать еще один год, а потребуют свои
деньги немедленно. Впрочем, у Цезаря была и другая причина не откладывать участие
в выборах до следующего года: избрание на новую должность в «свой год», то есть
в первый год, когда это было допустимо по закону, считалось особенно почетным.
На последнем заседании сената перед выборами, когда еще было возможно принять
особое разрешение, Катон взял слово и держал речь весь день, до самого закрытия
заседания. Таким образом, особого разрешения Цезарь не получил, и он вошел в
город, сделав выбор в пользу занятия новой должности и отказавшись от триумфа.
К лету 60 года до н. э. Цезарь договорился о сотрудничестве с богатым и образованным,
но малоизвестным публике римлянином Луцием Лукцеем, также выставившему свою
кандидатуру. По словам Светония, «они договорились, что Лукцей будет обещать
центуриям собственные деньги от имени обоих». Римский автор упоминает, что с
одобрения сенаторов подкупал избирателей и его соперник Бибул: его тесть Катон
называл это «подкупом в интересах государства». Как правило, в каждой трибе
или центурии была группа людей, занимавшихся организацией подкупов: они раздавали
деньги отдельным избирателям и инструктировали их отдавать голоса за нужного
кандидата. Нередко раздачи осуществлялись через культовые братства. Многочисленные
нарушения процедуры выборов магистратов привели к появлению уже во II веке до
н. э. специальных законов, регламентировавших отдельные детали предвыборной
кампании. Виновные стали подлежать сначала десятилетнему отлучению от участия
в выборах, а затем и едва ли не самой серьезной мере наказания в мирное время-изгнанию,
сопровождавшемуся конфискацией имущества. Тем не менее, между 67 и 50 годами
до н. э. различные виды подкупов избирателей стали практиковаться ежегодно,
так что на время избирательной кампании из-за огромного спроса на наличные деньги
ростовщики повышали ставки по кредитам вдвое, с 4 % до 8 % годовых. По итогам
выборов консулами на 59 год до н. э. стали Цезарь и Бибул.
Примерно в это же время Цезарь вступил в тайные переговоры с Помпеем и Крассом
о создании политического союза: в обмен на поддержку Гая двумя самыми влиятельными
и богатыми римлянами новый консул взял обязательство провести несколько законов
в их интересах, которые ранее блокировались сенатом. Дело в том, что Помпей,
вернувшийся с Третьей Митридатовой войны еще в 62 году до н. э., до сих пор
не добился ратификации всех распоряжений, сделанных в восточных провинциях.
Он также не мог преодолеть сопротивление сената в вопросе о предоставлении земельных
наделов ветеранам его армии. Причины для недовольства сенатом были и у Красса,
защищавшего интересы публиканов (откупщиков налогов), безуспешно просивших снизить
сумму откупа для провинции Азия. Благодаря объединению вокруг Цезаря оба политика
надеялись преодолеть сопротивление сенаторов и провести выгодные для себя законы.
Неясно, что получал от союза Цезарь. Бесспорно, ему было выгодно уже само сближение
с двумя влиятельными политиками и их не менее высокопоставленными друзьями,
клиентами и родственниками. Существует версия, что при организации триумвирата
Цезарь вынашивал планы захвата власти с его помощью. Н. А. Машкин критикует
подобный подход как основанный на последующих событиях и предполагает, что изначально
объединение задумывалось как краткосрочное, но изменение ситуации сплотило участников
триумвирата и превратило их союз в долговременный; подобную точку зрения полностью
разделял С. Л. Утченко, также отмечавший, что союз имел еще и ярко выраженную
антисенатскую направленность. Наконец, Эрик Грюн предположил, что с помощью
триумвирата Цезарь надеялся осуществить собственную программу широких реформ.
Несмотря на то, что Помпей и Красс давно враждовали и даже препятствовали проведению
законов в интересах друг друга, Цезарю удалось примирить их. Светоний утверждает,
что сперва Цезарь вступил в союз с Помпеем, однако Кристиан Мейер полагает,
что сначала он договорился о сотрудничестве с более близким ему Крассом. Не
исключено, что планировалось включение в политический союз и четвертого члена-Цицерона.
Объединение трех политиков известно в настоящее время как первый триумвират
(«союз трех мужей»), однако этот термин возник по аналогии с более поздним вторым
триумвиратом, члены которого официально именовались триумвирами. Точная дата
создания триумвирата неизвестна, что является следствием его тайного характера.
Вслед за противоречивыми версиями античных писателей различные версии предлагают
и современные историки: июль-август 60 года до н. э., период незадолго до выборов
или вскоре после их проведения, после выборов или 59 год до н. э.
В самом начале консульства Гай приказал ежедневно обнародовать протоколы заседаний
сената и народного собрания: по-видимому, это было сделано для того, чтобы граждане
могли отслеживать действия политиков. В первые дни января Гай огласил в сенате
и свой проект аграрного закона. Вероятно, такая поспешность была вызвана желанием
провести новое постановление до конца месяца, пока Цезарь был главным из двух
консулов. Между первым оглашением законопроекта и голосованием по нему, по римским
законам, должно было пройти три нундины-по разным версиям, 17 или 24 дня, в
течение которых с проектом постановления могли ознакомиться все римляне. Законопроект
Гая был весьма умеренным. Прежде всего, не планировалось проводить конфискации
у крупных землевладельцев (незанятой земли в Италии оставалось немного), а участки
должны были выкупаться только у тех, кто желал продать землю. Деньги на это
мероприятие Цезарь намеревался получить от налогов с территорий, присоединенных
Помпеем. Для предотвращения спекуляций семьи, получившие землю, не могли продавать
ее в течение 20 лет. Воспользоваться законом Цезаря могли не только ветераны
Помпея, но и городская беднота (пролетариат). Для контроля за разделами земли
создавалась комиссия из двадцати человек, в которую вошли, в частности, Помпей
и Красс. Первыми сенаторами, к которым обратился Гай при обсуждении данного
вопроса, стали как раз Помпей и Красс. Поддержка предложения этими уважаемыми
и влиятельными политиками предопределила благожелательное отношение большинства
остальных сенаторов к законопроекту. Впрочем, сторонники Катона решительно возражали
против инициативы Цезаря, а второй консул Бибул указывал, что организация голосования
незаконна из-за неблагоприятных небесных знамений. Перед голосованием по аграрному
закону в народном собрании обстановка в Риме была очень сложной, и сторонники
принятия закона подрались с противниками; по сообщению Плутарха, «по пути к
форуму на голову Бибулу вывернули корзину навоза, затем напали на его ликторов
и изломали им розги, и, наконец, полетели камни и дротики, многие были ранены,
а все остальные опрометью бежали с форума». Несмотря на сопротивление Бибула
и ряда сенаторов во главе с Катоном, опасавшихся дальнейшего роста популярности
Цезаря, предложение было принято в народном собрании. Впрочем, потребности в
земле для нуждающихся были очень велики, а крупные землевладельцы неохотно продавали
участки государству. Для удовлетворения спроса на землю Цезарь предложил ввести
в оборот большой участок в Кампании, остававшийся в государственной собственности.
Приоритет в распределении земли на этом участке был отдан многодетным семьям
с тремя и более детьми, которых оказалось более 20 тысяч. Катон попытался сорвать
принятие нового закона очередной обструкцией, но был решительно остановлен консулом:
«Цезарь приказал прямо с ораторского возвышения отвести Катона в тюрьму, но
и тут Катон не пал духом, не умолк,-напротив, по дороге в тюрьму он продолжал
говорить о новом законе, призывая римлян обуздать тех, кто вершит дела государства
подобным образом». В конце концов, закон был принят. Вскоре после нападений
на форуме второй консул Бибул заявил об угрозе своей жизни и заперся в доме,
ограничив участие в политике изданием эдиктов. В них второй консул указывал
на неблагоприятные небесные знамения, которые якобы сопровождали голосования
по законам Цезаря. По римской традиции, народные собрания не могли созываться
вопреки воле богов, которая выражалась в том числе в небесных знамениях. На
этих основаниях Бибул ставил под сомнение законность процедур, с помощью которых
Цезарь проводил свои законы. Впрочем, для знатоков права разрешение вопроса
о легитимности народных собраний и принятых ими законов представляло очень сложную
юридическую проблему. Помимо апелляции к нарушению формальных процедур, второй
консул распространял скандальные подробности о личной жизни Цезаря и Помпея.
Эдикты Бибула выставлялись для всеобщего обозрения и пользовались большой популярностью:
по словам Цицерона, «через то место, где они выставляются, нельзя пройти из-за
скопления людей, которые их читают». В этих тщательно продуманных эдиктах содержалось
очень много недостоверной информации, и они стали источником ряда слухов и сплетен
про Цезаря. В рамках договоренностей о создании триумвирата Цезарь добился принятия
законов об утверждении распоряжений Помпея на Востоке и о пересмотре системы
налогообложения в провинции Азия: сумма, вносимая откупщиками, снижалась на
одну треть, и они могли получать значительно бо́льшую прибыль с провинции. Против
первого указа выступал Лукулл, предшественник Помпея по командованию в Третьей
Митридатовой войне, однако Гай пригрозил засудить его, и полководец, по словам
Светония, бросился к ногам консула. Еще одним законом Цезаря стало проведение
через народное собрание закона о вымогательстве и взяточничестве наместников.
Этот указ чрезвычайно подробно описывал сферы ответственности римских наместников
и легатов. Благодаря своей доскональности закон действовал еще долгое время
и часто цитировался юристами императорской эпохи. В отличие от предыдущего законодательства
Гая этот указ не встретил сопротивления при принятии. Ричард Биллоуз, однако,
полагает, что закон о вымогательстве в основном лишь систематизировал нормы
прежних законов. Кроме того, Майкл Грант обращает внимание, что закон регламентировал
деятельность магистратов, но по-прежнему игнорировал самоуправство откупщиков
налогов. Наконец, Цезарь от имени Римской республики признал Птолемея XII Авлета
фараоном Египта, что было равносильно отказу от притязаний на Египет с использованием
широко известного в Риме завещания (наверняка подложного) Птолемея XI Александра
II. Согласно этому документу, Египет должен был перейти под власть Рима, подобно
тому, как по завещанию Аттала III к Римской республике отошло Пергамское царство.
Античные историки сообщают, что вопрос был улажен за огромную взятку, которую
разделили между собой триумвиры. Годом ранее сенат постановил, что консулы 59
года до н. э. в качестве наместников будут управлять «лесами и тропами». Современные
исследователи по-разному понимают это назначение, хотя сходятся на его незначительности.
Такое назначение не могло удовлетворить Цезаря и его кредиторов, ожидавших,
что с помощью грабежа провинции перспективный политик рассчитывается с долгами.
Весной 59 года до н. э. плебейский трибун Публий Ватиний, сторонник Цезаря,
предложил передать Гаю право управления провинциями Цизальпийская Галлия и Иллирик,
а также тремя легионами на пять лет вместо традиционного одного года, что было
беспрецедентной мерой. Принятие нового закона аннулировало прежнее назначение
Цезаря на silvae callesque. По-видимому, Цезарь надеялся заручиться поддержкой
населения Цизальпийской Галлии, щедро раздавая права римского гражданства, а
из Иллирика Гай, возможно, надеялся начать поход вглубь Балканского полуострова.
Вскоре умер наместник Трансальпийской Галлии Квинт Цецилий Метелл Целер, и Помпей
предложил поручить управление этой провинцией Цезарю вместе с одним дополнительным
легионом. Возможно, Помпей руководствовался соображениями о необходимости объединения
Цизальпийской и Трансальпийской провинций под командованием одного полководца
в весьма вероятной войне в Галлии: во время Кимврской войны полувековой давности
в этом же регионе отсутствие единого командования на первом этапе войны привело
к чувствительным для Рима поражениям. Новую провинцию Цезарю добавил сенат,
собравшийся в неполном составе (многие его члены продолжали игнорировать заседания).
Последовательность и точные даты проведения законов Цезаря реконструируются
по-разному, что вызвано отсутствием абсолютной хронологической привязки в источниках
при наличии лишь ряда косвенных указаний. Восстановление хронологии может осложняться
еще и возможным использованием полномочий великого понтифика Цезарем для добавления
к календарю 13-го високосного месяца мерцедония в конце февраля. По датировке
Лили Росс Тейлор, 1 или 2 января Цезарь предложил первый аграрный закон, между
25 и 27 января состоялось голосование в комициях и принятие закона. Приблизительно
28 января второй консул Бибул ссылается на неблагоприятные знамения и при поддержке
троих трибунов пытается наложить вето, но безуспешно, и около 29 января запирается
в своем доме. В начале февраля, по мнению американской исследовательницы, сенаторы
принесли клятву в поддержку закона, в феврале-марте создается комиссия для осуществления
положений закона. Затем, в марте или начале апреля принимаются декреты о признании
Птолемея XII Авлета египетским царем и об откупах в Азии. Приблизительно 1 мая
Цезарь предложил второй аграрный закон и почти одновременно-закон об утверждении
распоряжений Помпея; голосование по ним состоялось в конце месяца. По мнению
Тейлор, около 2-3 мая состоялась свадьба Помпея и Юлии, а вскоре Цезарь женился
на Кальпурнии. Предложение закона Ватиния, отнесенное сначала к маю, Тейлор
впоследствии предложила считать более ранним (март вместо мая), как и голосование
по нему (вторая половина мая вместо начала июня). Наконец, закон о вымогательстве
и взяточничестве наместников принимался, вероятно, уже во второй половине года.
Осенью римлянин Луций Веттий заявил, что ряд известных римлян готовит заговор
против Помпея (по другой версии, целями покушения были заявлены Помпей и Цезарь).
Сначала Веттий дал показания перед сенатом, сообщив о причастности ряда известных
политиков и молодых нобилей, затем Цезарь заставил его повторить свои показания
перед народом. При перечислении имен на публике Веттий умолчал об участии Марка
Юния Брута и добавил ряд новых имен, что подорвало доверие к его показаниям.
Вскоре его нашли в тюрьме убитым. Причастность Цезаря к организации дела Веттия
является спорной, но консул в любом случае сумел использовать его показания
в своих целях: «Дело было весьма темное, но Цезарь воспользовался им, чтобы
подстрекать толпу. Допрос Веттия отложили на следующий день, но ночью он был
убит в тюрьме. О случившемся шли самые различные догадки и предположения, и
Цезарь не преминул этим воспользоваться, говоря, что Веттия убили те, кто боялся
его показаний. В конце концов, он добился того, что народ дал ему право бороться
против всех козней». Несмотря на значительную поддержку инициатив Цезаря в начале
года, уже к концу 59 года до н. э. популярность триумвиров сильно упала. По
мнению С. Л. Утченко, это было связано с тем, что триумвират, на который возлагалась
надежда по борьбе с узурпацией реальной власти узким кругом нобилей-сенаторов,
сам начал контролировать всю жизнь Рима. Впрочем, Цезарь в следующем году удалялся
в провинцию, и потому в будущем основными мишенями противников триумвирата должны
были стать Помпей и, в меньшей степени, Красс. К началу проконсульства Цезаря
римляне контролировали южную часть территории современной Франции, где была
образована провинция Нарбонская Галлия. В конце марта 58 года до н. э. Гай прибыл
в Генаву, где вступил в переговоры с вождями кельтского племени гельветов, начавшего
переселяться из-за натиска германцев. Цезарю удалось не допустить гельветов
на территорию Римской республики, а после того, как они вступили на земли союзного
римлянам племени эдуев, Гай преследовал и разбил их. В том же году он разбил
войска германского вождя Ариовиста, пытавшегося закрепиться на галльских землях
левого берега Рейна. В 57 году до н. э. Цезарь, не имея формального повода к
войне, напал на племена белгов в северо-восточной Галлии и разбил их в битвах
на Аксоне и на Сабисе. Легат полководца Публий Лициний Красс бескровно подчинил
земли в нижнем течении Луары. Впрочем, на следующий год покоренные Крассом галлы
объединились против римского завоевания. Цезарь был вынужден разделить свои
силы между Титом Лабиеном, должным подчинить племя треверов в Белгике, Публием
Крассом (ему поручалось покорение Аквитании) и Квинтом Титурием Сабином, подавлявшим
периферийные племена восставших. Децим Юний Брут Альбин начал строительство
на Луаре флота, способного сражаться с приморскими племенами, а сам Цезарь отправился
в Луку, где триумвиры встретились и обсудили текущие вопросы. Вернувшись к своим
войскам, Цезарь возглавил наступление на восставших галлов. Гай и Сабин захватили
все поселения повстанцев, а Децим Брут уничтожил их флот в морской битве.
В 55 году до н. э. полководец разгромил германские племена, перешедшие через
Рейн. Затем он переправился на правый берег реки с помощью 400-метрового моста,
построенного возле лагеря «castellum apud confluentes» всего за десять дней.
Римская армия не задержалась в Германии (при отступлении первый в истории мост
через Рейн был разрушен), и уже в конце августа Цезарь предпринял разведывательную
экспедицию в Британию-первый поход на этот остров в римской истории. Впрочем,
из-за недостаточной подготовки уже через месяц ему пришлось вернуться на континент.
Летом следующего года Цезарь возглавил новую экспедицию в Британию, однако кельтские
племена на острове непрерывно отступали, ослабляя противника в мелких столкновениях,
и Цезарь был вынужден заключить перемирие, позволившее ему рапортовать в Рим
о победе. После возвращения Цезарь разделил свои войска между восемью лагерями,
сосредоточенными в северной Галлии. В конце года племена белгов восстали против
римлян и почти одновременно атаковали несколько мест их зимовок. Белгам удалось
выманить из укрепленного лагеря XIV легион и еще около 6-8 тысяч солдат и перебить
их из засады. Цезарю удалось снять осаду с лагеря Квинта Туллия Цицерона, брата
оратора, после чего белги отказались от атаки лагеря Лабиена. В 53 году до н.
э. Гай совершал карательные экспедиции против белгских племен, а летом совершил
повторный поход в Германию, вновь построив (и снова разрушив при отступлении)
мост через Рейн. Столкнувшись с нехваткой войск, Цезарь запросил у Помпея один
из его легионов, на что Гней ответил согласием.
В начале 52 года до н. э. большая часть галльских племен объединилась для борьбы
с римлянами. Предводителем восставших стал Верцингеториг. Поскольку галлы отрезали
Цезаря в Нарбонской Галлии от основной части его войск на севере, полководец
с помощью обманного маневра выманил Верцингеторига в земли его родного племени
арвернов, а сам объединился с основными войсками. Римляне взяли несколько укрепленных
галльских городов, но потерпели поражение при попытке штурма Герговии. В конце
концов, Цезарю удалось заблокировать Верцингеторига в хорошо укрепленной крепости
Алезия и начать осаду. Галльский полководец призвал на помощь все галльские
племена и попытался снять римскую осаду после их прибытия. На наиболее слабо
защищенном участке укреплений осадного лагеря разгорелась ожесточенная битва,
в которой римляне не без труда одержали победу. На следующий день Верцингеториг
сдался Цезарю, и восстание в целом завершилось. В 51 и 50 годах до н. э. Цезарь
и его легаты завершали завоевание отдаленных племен и отдельных групп восставших.
К окончанию проконсульства Цезаря вся Галлия была подчинена Риму.
В течение всего пребывания в Галлии полководец находился в курсе происходивших
в Риме событий и нередко вмешивался в них. Это стало возможным благодаря тому,
что в столице остались двое доверенных лиц Цезаря, с которыми он постоянно переписывался-Гай
Оппий и Луций Корнелий Бальб. Они раздавали взятки магистратам и исполняли другие
его поручения полководца. В Галлии под началом Цезаря служило несколько легатов,
которые впоследствии сыграли заметную роль в римской истории-Марк Антоний, Тит
Лабиен, Луций Мунаций Планк, Гай Требоний и другие.
В 59 году до н. э. противникам триумвирата не удалось провести своих кандидатов
в консулы на следующий год, однако они сумели добиться избрания преторами Луция
Домиция Агенобарба и Гая Меммия. Именно они добивались отмены законов Цезаря
на основании процессуальных нарушений (прежде всего, используя возражения, выдвинутые
еще Бибулом), но безуспешно. Обострением отношений между сенаторами и триумвирами
воспользовался демагог Публий Клодий Пульхр, которого Цезарь в прошлом году
перевел из сословия патрициев в плебеи, чтобы он мог выставить свою кандидатуру
в народные трибуны. Добившись избрания, Клодий в начале 58 года до н. э. развил
бурную деятельность, направленную как против части сенаторов (в частности, он
добился изгнания Цицерона из Рима), так и против триумвиров, надеясь в последнем
случае заручиться поддержкой наиболее консервативных сенаторов. Уже самые первые
действия Клодия больно ударили по претворению в жизнь аграрных законов Цезаря.
Комиссия двадцати для выкупа и распределения земель столкнулась с проблемой
острой нехватки денег, поскольку 3 января был принят предложенный Клодием закон
о бесплатной раздаче хлеба, быстро истощивший государственную казну. По некоторым
подсчетам, для исполнения нового закона тратилась сумма, эквивалентная 20 %
доходов государственной казны. Консулы 56 года до н. э. Гней Корнелий Лентул
Марцеллин и Луций Марций Филипп недоброжелательно относились к триумвирам. Марцеллин
препятствовал проведению законов сторонниками Цезаря и, что гораздо важнее,
сумел добиться назначения Цезарю преемника из числа еще не избранных консулов
следующего года. Таким образом, не позднее 1 марта 54 года до н. э. Гай должен
был уступить провинцию преемнику. Самым вероятным кандидатом на замену Цезаря
в Цизальпийской Галлии считался Луций Домиций Агенобарб, убежденный противник
триумвирата. Кроме того, противники Цезаря надеялись отобрать у него Нарбонскую
Галлию. К этому времени относятся и первые попытки привлечения Цезаря к суду,
провалившиеся из-за судебного иммунитета проконсула до окончания своих полномочий.
В середине апреля 56 года до н. э. триумвиры собрались в Луке (современная Лукка;
город относился к Цизальпийской Галлии, что позволило присутствовать Цезарю)
для координации дальнейших действий. Они договорились, что Помпей и Красс выставят
свои кандидатуры в консулы на следующий год, чтобы не допустить избрания противников
(в частности, Агенобарба). Поскольку исход выборов, проведенных в полном соответствии
с законодательством, не был очевиден, триумвиры решили повлиять на выборы привлечением
легионеров. Сторонники триумвиров должны были добиться переноса выборов на конец
года, а Цезарь пообещал прислать всех своих солдат для участия в голосовании.
После избрания Помпей и Красс должны были добиться продления полномочий Цезаря
на пять лет в обмен на поддержку цезарианцами распределения нескольких других
провинций в свою пользу. Весной 55 года до н. э. новые консулы исполнили свои
обязательства, принятые на совещании в Луке: Цезарь продлевал свои полномочия
во всех трех провинциях на пять лет. Кроме того, Помпей получил на тот же срок
в управление Дальнюю и Ближнюю Испанию, а Красс-Сирию. В мае или июне 55 года
до н. э. Цицерон, сблизившийся с триумвиратом, активно поддержал, а возможно
и инициировал законопроект о компенсации расходов на содержание четырех новых
легионов Цезаря за государственный счет. Это предложение было принято. В обмен
на услуги Цицерона Цезарю проконсул ответил включением Квинта Туллия Цицерона,
брата оратора, в число своих легатов.
В августе или сентябре 54 года до н. э. Юлия, дочь Цезаря и жена Помпея, умерла
во время родов. Впрочем, смерть Юлии и провал попыток заключения нового династического
брака не оказали решающего влияния на отношения Помпея и Цезаря, и еще несколько
лет отношения двух политиков оставались неплохими. Значительно больший удар
по триумвирату и по всей римской политике нанесла гибель Красса в битве при
Каррах. Хотя Красс считался скорее «младшим» триумвиром, особенно после успешных
завоеваний Цезаря в Галлии, однако его богатство и влияние сглаживали противоречия
между Помпеем и Цезарем. В начале 53 года до н. э. Цезарь попросил у Помпея
один из его легионов для использования в Галльской войне, и Гней согласился.
Вскоре Цезарь набрал еще два легиона, чтобы восполнить потери своих войск из-за
восстания белгов. В 53-52 годах до н. э. ситуация в Риме была крайне напряженной
из-за борьбы (зачастую вооруженной) между сторонниками двух демагогов-Клодия
и Милона. Обстановка значительно усугубилась из-за убийства Клодия рабом Милона
в январе 52 года до н. э. К этому времени так и не были проведены выборы консулов,
и в Риме звучали призывы избрать в консулы Помпея вместе с Цезарем для наведения
порядка. Цезарь предложил Помпею организовать новый династический брак. По его
плану, Помпей должен был жениться на Октавии Младшей, родственнице Цезаря, а
сам он намеревался взять в жены Помпею, дочь Гнея. Помпей отказался от предложения,
женившись через некоторое время на Корнелии Метелле, дочери давнего врага Цезаря
Метелла Сципиона. Когда стало ясно, что Цезарь не сможет вернуться из Галлии
для наведения порядка в Риме, Катон предложил чрезвычайную меру-назначение Гнея
консулом без коллеги, что позволяло ему принимать важнейшие решения единолично.
Впрочем, сенат наверняка рассматривал Помпея как временного координатора для
подавления беспорядков, а не как долговременного правителя. Вскоре после назначения
новый консул инициировал принятие законов о насильственных действиях и о подкупах
на выборах. В обоих случаях формулировки законов уточнялись для соответствия
новым требованиям, устанавливались более жесткие меры пресечения, а судебные
заседания по этим делам должны были проходить под вооруженной охраной. Оба постановления
имели обратную силу. Действие закона о подкупах распространялось вплоть до 70
года до н. э., и сторонники Цезаря посчитали это решение вызовом своему покровителю.
В это же время народные трибуны с одобрения Помпея приняли указ, позволявший
Цезарю выдвинуть свою кандидатуру в консулы, отсутствуя в Риме, чего ему не
удалось добиться в 60 году до н. э.. Впрочем, вскоре по предложению консула
были приняты законы о магистратурах и о провинциях. В числе положений первого
указа содержался запрет на соискание должности в отсутствие кандидата в Риме.
Новое законодательство не только было направлено против Цезаря, но и вступало
в противоречие с недавним декретом трибунов. Впрочем, вскоре Помпей, якобы забывший
сделать исключение для Цезаря, приказал добавить в закон о магистратурах пункт
о возможности особого разрешения на соискание без присутствия в столице, но
сделал это уже после того, как закон утвердили.
Постановления Помпея внесли неопределенность в будущее Цезаря после завершения
его проконсульства. Неясно, когда он мог выставить свою кандидатуру в консулы
на следующий год в соответствии с особым разрешением-в 50 или 49 году до н.
э. Из-за того, что Гней внес поправку в закон о магистратах уже после его утверждения,
противники Цезаря получили возможность опротестовать действие этого уточнения
и требовать обязательного присутствия на выборах Цезаря как частного лица. Гай
же всерьез опасался, что сразу же после прибытия в Рим и прекращения действия
неприкосновенности противники Цезаря во главе с Катоном привлекут его к суду.
Поскольку законы Помпея имели обратную силу, Гая могли привлечь к ответственности
за его действия в 59 году до н. э. и раньше. Кроме того, было неясно, следует
ли назначать преемника Цезарю по старому закону, или же по новому. В случае
признания приоритета указа Помпея преемник мог сменить Цезаря в провинции уже
1 марта 49 года до н. э., и им должен был стать один из консулов пятилетней
давности. Однако, поскольку второй консул Аппий Клавдий Пульхр успел получить
назначение в Киликию, преемником Гая должен был стать его непримиримый противник
Луций Домиций Агенобарб. Хотя на этих выборах консулов Катон потерпел неудачу,
избрали Марка Клавдия Марцелла, врага Цезаря. В самом начале года Марцелл потребовал
от Цезаря покинуть провинцию и распустить все десять легионов, мотивируя это
завершением активных военных действий после взятия Алезии. Впрочем, повстанцы
продолжали действовать на периферии Галлии, и коллега Марцелла Сервий Сульпиций
Руф отказался поддержать это предложение. Помпей старался сохранять видимость
нейтралитета, но его высказывания свидетельствовали о быстром охлаждении отношений
с Цезарем.
Консулами 50 года до н. э. после отказа Катона участвовать в выборах стали Гай
Клавдий Марцелл, двоюродный брат Марка и его соратник, и Луций Эмилий Павел.
Последний не был убежденным противником Цезаря, и потому Гай воспользовался
его тяжелым финансовым положением и склонил к сотрудничеству за огромную взятку
в 1500 талантов. Кроме того, на сторону Цезаря неожиданно для всех перешел один
из его давних противников Гай Скрибоний Курион. Более поздние источники эту
смену политической позиции приписывают еще одной взятке, сопоставимой с той,
что получил Эмилий Павел. Именно Курион пользовался трибунским правом вето для
отмены законов, с помощью которых сенаторы пытались легализовать отстранение
Цезаря. Однако свою перебежку трибун тщательно скрывал. В своих публичных выступлениях
он позиционировал себя как независимого политика и защитника интересов народа,
а не Помпея или Цезаря. В мае 50 года до н. э. сенат под предлогом парфянской
угрозы отозвал у Цезаря сразу два легиона, в том числе и одолженный ему Помпеем.
Поскольку близилось окончание полномочий проконсула, Цезарь и его римские оппоненты
начали энергичную деятельность по отстаиванию своей позиции в соответствии со
своим видением законодательства. К 50 году до н. э., когда разрыв Цезаря с Помпеем
стал очевидным, Цезарь располагал значительной поддержкой жителей Рима и населения
Цизальпийской Галлии, но среди нобилей его влияние было небольшим и нередко
опиралось на взятки. Хотя в целом сенат не был склонен доверять Цезарю, идею
о мирном разрешении спора поддерживало большинство сенаторов. Так, в поддержку
предложения Куриона о необходимости одновременного разоружения обоих полководцев
проголосовало 370 сенаторов, а против-22. Впрочем, Марцелл закрыл заседание,
прежде чем итоги голосования были внесены в протокол; по другой версии, на решение
сената наложил вето трибун Гай Фурний. Поступали и другие предложения, хотя
ни Цезарь, ни Помпей со сторонниками не желали уступать. В частности, еще до
выборов магистратов Гней предлагал Цезарю вернуться в Рим 13 ноября 50 года
до н. э., сдав проконсульские полномочия и войска, чтобы 1 января 49 года до
н. э. вступить в должность консула. Впрочем, современники замечали, что Помпей
явно не желал примирения. Вскоре в Риме распространились ложные слухи, будто
Цезарь уже пересек границы Италии и занял Аримин, что означало начало гражданской
войны. В 50 году до н. э. Цезарю удалось провести Марка Антония и Квинта Кассия
Лонгина в плебейские трибуны на следующий год, однако его кандидат в консулы
Сервий Сульпиций Гальба потерпел неудачу. По итогам голосования были избраны
убежденные противники проконсула-Гай Клавдий Марцелл, полный тезка и двоюродный
брат консула предыдущего года, а также Луций Корнелий Лентул Крус. Со второй
половины года Цезарь начинает предпринимать настойчивые попытки договориться
с сенатом, предлагая взаимные уступки. В частности, он соглашался отказаться
от Нарбонской Галлии и оставить себе только два легиона и две провинции-Цизальпийскую
Галлию и Иллирик-при условии неприкосновенности и заочного участия в выборах.
Сенаторы отказались принимать предложение Цезаря. В ответ 1 января 49 года до
н. э. в Риме зачитали письмо Цезаря, в котором уже звучала решимость проконсула
отстаивать всеми имеющимися средствами свое право на заочное участие в выборах.
В ответ сенат постановил, что Цезаря следует считать врагом государства, если
он не сложит полномочия и не распустит войска к определенному сроку, однако
вступившие в должность Антоний и Лонгин наложили вето, и постановление не было
принято. Несколько человек, включая Цицерона, попытались выступить посредниками
в примирении двух полководцев, но их попытки не увенчались успехом. 7 января
по инициативе группы сенаторов во главе с Катоном был издан чрезвычайный закон
о призыве граждан к оружию, что фактически означало полный отказ от переговоров.
В город начали стягиваться войска, а Антонию и Лонгину дали понять, что их безопасность
не может гарантироваться. Оба трибуна и уже сдавший полномочия Курион немедленно
бежали из Рима в лагерь Цезаря-по словам Аппиана, они покинули город «ночью,
в наемной повозке, переодетые рабами». 8 и 9 января сенаторы приняли решение
объявить Цезаря врагом государства, если он не сложит полномочия. Они также
утвердили ему преемников-Луция Домиция Агенобарба и Марка Консидия Нониана-передав
им Цизальпийскую и Нарбонскую Галлию. Объявили и о наборе войск. Цезарь же еще
в декабре 50 года до н. э. вызвал из Нарбонской Галлии VIII и XII легионы, но
к началу января они еще не прибыли. Хотя в распоряжении проконсула находилось
лишь около 5 тысяч солдат XIII легиона и примерно 300 кавалеристов, он решил
действовать. Согласно «Запискам» Цезаря, после прибытия бежавших из Рима трибунов
полководец собрал XIII легион (единственный находившийся с ним в предальпийской
Галлии) и обратился к ним с речью. В ней он сообщил солдатам о попрании священных
прав трибунов и о нежелании сенаторов признавать его законные требования. Солдаты
выразили полную поддержку своему полководцу, после чего он перевел их через
пограничную реку Рубикон и занял ближайший италийский город Аримин. Впрочем,
по сведениям других источников Цезарь двинул отряд на Аримин в глубокой тайне,
и только в Аримине созвал сходку с участием обоих бежавших трибунов. По преданию,
при переходе Рубикона он произнес знаменитую фразу «жребий брошен», дошедшую
в разных редакциях: по Светонию, по-латыни согласно другим авторам, по-гречески
(«Да будет брошен жребий!»), возможно как цитату из комедии Менандра. День пересечения
Рубикона достоверно неизвестен, но это случилось примерно 10 января. Впрочем,
Цезарь не стал двигаться к Риму. 17 января, после получения известий о начале
войны, Помпей попытался начать переговоры, но они прошли неудачно, и полководец
направил свои войска вдоль Адриатического побережья. Большинство городов по
пути даже не пыталось сопротивляться. Многие сторонники сената отступали к Корфинию,
где расположился Луций Домиций Агенобарб. Вскоре под его контролем оказалось
10-15 тысяч солдат. Из-за отсутствия единого командования (поскольку Агенобарб
ранее был назначен наместником, Гней не имел полномочий приказывать ему) Домиций
оказался заперт в Корфинии и отрезан от войск Помпея. После получения Цезарем
подкреплений и невозможности снятия осады Агенобарб задумал бежать из города
с одними лишь друзьями. О планах полководца стало известно его солдатам, после
чего недовольные войска открыли ворота города Цезарю и выдали ему Агенобарба
и других своих командиров. Войска, стоявшие в Корфинии и окрестностях, Цезарь
присоединил к своей армии, а Агенобарба и его соратников отпустил.
Узнав о сдаче Корфиния, Помпей начал подготовку к эвакуации своих сторонников
в Грецию. Помпей рассчитывал на поддержку восточных провинций, где его влияние
было велико со времен Третьей Митридатовой войны. Из-за нехватки кораблей Гнею
пришлось переправлять свои силы в Диррахий (или Эпидамн; современный Дуррес)
по частям. В результате, ко времени прибытия Цезаря переправились еще не все
его солдаты. После отказа Гнея от переговоров Гай начал осаду города и попытался
заблокировать узкий выход из гавани Брундизия, но 17 марта Помпею удалось выйти
из гавани и покинуть Италию с оставшимися войсками. Стремительное развитие событий
на первом этапе войны застало население Рима и Италии врасплох. Многие жители
Италии поддержали Цезаря, поскольку они видели в нем продолжателя дела Гая Мария
и надеялись на его покровительство. Поддержка италиками Цезаря во многом способствовала
успеху Цезаря на первом этапе гражданской войны. Отношение нобилитета к Юлию
было смешанным. Мягкое обращение с командирами и солдатами в Корфинии было направлено
на убеждение не выступать против Цезаря как противников, так и колеблющихся
представителей нобилитета. Сторонники Цезаря Оппий и Бальб приложили все усилия
к тому, чтобы представить всей республике действия Цезаря как акт выдающегося
милосердия. Содействовал умиротворению Италии и принцип поощрения нейтралитета
всех колеблющихся: «Между тем, как Помпей объявил своими врагами всех, кто не
встанет на защиту республики, Цезарь провозгласил, что тех, кто воздержится
и ни к кому не примкнет, он будет считать друзьями». Распространенное мнение
о том, будто основная часть сенаторов бежала из Италии вместе с Помпеем, не
совсем верно. Оно получило известность благодаря Цицерону, который впоследствии
обосновывал легитимность «сената в изгнании» наличием в его составе десяти консуляров
(бывших консулов), однако замалчивал тот факт, что в Италии таковых осталось
по крайней мере четырнадцать. Более половины сенаторов предпочли сохранить нейтралитет,
отсиживаясь в своих поместьях в Италии. Цезаря поддерживало немало молодежи
из знатных, но бедных аристократических родов, многие представители сословия
всадников, а также различные маргиналы и авантюристы.
Цезарь не имел возможности немедленно преследовать Помпея в Греции, поскольку
Гней реквизировал все доступные военные и транспортные корабли. Вследствие этого
Гай решил обезопасить свой тыл, направившись через верную ему Галлию в Испанию,
где с 54 года до н. э. находились легаты Помпея с семью легионами. Перед отправкой
Гай поручил руководство Италией Марку Антонию, получившему от него полномочия
пропретора, а столицу оставил на попечение претору Марку Эмилию Лепиду и сенаторам.
Остро нуждаясь в деньгах, Гай завладел остатками казны. Трибун Луций Цецилий
Метелл пытался помешать ему, но Цезарь, по преданию, пригрозил убить его, добавив,
что ему «гораздо труднее сказать это, чем сделать». В Нарбонской Галлии, куда
собрались все галльские войска Цезаря, Цезарь столкнулся с неожиданным сопротивлением
богатейшего города Массилии (современный Марсель). Не желая задерживаться на
половине пути, Цезарь оставил часть войск для ведения осады.
К началу кампании в Испании, по данным «Записок о Гражданской войне», помпеянцы
Луций Афраний и Марк Петрей располагали примерно 40 тысячами солдат и 5 тысячами
кавалеристов против примерно 30 тысяч солдат и 6 тысяч всадников у Цезаря. Войска
Цезаря умелыми маневрами вытеснили противника из Илерды на холмы, где невозможно
было найти ни продовольствие, ни воду. 27 августа вся армия помпеянцев сдалась
Цезарю. Всех воинов армии противника Цезарь отпустил по домам, а желающим позволил
присоединиться к своему войску. После известий о капитуляции помпеянцев большая
часть общин Ближней Испании перешла на сторону Цезаря. Вскоре Гай отправился
в Италию по суше. У стен Массилии Цезарь получил известие о назначении его диктатором
по инициативе претора Марка Эмилия Лепида. В Риме Цезарь воспользовался правами
диктатора и организовал выборы магистратов на следующий год. Консулами были
избраны сам Цезарь и Публий Сервилий Ватия Исаврик, прочие должности достались
в основном сторонникам диктатора. Кроме того, Гай воспользовался своим правом
законодательной инициативы и провел ряд законов, рассчитанных не только на смягчение
последствий войны (например, закон о кредитах), но и на долгосрочную перспективу
(предоставление полного римского гражданства жителям отдельных городов и территорий).
Пока Цезарь был в Испании, полководцы Цезаря терпели поражение за поражением
в Иллирике, Африке и на Адриатическом море. Впрочем, Цезарь сумел извлечь определенную
пользу из поражения Куриона в Африке: оно позволило ему утверждать, будто положение
Помпея стало настолько отчаянным, что он вынужден призывать к себе на помощь
варваров. Неудачные действия легатов на Адриатическом побережье оставили Цезарю
только один вариант для переправы в Грецию-морской. По-видимому, Цезарь опасался,
что весной Помпей переправится в Италию, и потому начал подготовку к высадке
еще зимой 49-48 годов до н. э. Впрочем, эта идея считалась рискованной из-за
неблагоприятного для мореплавания сезона, господства помпеянцев на море и нехватки
продовольствия для крупной армии в Эпире. Кроме того, Гаю не удалось собрать
достаточное число кораблей для переправы всей армии. Тем не менее, 4 или 5 января
48 года до н. э. флот Цезаря с примерно 20 тысячами солдат и 600 кавалеристов
высадился в Эпире, избежав встречи с флотом помпеянцев, которым руководил Бибул.
Другая часть армии Цезаря, руководимая Марком Антонием, сумела прорваться в
Грецию лишь в апреле. Сразу же после высадки Цезарь направил к Помпею послов
с предложением заключить перемирие, но одновременно начал захват городов на
побережье, что дискредитировало любые попытки переговоров о прекращении войны.
Умело маневрируя, Цезарю после объединения с Антонием удалось окружить превосходящие
силы Гнея на прибрежном холме возле Диррахия и возвести сильные укрепления,
которые должны были защитить лагерь и войска Гая от нападений как со стороны
осажденных, так и извне. Эта осада примечательна не только превосходством осажденных
над осаждающими, но и голодом в лагере последних в противоположность нормальной
ситуации со снабжением у осажденного Помпея: по данным Плутарха, к лету солдаты
Цезаря питались хлебом из кореньев. Вскоре Гней воспользовался доступом к берегу
и своим преимуществом на море, высадив часть войск в самом слабом месте укреплений
противника. Цезарь бросил на отражение атаки все свои силы, но в сражении, известном
как битва при Диррахии, Помпей обратил своего противника в бегство. По каким-то
причинам Помпей не решился нанести решающий удар по Цезарю-либо из-за советов
Лабиена, либо из осторожности перед возможными уловками Гая. После битвы Цезарь,
по словам Плутарха и Аппиана, сказал «Сегодня победа осталась бы за противниками,
если бы у них было кому победить».
Собрав разбитые войска, Цезарь выступил на юго-восток, в плодородную Фессалию,
где он сумел восполнить запасы продовольствия. В Фессалии к Цезарю присоединились
два легиона войск, которые он ранее направил в Македонию для вспомогательных
операций. Тем не менее, численность солдат Помпея превышала количество войск
Цезаря приблизительно в два раза (22 тысячи против 47 тысяч). Противники встретились
у Фарсала. Помпей некоторое время не желал начинать генеральное сражение на
открытой местности и решился дать бой Цезарю только под нажимом сенаторов. По
преданию, в день перед битвой уверенные в победе сенаторы начали распределять
между собой магистратуры. Вероятно, план сражения для Помпея подготовил Тит
Лабиен, но Цезарь сумел разгадать замыслы помпеянцев и подготовить контрмеры
(после сражения Гней подозревал, что кто-то из его окружения передал планы Цезарю).
9 августа состоялась решающая битва, исход которой решила контратака Цезаря
на правом фланге. Всего в битве погибло 15 тысяч солдат, включая 6 тысяч римских
граждан. Еще более 20 тысяч помпеянцев сдалось на следующий день после сражения,
и среди них было немало нобилей, включая Марка Юния Брута и Гая Кассия Лонгина.
Вскоре после сражения Цезарь направился в погоню за Помпеем, но Гней дезориентировал
своего преследователя и отправился через Кипр в Египет. Только когда Цезарь
находился в провинции Азия, до него дошли известия о новых приготовлениях своего
противника, и он отправился в Александрию с одним легионом (вероятно, с VI Железным).
Цезарь прибыл в Египет через несколько дней после убийства Помпея египтянами.
Изначально его пребывание в Египте затянулось из-за неблагоприятного ветра,
и диктатор попытался воспользоваться возможностью, чтобы решить свою острую
потребность в деньгах. Гай надеялся взыскать с царя Птолемея XIII Теоса Филопатора
10 миллионов денариев долгов, оставленных его отцом Птолемеем XII Авлетом (значительную
часть задолженности составляла выплаченная не до конца взятка за непризнание
завещания Птолемея XI Александра II). Для этого полководец вмешался в борьбу
сторонников Птолемея XIII и его сестры Клеопатры. Первоначально Цезарь, вероятно,
надеялся выступить посредником в споре между братом и сестрой с целью извлечения
наибольшей выгоды для себя и для Римского государства. После того, как Клеопатра
тайно проникла в лагерь Цезаря (по преданию, царицу доставили во дворец завернутой
в ковер), Гай перешел на ее сторону. В окружении Птолемея решили воспользоваться
малочисленностью войска Гая, чтобы изгнать его из страны и свергнуть Клеопатру.
Большинство жителей Александрии поддержало царя, и всеобщее выступление против
римлян вынудило Цезаря запереться в царском квартале, подвергая свою жизнь огромной
опасности. Во время сражения с египтянами начался пожар, распространившийся
на Александрийскую библиотеку-крупнейшее книжное собрание античного мира. Впрочем,
крупный филиал библиотеки в Серапеуме с копиями свитков сохранился, и большая
часть коллекции была вскоре восстановлена. Зимой Цезарь вывел войска из осажденного
дворца и после объединения с прибывшими подкреплениями разбил войска сторонников
Птолемея. После победы Гай возвел на царский трон Клеопатру и малолетнего Птолемея
XIV Теоса Филопатора II (Птолемей XIII Теос Филопатор утонул в Ниле после битвы
с римлянами), которые по традиции правили совместно. Затем римский полководец
провел с Клеопатрой несколько месяцев в Египте, поднявшись вверх по Нилу. Античные
авторы считали эту задержку войны вызванной романом с Клеопатрой. Известно,
что полководца и царицу сопровождали римские солдаты, поэтому Цезарь, возможно,
одновременно занимался разведкой и демонстрацией силы египтянам. Перед отбытием
в июле 47 года до н. э. Цезарь оставил для поддержания порядка в Египте три
римских легиона. Летом того же года у Клеопатры родился сын Цезарион, и диктатора
нередко считают отцом ребенка.
Пока Цезарь находился в Египте, в Африке собирались сторонники поверженного
Помпея. Покинув Александрию, Цезарь направился не на запад, где сконцентрировали
свои силы его противники, а на северо-восток. Дело в том, что после гибели Помпея
население восточных провинций и правители соседних царств попытались воспользоваться
ситуацией в своих интересах: в частности, Фарнак II, сын Митридата VI, опираясь
на остатки Понтийского царства, которые Помпей закрепил за ним, попытался восстановить
империю своего отца, вторгшись в римские владения. Уладив неотложные дела в
Сирии, Цезарь с небольшими силами прибыл в Киликию. Там он объединился с остатками
войск разбитого Гнея Домиция Кальвина и с правителем Галатии Дейотаром, надеявшимся
получить прощение за поддержку Помпея. Гай встретился с Фарнаком у Зелы, и на
третий день разгромил его. Сам Цезарь описал эту победу в трех крылатых словах:
veni, vidi, vici (пришел, увидел, победил). После победы над Фарнаком Гай переправился
в Грецию, а оттуда-в Италию. После возвращения Цезарю удалось восстановить расположение
нескольких взбунтовавшихся в Италии легионов, выступив перед ними с щедрыми
обещаниями.
Приведя легионеров к порядку, Цезарь отправился из Лилибея в Африку в декабре,
вновь пренебрегая неблагоприятными условиями для судоходства и отплыв лишь с
одним легионом опытных войск. После переправки всех войск и организации снабжения
Цезарь выманил Метелла Сципиона и нумидийского царя Юбу (последнего Гай однажды
публично унизил, потянув его за бороду во время суда) на сражение в окрестностях
Тапса. 6 апреля 46 года до н. э. при Тапсе произошла решающая битва. Хотя в
«Записках об Африканской войне» развитие битвы характеризуется как стремительное,
а характер победы-как безоговорочный, Аппиан описывает сражение как крайне тяжелое.
Кроме того, Плутарх приводит версию, будто Цезарь не участвовал в битве из-за
эпилептического припадка. Многие командиры армии Сципиона бежали с поля боя,
но вопреки объявленной политике милосердия, их нагнали и казнили по указанию
Цезаря. Марк Петрей и Юба покончили жизнь самоубийством, но Тит Лабиен, Гней
и Секст Помпей бежали в Испанию, где вскоре организовали новый очаг сопротивления
Цезарю. После победы при Тапсе Цезарь двинулся на север, в хорошо укрепленную
Утику. Комендант города Катон был полон решимости удерживать город, однако жители
Утики склонялись к сдаче Цезарю, и Катон распустил войска и помогал всем желающим
покинуть город. Когда Гай подошел к стенам Утики, Марк покончил с собой. После
возвращения в столицу Цезарь провел четыре триумфальных шествия подряд-за победы
над галлами, египтянами, Фарнаком и Юбой. Впрочем, римляне понимали, что отчасти
Цезарь празднует победы над своими соотечественниками.
Четыре триумфа Цезаря не окончили гражданскую войну, поскольку напряженной оставалась
ситуация в Испании: злоупотребления наместника-цезарианца Дальней Испании Квинта
Кассия Лонгина спровоцировали мятеж. После прибытия из Африки разбитых помпеянцев
и организации ими нового очага сопротивления временно успокоенные испанцы вновь
выступили против Цезаря. В ноябре 46 года до н. э. Гай принял решение отправиться
в Испанию лично, чтобы подавить последний очаг открытого сопротивления. К этому
времени, впрочем, большая часть его войск уже была распущена: в строю были лишь
два легиона опытных солдат (V и X легионы), все остальные доступные войска состояли
из новичков. 17 марта 45 года до н. э., вскоре после прибытия в Испанию, противники
столкнулись в битве при Мунде. В тяжелейшем сражении Гай победил. По преданию,
после битвы Цезарь заявил, что он «часто сражался за победу, теперь же впервые
сражался за жизнь». Погибло по меньшей мере 30 тысяч солдат помпеянцев, среди
убитых на поля боя оказался и Лабиен; потери Цезаря были значительно меньшими.
Диктатор отступил от своей традиционной практики милосердия (clementia): бежавший
с поля боя Гней Помпей Младший был настигнут и убит, а его голову доставили
Цезарю. Секст Помпей с трудом сумел спастись и даже пережил диктатора. После
победы при Мунде Цезарь отпраздновал свой пятый триумф, причем он был первым
в римской истории триумфом в честь победы римлян над римлянами. В 49 году до
н. э. проконсульские полномочия Цезаря истекали, хотя по традиции он стал бы
частным лицом только после вступления в границы Рима-померий. Консулами этого
года были противники Юлия, которые бежали из столицы вместе с рядом других магистратов.
Объявление его врагом государства в январе и вынужденный визит в Рим в апреле
ставили под сомнение легитимность распоряжений Цезаря и его право управлять
войском. Из-за отсутствия в городе консулов было невозможно провести выборы
магистратов на следующий год, что создавало предпосылки для безвластия в будущем.
Летом 49 года до н. э. цезарианец претор Марк Эмилий Лепид, не сумев организовать
выборы самостоятельно, организовал назначение Цезаря диктатором для их проведения.
Гай в это время находился в окрестностях Массилии, но исторически это не было
препятствием для назначения на эту чрезвычайную должность. По традиции диктатор
назначался для решения определенных задач, и Лепид использовал формулировку
«для созыва комиций». Другим, менее важным основанием для назначения Цезаря,
возможно, являлась потребность в организации Латинского фестиваля-важного религиозного
праздника, невозможного без участия высших магистратов. Прецеденты «технического»
назначения диктаторов для решения узкого круга невоенных задач в римской истории
случались неоднократно, а сам Цезарь для легитимации своего правления больше
рассчитывал на полномочия консула в будущем году. После возвращения в Рим Цезарь
пробыл в должности всего 11 дней и даже не назначил своего помощника-начальника
кавалерии-после чего сложил полномочия. Осенью 48 года до н. э., после получения
известий о гибели Помпея, коллега Цезаря по консульству Публий Сервилий Ватия
Исаврик организовал второе заочное назначение Гая диктатором. На этот раз обоснованием
для назначения экстраординарного магистрата, вероятно, стало ведение войны (использовалась
формулировка rei gerundae causa). Начальником кавалерии стал Марк Антоний, которого
Цезарь направил для управления Италией на время своего пребывания в Египте.
По сообщению источников, Гай получил неограниченную власть на один год вместо
обычных для диктатора шести месяцев. Осенью 47 года до н. э. срок диктатуры
истек, но Цезарь сохранил проконсульские полномочия, а 1 января 46 года до н.
э. вступил в должность консула. По свидетельству Диона Кассия, Цезарь получил
еще и полномочия плебейского трибуна, но некоторые исследователи (в частности,
Х. Скаллард) сомневаются в правдивости этого сообщения.
После битвы при Тапсе Цезарь стал диктатором в третий раз. Новое назначение
имело ряд необычных особенностей: во-первых, не было никакого формального обоснования
для занятия должности, а во-вторых, должность предоставлялась на десять лет,
хотя, по-видимому, она должна была продлеваться ежегодно. Помимо неограниченной
власти сторонники Гая организовали его избрание на специальную должность «префекта
нравов» на три года, что фактически дало ему полномочия цензора. Поскольку Цезарю
на момент назначения было уже 54 года, десятилетняя магистратура диктатора,
с учетом невысокой средней продолжительности жизни в античную эпоху, фактически
рассматривалась как пожизненная. От предложенного после битвы при Мунде десятилетнего
консульства Гай, впрочем, отказался. В 45 году до н. э. Гай в дополнение к полномочиям
диктатора стал консулом без коллеги, что не позволяло реализовать присущую этой
магистратуре коллегиальность, и лишь в октябре он отказался от консулата, назначив
на свое место двух преемников-консулов-суффектов. Впрочем, на выборах консулов
на 44 год до н. э. победили Цезарь и Марк Антоний. В том же году Гай дополнил
свое имя, включив в него титул «император», использовавшийся для обозначения
победоносного полководца. Наконец, в начале 44 года до н. э. Цезарь получил
еще одно назначение на должность диктатора. На этот раз он получил чрезвычайную
магистратуру пожизненно. Цезарь начал по-новому использовать магистратуру диктатора,
которая раньше применялась в исключительных случаях. Традиционно диктатор назначался
на шесть месяцев, а в случае более оперативного разрешения кризисной ситуации
от него ожидали досрочного сложения полномочий. Менее сорока лет назад Сулла
впервые присвоил магистратуру на неопределенный срок, однако после проведения
реформ он отказался от должности и умер частным человеком. Цезарь же стал первым,
кто прямо заявил о намерении править бессрочно. Впрочем, на деле Цезарь руководил
республикой по праву сильного, опираясь на войска и многочисленных сторонников,
а его должности лишь придавали видимость легитимности.
Ранее в Риме уже провозглашались мысли о необходимости наделения одного человека
полномочиями для решения хронических проблем, вызванных неэффективностью традиционных
политических институтов. В частности, Цицерон в трактате «О государстве» предположил,
что каждое поколение римлян нуждается в лидере (он называл его rector), который
разрешал бы актуальные противоречия. Впрочем, rector Цицерона не мыслился как
человек с неограниченными полномочиями, закрепленными законом-напротив, он должен
был разрешать все конфликты исключительно с помощью своего авторитета и только
в рамках существующей политической системы. Узурпация диктатором пожизненной
власти в своих руках не находила поддержки среди нобилей, в том числе и некоторых
цезарианцев. В частности, Гай Саллюстий Крисп в письмах к Цезарю (вероятно,
подлинных) выражал надежду, что диктатор в будущем позволит традиционным политическим
институтам свободно управлять государством. Саллюстий, объяснявший появление
междоусобиц всеобщим упадком нравов, полагал, что восстановление устойчивого
порядка возможно без реформирования политической системы. Вместо этого он предлагал
различные меры по снижению тлетворного влияния денег и роскоши на моральное
состояние граждан. Цицерон в личной переписке еще с 59 года до н. э. неоднократно
проводил параллели между правлением Цезаря и властью царей, к которой он якобы
шел, еще пребывая в должности эдила.
Цезарь проводил укрепление своей власти не только с помощью занятия новых должностей,
реформирования политической системы и подавления оппозиции, но также и сакрализацией
своей личности. Прежде всего, активно использовалась легенда о родстве рода
Юлиев Цезарей с богиней Венерой: в соответствии с античными представлениями,
потомки богов выделялись из общей массы людей, а притязания Цезаря как прямого
потомка были еще серьезнее. Желая публично показать свою связь с богами, выходящую
за пределы простого родства, диктатор возвел на Форуме роскошно украшенный храм
Венеры. Его посвятили не Венере-Победительнице, как изначально задумывал Цезарь
(таков был его обет, данный перед битвой при Фарсале), а Венере-Прародительнице-легендарной
родоначальнице и Юлиев (по прямой линии), и одновременно всех римлян. Он основал
в храме пышный культ и придал ему одно из важнейших мест в иерархии римских
организованных ритуалов. Диктатор также организовал пышные игры при храме и
приказал проводить их в будущем, назначив для этого юношей из знатных семей,
одним из которых стал Гай Октавий. Еще ранее на некоторых монетах, отчеканенных
монетариями из числа представителей рода Юлиев, помещалось изображение бога
Марса, к которому семейство также старалось возвести свой род, хотя и менее
активно. Цезарь планировал построить в Риме храм Марса, призванный популяризовать
менее известную легенду о происхождении от этого бога. Впрочем, диктатор не
успел осуществить эту задумку, и ее претворил в жизнь Октавиан. Некоторые атрибуты
священной власти Цезарю достались благодаря его должности великого понтифика.
С 63 года до н. э. Цезарь не только пользовался многочисленными жреческими полномочиями,
но и обладал огромным престижем. Еще до первого триумфа Цезаря сенат постановил
предоставить ему ряд почестей, которые начали подготовку к сакрализации личности
диктатора и установлению нового государственного культа. Успешное проведение
этого решения сенатом было обусловлено бегством большинства приверженцев римских
традиций с Помпеем и доминированием в сенате «новых людей». В частности, в храме
Юпитера Капитолийского была установлена колесница диктатора и его статуя в образе
покорителя мира, и тем самым важнейший храм Рима становился посвященным и Юпитеру,
и Цезарю. Важнейший источник, сообщающий об этой почести-Дион Кассий-использовал
греческое слово «полубог», которое обычно применялось к мифологическим героям,
родившимся от связи богов и людей. Впрочем, диктатор не принял эту почесть:
вскоре, но отнюдь не сразу, он отменил это постановление. Новость о победе диктатора
в битве при Мунде дошла до Рима вечером 20 апреля 45 года до н. э., накануне
праздника Парилий-по легенде, именно в этот день Ромул основал Рим. Организаторы
решили провести на следующий день игры в честь победителя, как если бы именно
он был основателем города. Кроме того, в Риме постановили построить святилище
Свободы в честь Цезаря-Освободителя. Сенат также решил установить на ростральной
трибуне на форуме, откуда магистраты обычно произносили речи, статую Цезаря,
обращенную лицом в сторону народа, слушающего ораторов. Вскоре были предприняты
новые шаги к обожествлению Цезаря. Во-первых, после возвращения диктатора в
Рим в мае его статую разместили в храме Квирина-божества, отождествлявшегося
с Ромулом, мифическим основателем Рима. Посвятительная надпись на статуе гласила:
«Непобежденному богу». За государственный счет началось строительство нового
дома для Цезаря, причем его форма имела значительное сходство с храмами-домами
богов. На цирковых представлениях изображение Цезаря из золота и слоновой кости
находилось среди изображений богов. Наконец, в 45 году до н. э. были отчеканены
монеты с изображением Цезаря в профиль, хотя до этого изображения ныне живущих
людей на монеты никогда не помещались. В начале 44 года до н. э. сенат, а затем
и народное собрание, вдохновленное Марком Антонием, издали ряд указов, наделявших
Цезаря новыми привилегиями и дававших ему новые почести. Среди них-титул отца
отечества с правом его размещения на монетах, введение для римлян клятвы гением
Цезаря, превращение его дня рождения в праздник с жертвоприношениями, переименование
месяца квинтилия в июль, введение обязательной клятвы о сохранении всех его
законов для магистратов, вступающих в должность. Кроме того, вводились ежегодные
жертвоприношения ради безопасности Цезаря, одну трибу переименовывали в его
честь, все храмы в Риме и Италии обязаны были установить его статуи. Создавалась
коллегия Юлиевых луперков, а в Риме должно было начаться строительство храма
Согласия в честь умиротворения государства. В конце концов, сенат санкционировал
начало строительства храма Цезаря и его Милосердия и создал новую жреческую
должность специально для организации поклонения новому божеству, назначив на
нее Марка Антония. Создание специальной должности жреца самого высокого уровня
для почитания Гая ставило его в один ряд с Юпитером, Марсом и Квирином; прочим
богам римского пантеона служили жрецы и коллегии менее высокого уровня. Обожествление
Цезаря завершило создание нового государственного культа. Хельга Геше, впрочем,
полагает, что принятые до марта 44 года до н. э. меры по сакрализации диктатора
начали в полной мере осуществляться только после его смерти. Лили Росс Тейлор
считает, что в начале 44 года до н. э. сенат постановил считать Цезаря богом.
Окончательно его обожествление было закреплено посмертно специальным декретом
Второго триумвирата в 42 году до н. э. К 44 году до н. э. Цезарь принял и ряд
почестей, сблизивших его с римскими царями. Так, он постоянно носил одежду триумфатора
и лавровый венок, что создавало еще и впечатление постоянного триумфа. Светоний,
впрочем, замечает, что Цезарь пользовался правом постоянно носить лавровый венок
из-за облысения. Кроме того, он отказывался вставать с трона, когда к нему подходили
сенаторы. Последнее обстоятельство вызвало особое возмущение в Риме, поскольку
такой привилегий пользовались только абсолютные монархи. Тем не менее, от староримского
титула царя он упорно отказывался, хотя это могло быть следствием расчета. 15
февраля 44 года до н. э. на празднике Луперкалий он отверг предложенную Марком
Антонием диадему-символ монархической власти. Уже после его убийства распространились
слухи, будто на заседании 15 марта планировалось объявить его царем, но только
для провинций-территорий за пределами Рима и Италии. Возможно, Цезарь не желал
восстановления царской власти в ее римском виде, поскольку это предполагало
выборность нового правителя после смерти прежнего. Лили Росс Тейлор предположила,
что Гай желал создать систему, при которой передача власти осуществлялась бы
по наследству, как это было принято в эллинистических монархиях.
В процессе сакрализации своей власти диктатор явно ориентировался на Александра
Македонского, перенявшего традиции управления у покоренных персов. Кроме того,
первые шаги по обожествлению македонского правителя проявились после посещения
Египта, как и в случае с Цезарем, где оба правителя могли лично познакомиться
с монументальными свидетельствами сакрализации власти фараонов, хотя Гай значительно
осторожнее объявил об окончательном обожествлении. Не исключено, что для Цезариона,
родившегося от Клеопатры-последней живой наследницы империи Александра-Цезарь
имел дальнейшие планы, которые он не успел осуществить. Впрочем, отцовство диктатора
подвергалось сомнению еще в античную эпоху, и Цезариона так и не объявили официальным
наследником Гая.
Используя комбинацию различных полномочий и не встречая открытой оппозиции в
сенате и народном собрании, Цезарь провел ряд реформ в 49-44 годах до н. э.
Подробности мероприятий диктатора известны в основном из трудов авторов эпохи
Империи, а свидетельств современников по этому вопросу очень мало. Как правило,
источники не уточняют, каким образом происходило принятие того или иного закона,
и некоторые реформы, которые традиционно приписываются самому диктатору, могли
быть формально проведены его соратниками. Кроме того, не всегда возможно установить
абсолютную и относительную хронологию проведения реформ: во-первых, источники
обычно не сообщают дату принятия закона, а во-вторых, реформа календаря внесла
путаницу в датировку событий до 45 года до н. э. Зачастую Цезарь принимал решение
не совещаясь с сенатом, хотя при публичном оглашении текста закона указывалось,
будто сенаторы поддержали диктатора. Кроме того, он самолично принимал все решения
во внешней политике-сфере, которая ранее находилась исключительно в ведении
сената. Впрочем, никто не мог препятствовать его реформам обычным путем указания
на несоблюдение формальных процедур: старые политические противники погибли
в гражданской войне, и вся открытая оппозиция Цезарю состояла из нескольких
молодых народных трибунов. И несмотря на то, что последние не имели полномочий
для наложения вето на решения диктатора, любые публичные проявления несогласия
с действиями Цезаря подавлялись-как правило, чужими руками. Впрочем, растущее
неудовлетворение действиями диктатора подпитывало оппозиционные настроения и
действия недовольных Цезарем римлян. Помимо фрондирования отдельных трибунов
известен и случай политизированного антицезарианского выступления мима в театре;
вероятно, выпускались и политические памфлеты. Кроме того, некоторые недовольные
действиями Цезаря, включая его бывших сторонников, пополнили ряды заговорщиков.
В сфере государственного устройства Цезарь увеличил число большинства коллегий
курульных (старших) магистратов. Число выбираемых ежегодно преторов выросло
с 8 сначала до 14, а затем до 16. Число квесторов было увеличено на 20 человек
ежегодно, а эдилов-на 2 за счет aediles ceriales, контролировавших снабжение
хлебом. Увеличилось также число авгуров, понтификов и членов коллегии квиндецемвиров.
Диктатор прибегал и к использованию консулов-суффектов, из-за чего их число
фактически выросло с прежних двух; известен случай, когда суффекта назначили
на один день-31 декабря. Среди целей увеличения численности магистратов называют:
создание возможностей для более широкого вовлечения жителей Италии и незнатных
римлян в управление государством, удовлетворение потребностей растущего государственного
аппарата (в том числе в провинциях) и понижение остроты борьбы кандидатов между
собой, которая уже повлекла за собой рост электоральной коррупции. Диктатор
присвоил себе право номинирования кандидатов на основные должности: сначала
это делалось неофициально, а затем он официально получил такое право. Неугодных
кандидатов он отстранял от выборов. Зачастую Гай выдвигал на высокие должности
людей незнатного происхождения: известно, что более половины консулов, избранных
по протекции Цезаря, были «новыми людьми», среди предков которых не было консулов.
Впрочем, в годы его единоличного правления выборные магистраты играли второстепенную
роль по сравнению с людьми, назначенными Цезарем. В частности, магистратов на
45 год до н. э. долго не выбирали, а пока их не было, повседневное управление
республикой осуществляли magister equitum Марк Эмилий Лепид и назначенные Цезарем
префекты. Диктатор установил строгий максимум для времени пребывания магистратов
в провинциях: срок пребывания наместника-проконсула в провинции был ограничен
двумя годами, а наместника-пропретора-одним годом.
Диктатор также пополнил сенат, опустевший в результате междоусобиц 50-х годов
до н. э. и гражданской войны. Всего Цезарь трижды пересматривал списки сенаторов
и, по свидетельству Диона Кассия, в конце концов, довел их число до 900 человек,
однако едва ли это число было точным и постоянным. Многие люди, включенные в
состав сената, принадлежали не к старым римским семействам, а к провинциальной
аристократии и сословию всадников. Современники, впрочем, распространяли слухи,
будто в число сенаторов зачисляли и детей вольноотпущенников, и варваров. Помимо
этой меры, диктатор пересмотрел систему комплектования судей в постоянные уголовные
суды, предоставив по половине мест сенаторам и всадникам вместо прежней трети
мест, что стало возможным после исключения из коллегий эрарных трибунов. Цезарь
законодательно пополнил и ряды патрицианского сословия, представители которого
традиционно занимали некоторые важные должности в религиозной сфере. Большинство
патрицианских семейств уже угасли, и к середине I века до н. э. их осталось
лишь немногим более десяти. Кроме того, диктатор распустил многие общественные
коллегии, немалая часть которых в 50-е годы до н. э. использовалась для вербовки
вооруженных сторонников демагогов и для подкупа избирателей на голосованиях.
Питер Брант подчеркивает, что право граждан на образование коллегий было закреплено
еще законами XII таблиц, и начало запретительной политики отражало стремление
Цезаря, а позднее и императоров к ограничению личных свобод граждан.
Оценки политических реформ Цезаря рознятся. Ряд исследователей видят в его политических
мероприятиях фактическое установление «демократической монархии», монархии эллинистического
или восточного типа или римского варианта абсолютной монархии. В XX веке большее
распространение получили осторожные оценки его действий, акцентирующие внимание
на римские корни всех реформ и на разрешение Цезарем в основном текущих вопросов.
В современной историографии обращается внимание на косметический характер реформ
Цезаря, которые не меняли «конституцию»-систему традиционных политических институтов
и отношений между ними. Стремясь заручиться поддержкой жителей провинций, Цезарь
активно даровал им различные льготы и привилегии. Жители нескольких городов
получили полное римское гражданство, а некоторых других-латинское право. При
этом римское гражданство получали только города западных провинций, в то время
как эллинизированные полисы Греции и Малой Азии подобных привилегий не удостоились,
а греческие города Сицилии получили лишь латинское право. Полное римское гражданство
получили проживавшие в Риме врачи и преподаватели свободных искусств. Кроме
того, диктатор снизил налоги с Нарбонской Галлии, а также перевел провинции
Азия и Сицилия на прямую выплату налогов, минуя откупщиков. До наших дней фрагментарно
сохранились Гераклейские таблицы с текстом муниципального закона Цезаря, регламентировавшего
внутреннее устройство и систему управления городов-государств. Впрочем, существует
предположение, что закон мог быть принят раньше, в том числе и другим Цезарем-дядей
диктатора. Диктатор внес корректировки в процесс раздач бесплатного хлеба, отнимавший
значительную часть расходов государственного бюджета. Во-первых, списки получателей
бесплатного хлеба были сокращены вдвое-с более чем 300 до 150 тысяч (это сокращение
порой связывается с падением общей численности населения из-за гражданских войн).
Во-вторых, некоторые из прежних получателей смогли переселиться в новые колонии
в различных провинциях Римского государства. Демобилизованные солдаты Цезаря
также получали земельные наделы и не создавали дополнительной нагрузки на систему
хлебных раздач. Впрочем, демобилизация коснулась в основном легионеров, служивших
с диктатором еще в Галльскую войну, а для амбициозных внешнеполитических планов
Гая большая часть войск оставалась в строю. Новые колонии в основном появлялись
в провинциях, поскольку в самой Италии свободной земли было крайне мало. Впрочем,
известно, что ветераны VII и VIII легионов получили землю в Кампании. В числе
прочих мер по колонизации Цезарь заново заселил Карфаген и Коринф, разрушенные
римлянами одновременно в 146 году до н. э. Для решения важной задачи по повышению
числа людей, пригодных к военной службе, Цезарь предпринимал различные меры
поддержки многодетных отцов. В стремлении ограничить неконтролируемую эмиграцию
в провинции, Цезарь запретил полноправным жителям Рима и Италии в возрасте от
20 до 40 лет покидать Апеннины более чем на три года подряд, а дети сенаторов
могли выехать в провинцию только как солдаты или участники свиты наместника.
Для пополнения бюджетов городских общин Цезарь постановил вернуть в Италии торговые
пошлины на привозные товары. Наконец, для частичного решения проблемы безработицы
диктатор принял указ, чтобы по крайней мере треть пастухов в Италии следовало
набирать из свободных людей, а не рабов.
Задачу по снижению безработицы преследовали и обширные строительные проекты
Цезаря как в Риме, так и за пределами столицы. К 46 году до н. э. завершилось
строительство нового Форума Цезаря, начавшееся еще во времена Галльской войны
(до наших дней дошли лишь руины храма Венеры-Прародительницы, который был заложен
по обету, данному перед Фарсальской битвой). Диктатор взял на себя обязательство
перестроить здание сената, сгоревшее в 52 году до н. э.: Фауст Сулла, которому
сенат ранее поручил эту миссию, был убит во время гражданской войны. Здание
храма Юпитера Капитолийского, восстановленное противником Цезаря Квинтом Лутацием
Катулом, сенат номинально перепоручил диктатору, в результате чего он смог написать
на фронтоне сооружения свое имя. Цезарь задумал ряд других крупных инфраструктурных
проектов-расширение порта в Остии, осушение Понтийских болот и Фуцинского озера,-но
не успел осуществить их. Еще в 49 году до н. э. из-за начала гражданской войны
в Риме и Италии сложилась проблематичная ситуация с невыплатой долгов: кредиторы,
которые были вынуждены ссужать деньги сначала помпеянцам, а затем и Цезарю,
начали требовать скорейшего погашения долгов от обычных заемщиков, но те не
могли погасить кредиты из-за нехватки наличности. Единственной возможностью
рассчитаться с кредиторами была распродажа имущества, однако из-за начала войны
цены на наиболее дорогие в античную эпоху товары-землю и недвижимость-резко
упали. Цезарь, сам в прошлом крупный должник, не решился реализовать популярное
требование полной кассации долгов (лозунг tabulae novae-«новые таблицы»), но
также он не принял сторону кредиторов. Вместо этого он постановил оценивать
все имущество должников по его довоенной стоимости, а кредиторов обязал принимать
это имущество в зачет уплаты долгов. Позднее он также частично аннулировал долги
по аренде жилья. Программу всеобщего аннулирования задолженностей подхватили
противники диктатора из магистратов, однако их деятельность блокировалась оставшимися
в Риме цезарианцами. После решения долгового кризиса Цезарь предпринял и другие
меры, направленные на оздоровление финансов государства. В частности, именно
при диктаторе началась регулярная чеканка золотых монет (ауреусов), хотя ранее
золотые монеты выпускались в Риме лишь эпизодически. Кроме того, впервые на
монеты было помещено изображение живущего человека-им стал сам диктатор. В качестве
наказания за ряд преступлений Цезарь закрепил изгнание, а у богатых приказал
еще и конфисковывать половину состояния. Также он издал новые законы против
роскоши: запрещалось использование личных носилок, жемчужных украшений, выкрашенных
пурпурной краской одежд, в дополнение к чему регламентировалась торговля изысканными
продуктами и ограничивалась роскошь надгробных памятников. Впрочем, эти меры
не оказали значительного влияния на жизнь современников. Диктатор планировал
кодифицировать разрозненные законы и постановления магистратов в единые сборники,
но не успел осуществить задуманное. Гай также планировал создать в Риме и крупную
библиотеку по образцу Александрийской и Пергамской, поручив организацию энциклопедисту
Марку Теренцию Варрону, однако гибель диктатора расстроила и эти планы. Наконец,
в 46 году до н. э. Цезарь объявил о реформе римского календаря. Вместо прежнего
лунного был введен солнечный календарь, разработанный александрийским ученым
Созигеном и состоявший из 365 дней с одним добавочным днем каждые четыре года.
Впрочем, для проведения реформы потребовалось сначала привести действующий календарь
в соответствие с астрономическим временем. Поскольку в 50-е и 40-е годы до н.
э. великим понтификом был Цезарь, зачастую отсутствовавший в столице и не имевший
возможности приводить традиционный календарь в соответствие с астрономическим
временем, отставание выросло почти до трех месяцев. Используя свои полномочия
великого понтифика, в феврале 46 года до н. э. Цезарь вставил обычный в таких
случаях добавочный месяц мерцедоний, а между ноябрем и декабрем добавил еще
два дополнительных месяца, поэтому всего в 46 году до н. э. по римскому счету
оказалось 445 дней. Начиная с нового 45 года до н. э. начал действовать календарь,
в настоящее время известный как юлианский. Новый календарь использовался в Европе
повсеместно в течение шестнадцати столетий, вплоть до разработки по поручению
римского папы Григория XIII незначительно уточненной версии календаря, получившего
название григорианского. В начале 44 года до н. э. в Риме сложился заговор среди
римских нобилей, недовольных единовластием Цезаря и опасавшихся слухов о грядущем
наречении его царем. Вдохновителями заговора считаются Марк Юний Брут и Гай
Кассий Лонгин. Помимо них, в заговор было вовлечено немало других видных лиц-как
помпеянцев, так и сторонников Цезаря. Заговор Брута, по-видимому, не был первой
попыткой убить диктатора: известны, хотя и без подробностей, заговор 46 года
до н. э. и приготовления к покушению со стороны Гая Требония. В это время Цезарь
готовился к войне с Парфией, и в Риме распространялись слухи о грядущем назначении
его царем и о переносе столицы в Трою или Александрию. Наконец, 15 февраля на
Цезаря попытались возложить царскую диадему, и он не сразу отказался. Реализация
замыслов заговорщиков была намечена на заседание сената в курии Помпея возле
его театра 15 марта-иды марта по римскому счету времени. Античные авторы сопровождают
описание событий, предшествовавших мартовским идам, перечислением различных
знамений и указаниями на то, будто доброжелатели пытались предупредить диктатора,
но по стечению обстоятельств он их не выслушал или не поверил их словам. После
начала заседания группа заговорщиков собралась вокруг Луция Тиллия Кимвра, просившего
у Цезаря прощения для брата, а другая группа стояла за спиной Цезаря. Когда
Кимвр начал стягивать тогу с шеи Цезаря, подавая знак заговорщикам, стоявший
сзади Публий Сервилий Каска нанес первый удар в шею диктатора. Цезарь отбивался,
но когда увидел Марка Брута, то, по преданию, произнес «И ты, дитя мое!» по-гречески;
по свидетельству Плутарха, Гай при виде Брута замолк и перестал сопротивляться.
Этот же автор замечает, что тело Цезаря случайно оказалось возле стоявшей в
помещении статуи Помпея или было намеренно перенесено туда самими заговорщиками.
Всего на теле Цезаря было обнаружено 23 раны. Труп Цезаря после погребальных
игр и нескольких речей толпа сожгла на форуме, использовав для погребального
костра лавки и столы рыночных торговцев: «Одни предлагали сжечь его в храме
Юпитера Капитолийского, другие-в курии Помпея, когда внезапно появились двое
неизвестных, подпоясанные мечами, размахивающие дротиками, и восковыми факелами
подожгли постройку. Тотчас окружающая толпа принялась тащить в огонь сухой хворост,
скамейки, судейские кресла, и все, что было принесенного в дар. Затем флейтисты
и актеры стали срывать с себя триумфальные одежды, надетые для такого дня, и,
раздирая, швыряли их в пламя; старые легионеры жгли оружие, которым они украсились
для похорон, а многие женщины-свои уборы, что были на них, буллы и платья детей».
Согласно завещанию Цезаря, каждый римлянин получал от диктатора по триста сестерциев,
сады над Тибром передавались в общественное пользование. Бездетный диктатор
неожиданно для всех усыновил своего внучатого племянника Гая Октавия и передал
ему три четверти своего состояния. Октавий изменил свое имя на Гай Юлий Цезарь,
хотя он более известен в историографии как Октавиан. Некоторые цезарианцы (в
частности, Марк Антоний) безуспешно пытались добиться признания наследником
Цезариона вместо Октавиана. Впоследствии Антоний и Октавиан образовали второй
триумвират совместно с Марком Эмилием Лепидом, но после новой гражданской войны
Октавиан стал единоличным правителем Рима. Вскоре после убийства Цезаря на небе
появилась яркая комета. Поскольку она была очень яркой и появилась на небе во
время проведения Октавианом торжественных игр в честь Цезаря, в Риме распространилось
поверье, будто это была душа убитого диктатора. «Говорят, он был высокого роста,
светлокожий, хорошо сложен, лицо чуть полное, глаза черные и живые. За своим
телом он ухаживал слишком даже тщательно, и не только стриг и брил, но и выщипывал
волосы, и этим его многие попрекали. Безобразившая его лысина была ему несносна,
так как часто навлекала насмешки недоброжелателей. Поэтому он обычно зачесывал
поредевшие волосы с темени на лоб; поэтому же он с наибольшим удовольствием
принял и воспользовался правом постоянно носить лавровый венок. И одевался он,
говорят, по-особенному: он носил сенаторскую тунику с бахромой на рукавах и
непременно ее подпоясывал, но слегка…». Плутарх добавляет, что у Цезаря была
белая нежная кожа, а телосложение диктатора он считает слабым. Среди многочисленных
скульптурных портретов Цезаря наиболее древним и, соответственно, близким к
оригинальному внешнему виду Цезаря считается бюст, раскопанный в 1825 году в
Тускуле Люсьеном Бонапартом и хранящийся в Музее древностей в Турине. Предполагается,
что этот портрет был сделан либо в последние годы жизни диктатора, либо вскоре
после его убийства. Кроме того, в 2007 году на дне Роны вблизи Арля был найден
бюст, порой считаемый вторым прижизненным изображением Цезаря. Все античные
авторы признают энергичность диктатора, способность быстро реагировать на изменение
ситуации и оперативно вносить изменения в план, что неоднократно проявлялось
в битвах. Широко известно свидетельство Плиния Старшего о том, что Цезарь мог
одновременно читать, писать и надиктовывать четыре разных письма своим секретарям.
Плиний также уверяет, что если Цезарь занимался только составлением корреспонденции,
то он мог одновременно диктовать и семь писем. Привычка общаться по переписке,
сформировавшаяся в Галлии, использовалась Цезарем и после окончания гражданской
войны. Даже после возвращения в Рим Цезарь, не имевший достаточно времени для
личного общения с соратниками, обычно прибегал к письменным сообщениям. Даже
на праздниках и общественных гуляниях Цезаря обычно видели занятым надиктовкой
ответов на входящую корреспонденцию. Впрочем, эта практика воспринималась настороженно,
и уже Октавиан не повторял ошибки своего приемного отца. Наконец, Цицерон дважды
намекает на исключительную память Цезаря, но прямые подтверждения и подробности
неизвестны (Плиний Старший, например, не упоминает Цезаря в ряду известных мнемонистов).
По свидетельствам античных историков реконструируются отменный навык езды на
лошади и умение хорошо плавать. Известно и то, что он практически не пил вино.
Показная неприхотливость в еде соседствует с перевозкой в походах дорогих мозаичных
полов, строительством, а затем полной перестройкой своей виллы, а также скупкой
гемм, драгоценной посуды, статуй, картин и красивых рабов. Современники по-разному
оценивали Цезаря: политические оппоненты его высмеивали и обвиняли в безнравственности,
сторонники всячески превозносили. Несколько резких выпадов против Цезаря содержится
в сохранившихся стихотворениях Катулла, Марк Туллий Цицерон сдержанно восхвалял
его в речах в годы диктатуры, но после мартовских ид как в публичных выступлениях,
так и в различных трактатах сменил свое мнение на критическое. Кроме того, Цицерон
поддержал и действия заговорщиков, хотя незадолго до смерти разочаровался в
них. Соратник Цезаря в гражданскую войну Гай Саллюстий Крисп в письмах к нему
(вероятно, подлинных) рассыпа́лся в похвалах, но, по замечанию С. Л. Утченко,
в более позднем письме Саллюстий осторожно выражает свое разочарование действиями
диктатора. Характеризуя Цезаря в более позднем сочинении «О заговоре Катилины»,
Саллюстий наряду с положительными качествами-мягкосердечием, милосердием, готовностью
прийти на помощь друзьям-указывает на его огромное честолюбие. Заметно ближе
к политическому идеалу для историка находится морально безупречный Катон. Цезарь
был женат по меньшей мере трижды. Статус его отношений с Коссуцией-девушкой
из богатой всаднической семьи-не совсем ясен, что объясняется плохой сохранностью
источников о детстве и юности Цезаря. Традиционно предполагается, что Цезарь
и Коссуция были помолвлены, хотя биограф Гая, Плутарх, считает Коссуцию его
женой. Расторжение отношений с Коссуцией произошло, по-видимому, в 84 году до
н. э. Очень скоро Цезарь женился на Корнелии, дочери консула Луция Корнелия
Цинны. Около 78 года до н. э. она родила дочь Юлию. В 69 году до н. э. Корнелия
умерла при родах своего второго ребенка, который, как и она, не выжил. Второй
супругой Цезаря стала Помпея, внучка диктатора Луция Корнелия Суллы; брак состоялся
приблизительно в 68 или 67 годах до н. э. В декабре 62 года до н. э. Цезарь
разводится с ней после скандала на празднике Доброй Богини. В третий раз Цезарь
женился на Кальпурнии из богатого и влиятельного плебейского рода. Эта свадьба
состоялась, по-видимому, в мае 59 года до н. э. Во втором и третьем браке детей
у Цезаря не было. Цезарь организовал помолвку своей дочери Юлии с Квинтом Сервилием
Цепионом, но затем изменил свое мнение и выдал ее за Гнея Помпея. Находясь в
Египте во время гражданской войны, Цезарь сожительствовал с Клеопатрой, и предположительно
летом 46 года до н. э. у нее родился сын, известный как Цезарион (Плутарх уточняет,
что это имя ему дали александрийцы, а не диктатор). Несмотря на сходство имен
и время рождения, Цезарь официально не признал ребенка своим, и современники
почти ничего не знали о нем до убийства диктатора. После мартовских ид, когда
сын Клеопатры был обойден в завещании диктатора, некоторые цезарианцы (в частности,
Марк Антоний) попытались добиться его признания наследником вместо Октавиана.
Из-за пропагандистской кампании, развернувшейся вокруг вопроса отцовства Цезариона,
установить его родство с диктатором затруднительно. Среди возможных внебрачных
детей Цезаря с той или иной степенью вероятности называют также Марка Юния Брута,
Децима Юния Брута (оба вошли в число его убийц) и Юнию Терцию. По единодушному
свидетельству античных авторов, Цезарь отличался сексуальной распущенностью.
Светоний приводит список самых известных его любовниц и дает ему такую характеристику:
«На любовные утехи он, по общему мнению, был падок и расточителен». Ряд документов,
в частности, жизнеописание авторства Светония, и одно из стихотворений-эпиграмм
Катулла, порой позволяют причислять Цезаря и к числу знаменитых гомосексуалов.
Робер Этьен, однако, обращает внимание на крайнюю немногочисленность таких свидетельств-как
правило, упоминается история с Никомедом. Светоний называет этот слух «единственным
пятном» на сексуальной репутации Гая. Такие намеки делали в том числе недоброжелатели.
Однако современные исследователи обращают внимание на то, что римляне ставили
в упрек Цезарю не сами гомосексуальные контакты, а только пассивную роль в них.
Дело в том, что в римском представлении нормальными для мужчины считались любые
действия в «проникающей» роли вне зависимости от пола партнера. Напротив, пассивная
роль мужчины считалась достойной порицания. По сообщению Диона Кассия, все намеки
о своей связи с Никомедом Гай яростно отрицал, хотя обычно редко выходил из
себя. Хотя Цезарь занимал несколько жреческих постов, включая выборную должность
великого понтифика, его отношение к римской религии было сугубо прагматичным.
В 62 году до н. э. он развелся с Помпеей после проникновения Клодия на женский
праздник Доброй Богини-по-видимому, в большей степени из-за опасений за свою
должность, а не из-за срыва священного торжества. В 59 году до н. э. Цезарь
отказался принимать основанные на гаданиях по птицам и на знамениях возражения
Бибула против принятия его законов. Будучи проконсулом, он неоднократно грабил
галльские храмы и нарушал считавшиеся священными договоры. После начала гражданской
войны Цезарь использовал свои полномочия великого понтифика для обоснования
легальности своих действий. В «Записках о Галльской войне» Цезарь изображает
себя полководцем, полностью ответственным за свои победы, но вину за поражения
римлян возлагает на изменчивую Фортуну. Однако после начала гражданской войны
Гай начинает пропагандировать особое благоволение к себе Фортуны. Роль Цезаря
в процессе собственной сакрализации неясна: часть мероприятий по его обожествлению
могли провести льстивые соратники без ведома диктатора. Как правило, Гай выполнял
традиционные гадания перед битвами и соблюдал основные предписания традиционной
римской религии, но Светоний замечает: «Никогда никакие суеверия не вынуждали
его оставить или отложить предприятие». Глубокую веру римлян в приметы Цезарь
старался обратить в свою пользу. Например, когда во время войны в Африке вспомнили
о старом поверье, будто на этом континенте предначертано побеждать представителям
рода Сципионов, Цезарь ввел в свой штаб некоего отпрыска этого рода и всячески
подчеркивал его активное участие в операции. Свидетельства о здоровье Цезаря
различаются. Плутарх характеризует его как человека, болезненного от природы,
но усердно закалявшего тело упражнениями и ограничениями. Греческий автор также
упоминает, что Цезарь страдал от головных болей и эпилептических припадков,
добавляя, что первый из них случился с ним в Кордубе. Знал о припадках диктатора
и другой его биограф Светоний, хотя в целом он оценивал его здоровье как превосходное.
Римский историк также упоминает, что Цезарь, скрываясь от Суллы, страдал от
лихорадки. Поскольку многие родственники Цезаря страдали от припадков с рождения,
а неожиданные смерти прапрадеда и отца диктатора могут объясняться внезапной
смертью при эпилепсии, Цезарь мог страдать от эпилепсии, обусловленной наследственными
факторами. Однако существует и противоположное мнение: эпилептические припадки
начались в зрелом возрасте, а не в детстве; кроме того, характер припадков был
локальным, а не генерализованным, что более распространено при наследственной
предрасположенности. Высказывались и другие предположения о причине припадков
Цезаря. Так, группа современных исследователей предположила, что обострившиеся
к концу жизни ночные кошмары, припадки и возможные изменения личности связаны,
что может свидетельствовать об опухоли головного мозга (менингиоме или глиоме).
Впрочем, у Цезаря до последних дней жизни не проявлялись когнитивные нарушения.
Назывались также цистицеркоз головного мозга (личинки и яйца свиного цепня были
найдены в нескольких египетских мумиях; знал о свиных паразитах и греческий
ученый Аристотель), нейросифилис (это предположение во многом основано на свидетельствах
об активной половой жизни диктатора), эпилепсия, вызванная последствиями детской
травмы (римские скульптурные портреты отличались реалистичностью, и на раннем
бюсте Цезаря из Тускула заметна асимметричность черепа), а также артериосклероз.
Впрочем, регулярные припадки-редкое осложнение при сифилисе, а артериосклероз
на стадии, вызывающей припадки, сопровождается еще и когнитивными нарушениями.
Наконец, встречается версия о глухоте Цезаря на одно ухо, но она восходит к
интерпретации фрагмента пьесы Шекспира и не имеет исторических оснований. Несмотря
на непрерывное активное участие в политической и военной жизни, Цезарь написал
несколько сочинений преимущественно исторического жанра, описывавших автобиографический
опыт. Семь книг «Записок о Галльской войне» подробно повествуют о событиях одноименной
войны. Время составления этой работы неизвестно: существует как версия о составлении
книг в конце каждого года кампании, так и предположение о написании всего сочинения
в 52-51 годах до н. э. В дальнейшем Цезарь описал и события начала гражданской
войны 49-45 годов до н. э. «Записки о Гражданской войне» были составлены около
47 года до н. э., но так и не закончены: Цезарь довел изложение лишь до конца
48 года до н. э. Восьмую книгу «Записок о Галльской войне» написал не сам Цезарь,
а его легат Авл Гирций. Кроме того, людьми из окружения диктатора были написаны
«Записки» об Александрийской, Африканской и Испанской войнах, продолжившие повествование
о гражданской войне. Все эти авторы с разной степенью успеха пытались воспроизвести
стиль Цезаря. Кроме того, античные авторы знали и другие сочинения, написанные
лично Цезарем: выполненные в юности поэму о Геракле и трагедию «Эдип», написанный
во время затишья в Галльской войне филологический трактат «Об аналогии», созданную
во время похода в Испанию в 46-45 годах до н. э. поэму «Путь», политический
памфлет эпохи гражданской войны «Антикатон» (ответ на панегирик «Катон» Цицерона)
и астрономическое сочинение в соавторстве с разработчиком нового календаря Созигеном.
Существовали также сборники изречений, речей и писем Цезаря. Все последние работы
не дошли до наших дней-к исчезновению некоторых сочинений приложил руку Октавиан
Август. Лишь среди переписки Цицерона сохранилось пять коротких писем, написанных
Цезарем. Значительный отпечаток на сохранившиеся сочинения наложило их создание
в сложные для политической карьеры Цезаря годы. Из-за этого «Записки о Галльской
войне» не только повествуют о победах полководца и снимают с него вину за поражения,
но также и оправдывают саму войну. Оппоненты Гая утверждали, что он незаконно
начал войну, а немалые жертвы римской армии привели к ослаблению военной мощи
республики, и потому в «Записках» полководец доказывал справедливость начала
войны, а все свои дальнейшие действия, включая германские и британские экспедиции,
он мотивировал защитой долгосрочных интересов Рима и обеспечением безопасности
северных границ. В «Записках о Гражданской войне» Цезарь оправдывается еще решительнее,
поскольку ему требовалось обосновать сомнительное начало гражданской войны.
Он переносит ответственность за начало войны на сенаторов и Помпея, указывает
на нарушение ими юридических формальностей при объявлении Цезаря вне закона,
а также апеллирует к нарушению священных прав народных трибунов. Кроме того,
Цезарь подчеркивает свою готовность к заключению мира, но при этом демонстрирует
предвзятость сенаторов и Помпея. Для создания драматического эффекта Цезарь
активно использует характерные для всей античной историографии речи действующих
лиц. Как правило, они передаются в косвенном виде, но в наиболее драматичных
моментах повествования применяется и прямая речь. В «Записки о Гражданской войне»
Цезарь включил речи своих противников в этом конфликте-Помпея и Лабиена. При
этом Гай стремится воздействовать на читателей, вкладывая в уста оппонентов
слова, демонстрирующие их слепой фанатизм. Подчеркивая свое полководческое мастерство,
Цезарь записывает свои размышления в сложных ситуациях. Военные неудачи зачастую
приписываются изменчивой Фортуне или ошибкам подчиненных, однако все победы
представляются исключительно как заслуги военного таланта Цезаря.
В латинской литературе до Цезаря термином Commentarii, как правило, обозначали
предварительные наброски, не подвергшиеся литературной обработке, с рассказом
государственного деятеля о своих достижениях. По всей видимости, весьма скромный-и
отчасти самоуничижительный-выбор термина Commentarii в качестве названия не
случаен и был призван подчеркнуть невозможность доведения работы до завершения
из-за нехватки времени. В целом, сочинения Цезаря находятся под сильным греческим
влиянием. Прежде всего, обнаруживается ряд общих черт с сочинениями писавшего
по-гречески Ксенофонта: их роднит отсутствие предисловия, нетипичное для Commentarii
использование в автобиографии третьего лица, а также простой, но одновременно
тщательно продуманный язык. Сочинения Цезаря отличает повышенный интерес к географическим
и этнографическим подробностям, характерный для эллинистической историографии,
но еще не распространившийся в латинской литературе. Соответствующие экскурсы
Гая находятся под влиянием греческих специальных сочинений-прежде всего, работ
Посидония. Обнаруживаются и другие следы влияния греческой литературы на Цезаря:
в частности, знаменитые первые строки «Записок о Галльской войне» являются почти
дословной цитатой из «Истории» Фукидида. Все сочинения Цезаря характеризуются
нарочитой простотой стиля. Он избегает метафор и прочих троп, используя слова
только в основном значении. Впрочем, для выразительности Цезарь использует намеренные
отклонения от синтаксических норм латинского языка-гипербатон, бессоюзие и другие.
Цезарь тщательно относился к подбору слов для своих сочинений. Как правило,
он избегает модной в середине I века до н. э. искусственной архаизации языка
и применения вышедших из употребления терминов, как это делал, например, Саллюстий.
Замечено, что если в латинском языке существует несколько синонимов для выражения
одного предмета или явления, Цезарь зачастую использует только один из них:
в частности, flumen (река), но не fluvius и amnis. Другой характерной особенностью
является рассказ о своих действиях в третьем лице («Цезарь приказал…», «Цезарь
узнал…») по образцу Ксенофонта, хотя и использует местоимение «наши» (nostri).
Как подчеркивает М. фон Альбрехт, Цезарь-единственный крупный латинский писатель,
что родился и вырос в Риме и, таким образом, имел особую связь с городской латынью.
Современники по-разному оценивали достоинства сочинений Цезаря: например, Цицерон
восхищался его стилем, а Гай Азиний Поллион считал «Записки» неточными и предвзятыми.
Впоследствии его сочинения читают значительно меньше, и уже Павел Орозий полагал,
что «Записки о Галльской войне» написаны Светонием. В Средние века рукописи
его работ были распространены во многих монастырях, однако только в эпоху Возрождения
и в раннее Новое время его сочинения становятся популярными у читающей публики.
В XVI веке стараниями Эразма Роттердамского и, позднее, ордена иезуитов «Записки
о Галльской войне» становятся основным сочинением, по которому начинают изучать
латинский язык. Римские императоры начиная с I века до н. э. подчеркивали свою
преемственность с Октавианом, а через него-с Цезарем, включая в состав своих
полных имен в том числе и когномен диктатора «Цезарь». После пресечения династии
Юлиев-Клавдиев эта традиция была нарушена Вителлием, но затем имя «Цезарь» окончательно
превратилось в один из официальных титулов римских правителей. Во многом благодаря
Цезарю в новом значении начал использоваться и термин «император», под которым
начали понимать не только победоносного полководца, но и носителя власти над
войсками. Из латинского языка эти термины распространились во многие европейские
языки с небольшими фонетическими изменениями или без них, кесарь, царь). Кроме
того, со временем и юлианский календарь, и название месяца «июль» распространились
в большинстве европейских языков (впрочем, традиционные названия месяцев сохранились
в ряде славянских языков-белорусском, польском, украинском, хорватском, чешском
и других, а также среди носителей баскского, литовского, финского и некоторых
других европейских языков), а также в некоторых языках Азии и Африки-например,
в индонезийском, суахили, татарском, хинди и ряде диалектов арабского. В повседневный
обиход вошли фразеологические обороты и крылатые фразы, основанные на различных
событиях из биографии Цезаря, не всегда подтвержденных источниками (лучше быть
первым в деревне, чем вторым в Риме; жена Цезаря должна быть вне подозрений;
перейти Рубикон; жребий брошен!; пришел, увидел, победил; и ты, Брут?). К I
веку н. э. усилиями Октавиана, всячески подчеркивавшего свою преемственность
с Цезарем, основные положения мифа о божественном Юлии-великом политике и полководце-были
в целом выработаны, и многие разделяли официальную точку зрения. В формировании
цезарианской традиции большую роль приписывают историку Николаю Дамасскому.
В сохранившихся фрагментах его сочинения «О жизни Цезаря Августа и о его воспитании»
Цезарь представлен как нерешительный, пассивный и достаточно наивный человек,
не догадывавшийся о готовящемся покушении. По его мнению, все принятые Цезарем
почести были предложены его врагами для провоцирования общественного недовольства.
Позднейшие историки, напротив, акцентировали внимание на его энергичности, амбициозности
и, иногда, коварстве. Впрочем, противопоставление наивных правителей, которые
нередко становятся жертвами коварных врагов-распространенный сюжет в сочинениях
Николая. На сочинения Николая наложила отпечаток потребность Октавиана в развеивании
всех сомнений о своем праве наследовать Цезарю: историк приписывал Марку Антонию
часть вины за недовольство почестями Цезаря (якобы он сам надеялся стать его
наследником) и отрицал, что Цезарион был сыном диктатора. В период правления
первых императоров в Риме еще существовала политическая оппозиция, представленная
в основном лишенными реальной власти сенаторами. Более популярными героями в
их среде считались Катон, Брут и Кассий-защитники идеалов свободы и «настоящей»
республики. Почитание этих героев, противопоставляемых победившему Цезарю, нередко
проявлялось и в сочинениях придворных писателей и поэтов Ранней империи, чему
способствовала еще неокрепшая цензура. Основателем «республиканской» традиции,
критически настроенной к Цезарю, был, вероятнее всего, Гай Азиний Поллион. Самые
ранние примеры амбивалентного отношения к Цезарю относятся еще к рубежу нашей
эры. Например, из свидетельств античных авторов известно, что Октавиан называл
историка Тита Ливия «помпеянцем» за изложенные в его сочинении взгляды на гражданскую
войну 49-45 годов до н. э. (раздел сочинения, повествовавший об этих событиях,
не сохранился), а сам Ливий открыто сомневался, стоило ли Цезарю рождаться,
или же для блага государства было бы лучше обойтись без его появления на свет.
Марк Анней Лукан, приближенный императора Нерона, создал ставшую популярной
поэму «Фарсалия» о гражданской войне, в которой Цезарь оценивался очень двойственно.
Тем не менее, даже те писатели, которые критически оценивали его роль в римской
истории, признавали его энергичность, милосердие и военные таланты. В «Естественной
истории» энциклопедист Плиний Старший пытался передать величие Цезаря с помощью
цифр-количества его побед, числа убитых и захваченных в плен-хотя и делал оговорку
о том, что не собирается оправдывать гражданскую войну. В начале II века н.
э. личный секретарь императора Адриана Гай Светоний Транквилл составил биографию
Цезаря, которая служит важнейшим источником сведений о нем. Светоний перечисляет
традиционный набор достоинств Цезаря как человека, но отмечает его высокомерие,
стремление к тирании и произвол. Историк никак не отзывается о реформах Цезаря,
а лишь перечисляет их. Кроме того, он записывает и распространенные мнения,
оправдывающие убийство диктатора. Все это дало основание, например, С. Л. Утченко
говорить об отрицательном отношении Светония к Цезарю-политику. Современник
Светония Плутарх в основном следует в оценках Цезаря за своими источниками:
сперва он пересказывает биографию диктатора по благосклонному к нему автору,
а затем переключается на критически настроенный к нему источник. Противоречиво
оценивает деятельность Цезаря и заговорщиков историк Аппиан, а сенатор Дион
Кассий категорически осуждает действия заговорщиков как ввергшие все государство
в новую гражданскую войну. Впрочем, Дион Кассий объясняет и причины недовольства
заговорщиков диктатором-по его мнению, Гай потерял чувство меры в своем безграничном
честолюбии. В Западной Европе в Средние века источников сведений о Цезаре стало
значительно меньше, однако были хорошо известны «Записки о Галльской войне».
Биография Цезаря была известна как из сочинения Светония, так и из многочисленных
компиляций. В наиболее известной из них-«Деяния римлян» на старофранцузском
языке (во многих рукописных копиях ее называли «Жизнь Цезаря» или «Книга о Цезаре»)-анонимный
автор для создания биографии диктатора использовал сочинения Саллюстия, Светония,
Лукана и самого Цезаря. Впрочем, составитель сборника был плохо знаком с реалиями
жизни древнеримского общества (возможно, он также имел трудности с пониманием
сложных латинских оборотов) и порой допускал ошибки. Например, фразу Светония
о том, что помолвка Коссуции с Цезарем произошла, когда последний был еще подростком
и носил юношескую тогу (toga praetexta) компилятор понял неверно: по его мнению,
Коссуция была помолвлена с человеком по имени Praetextatus. Представления средневековых
людей о Цезаре, таким образом, были не всегда точными. Недостаток знаний о жизни
и деятельности Цезаря популярного персонажа античной истории приводил к появлению
новых легенд наряду с уже распространенными. В частности, в Риме существовало
поверье, что в бронзовом шаре на вершине древнеегипетского обелиска, установленного
на площади Святого Петра (см. справа), находится прах Цезаря. В Англии же было
распространено мнение об основании Цезарем лондонского Тауэра. Слава Цезаря
оказалась достаточной для включения в число «девяти достойных»-исторических
образцов идеальных рыцарей. Данте в «Божественной комедии» поместил Цезаря в
Лимб вместе с прочими «праведными язычниками»; убийцы Цезаря Брут и Кассий,
напротив, томятся в самом суровом девятом круге Ада как предатели. Вплоть до
эпохи Возрождения Цезарь рассматривался как справедливый завоеватель и как непререкаемый
военный авторитет. Однако уже с XIV века усилиями гуманистов, живших в эпоху
борьбы за власть в городах-государствах Италии, распространяется и противоположная
традиция: Цезаря начинают рассматривать как тирана, а образцами идеальных граждан,
бросивших вызов произволу тирана, в итальянских городах-государствах стали Цицерон
и Катон. Даже Макиавелли, немало почерпнувший у Цезаря, призывал читателей не
обманываться его славой и называл его первым тираном Рима. К концу XVI века
гуманистическая точка зрения широко распространилась по Западной Европе. При
этом противоречивая оценка Цезаря никак не повлияла на популярность его сочинений-в
начале XVI века Гай был третьим из наиболее часто издаваемых античных авторов,
а к концу века его сочинения стали печатать чаще всех. Был хорошо знаком и с
деятельностью Цезаря, и с его сочинениями Мишель де Монтень. Монтень, живший
во время религиозных войн во Франции, нередко обращался в своих эссе к примерам
из гражданских войн в Риме, связанных с деятельностью Цезаря. При этом в своей
оценке он разделял амбивалентное отношение гуманистов: высоко оценивая Цезаря-тактика
и писателя, он считал его недостойным человеком и политиком. В 1599 году Уильям
Шекспир закончил трагедию «Юлий Цезарь», основанную на событиях вокруг убийства
диктатора. В основу сюжета трагедии Шекспира легли «Сравнительные жизнеописания»
Плутарха, причем некоторые фрагменты были перенесены целиком, хотя и рассеяны
по произведению. В современной автору Англии правила бездетная королева Елизавета,
и в обществе существовал повышенный интерес к действиям правителей без наследников.
После Английской революции произведение Шекспира получило новую интерпретацию,
поскольку тема убийства правителя отныне стала восприниматься крайне неоднозначно.
Отвечая на изменившиеся запросы публики, в 1724 году в Лондоне была поставлена
опера Генделя «Юлий Цезарь», однако в ней акцент был сделан на убийстве египетского
фараона Птолемея, которое автор пытался представить оправданным и справедливым.
В XVI веке к славе Цезаря как полководца добавилась и известность в качестве
военного теоретика, чему способствовало увеличение роли пехоты в европейских
армиях. К этому времени европейские армии вновь достигли схожего уровня организованности
с древнеримскими легионами, и «Записки о Галльской войне» начали все чаще рассматривать
с практической, а не с антикварной точки зрения. Интерес к «Запискам о Галльской
войне» проявляли теоретики военного дела Никколо Макиавелли, Мориц Оранский,
Вильгельм Людвиг Нассау-Дилленбургский и Раймунд Монтекукколи. С XVII века изучение
«Записок» стало важной частью теоретической подготовки офицеров в армиях многих
стран мира. Особый интерес к Цезарю сохранялся во Франции, что было обусловлено
определяющей ролью Юлия в присоединении Галлии к Римской республике. В не меньшей
степени в Швейцарии проявляли особый интерес к истории племени гельветов (участников
Галльской войны, известных почти исключительно благодаря сочинениям диктатора),
что отразилось и в латинском названии страны-Гельвеция. В XVII-XVIII веках во
Франции начали восстанавливать детали отдельных сражений Галльской и гражданской
войн, а также кампании в Галлии в целом. До конца XVIII-начала XIX века деятельность
Цезаря по присоединению Галлии оценивали очень высоко, поскольку видели в нем
прогрессивного цивилизатора, носителя высокой культуры. Впрочем, уже Николя
Буало и Жан-Жак Руссо отмечали насилие, которым сопровождалось завоевание Галлии.
В конце 1810-х годов находившийся в изгнании Наполеон Бонапарт проанализировал
события Галльской войны и усомнился в военных талантах Цезаря. По мнению французского
императора, его победы были предрешены во многом из-за высокой организованности
римских легионов, а также разрозненности и недисциплинированности галлов. Кроме
того, Наполеон критиковал неоправданно жестокое обращение полководца с местным
населением. С подъемом национализма в XIX веке во Франции распространилось убеждение
в том, что предками французов является прежде всего доримское население-галлы-что
предопределило формирование образа Цезаря как враждебного завоевателя. Император
Наполеон III, напротив, был поклонником Цезаря. Он организовал масштабные раскопки
мест сражений Галльской войны, в том числе крепости в Алезии, а в 1866 году
выпустил монографию о Цезаре. Впрочем, после поражения в войне с Пруссией вновь
стала доминировать идея о римском полководце как первом иностранном завоевателе
на французской земле.
Личность Цезаря всегда привлекала внимание исследователей античной истории,
но оценки его деятельности были различными. Основатель одной из первых научных
школ изучения римской истории Бартольд Нибур сдержанно оценивал деятельность
диктатора. В противовес ему Вильгельм Друман заложил основы апологетической
традиции в изображении Цезаря в историографии. Он также полагал, что будущий
диктатор вынашивал планы по установлению монархии еще со времен Суллы, во времена
первого триумвирата манипулировал Крассом и Помпеем, а также предпринял поход
в Галлию ради намеренной подготовки гражданской войны. Большое внимание Цезарю
уделяли французские историки и, прежде всего, роялистской и бонапартистской
ориентации. Трехтомную «Историю Юлия Цезаря» в середине XIX века написал император
Франции Наполеон III. Несмотря на высокую оценку диктатора Друманом, создание
«мифа о Цезаре» в историографии обычно приписывают Теодору Моммзену. Он очень
высоко оценивал деятельность Цезаря в своей «Римской истории». В третьем томе
своего главного труда он представил диктатора в качестве основателя «демократической
монархии», а в четвертом (так и не увидевшем свет) он планировал развить свою
трактовку деятельности Гая. Огромная популярность и значительная тенденциозность
работы Моммзена стала катализатором для написания ряда исследований с альтернативными
выводами: с ним полемизировали Карл Людвиг Петер, Вильгельм Ине, Карл Вильгельм
Нич и Гульельмо Ферреро. По мнению итальянского исследователя, Цезарь не был
дальновидным и мудрым государственным деятелем, а лишь авантюристом и честолюбцем.
Ферреро называл планы диктатора фантастическими и противоречивыми, а самого
его изображал как неудачника. В немецкой историографии первой половины XX века
изучением различных аспектов деятельности Цезаря занимались, прежде всего, Эдуард
Мейер, Маттиас Гельцер, Герман Страсбургер. В 1903 году Эдуард Мейер написал
статью «Император Август», которая в 1919 году (по другим данным, в 1918 году)
была серьезно дополнена и издана отдельной монографией «Монархия Цезаря и принципат
Помпея». Мейер полемизировал с выводами Моммзена и, прежде всего, с его видением
Августа как преемника Цезаря. По мнению Мейера, Помпей стремился сохранить республиканскую
форму правления и выступал ее гарантом, в то время как Юлий Цезарь основал монархию
восточного типа. Октавиан же виделся немецкому ученому продолжателем дела Помпея,
а не своего приемного отца. Большинство исследователей, впрочем, следовало апологетической
традиции, заложенной еще Моммзеном. Особенно много апологий деятельности Цезаря
издавалось в Германии времен нацистской Германии, что было связано с пропагандой
культа героев, творящих историю. В связи с масштабными потрясениями, вызванными
Первой мировой войной, антиковеды обратились к активному использованию термина
«революция», который начали применять для объяснения или иллюстрации событий
римской истории в конце I века до н. э. Например, М. И. Ростовцев считал Цезаря
революционером, но отрицал такую характеристику автор работы «Римская революция»
Рональд Сайм, называвший Цезаря «оппортунистом» и считавший настоящим революционером
его приемного сына. Британский историк указывал на то, что Цезарь не строил
планов создания монархии эллинистического образца. Высоко оценивал Цезаря французский
историк Жером Каркопино, который в целом следовал идеям Моммзена. По его мнению,
диктатор уничтожил классовое соперничество, заложил основы справедливого политического
устройства и при этом отказался от насилия в качестве политического инструмента.
Каркопино полагал, что Цезарь отстаивал интересы плебса и римских провинций,
а после победы сумел встать над всеми сословиями и классами. Французский историк
обратил внимание и на то, что распространившиеся эллинистические верования способствовали
распространению взгляда на божественную природу власти Цезаря. Он также присоединился
к мнению о вынашивании Цезарем монархических идей с молодости. Для итальянской
историографии первой половины XX века была характерна очень высокая оценка деятельности
Цезаря. Прямые аналогии с современностью проводил Эмануэле Чачери, назвавший
Цезаря предшественником Бенито Муссолини. В российской историографии одно из
первых подробных исследований деятельности Цезаря провел Р. Ю. Виппер. По его
мнению, если до посещения Египта и Сирии во время гражданской войны Цезарь придерживался
демократических взглядов, то в дальнейшем он попал под обаяние восточного образа
жизни и восточной монархической системы. Долгое время советская историография
античности ориентировалась на изучение классовой борьбы и социально-экономической
истории Древнеримского государства, и поэтому личности Цезаря уделялось небольшое
внимание. Среди исключений-исследования В. С. Сергеева и Н. А. Машкина. Последний
в своей монографии «Принципат Августа» уделил немало внимания изучению деятельности
диктатора. По его мнению, нет оснований считать, что Цезарь стремился к единоличной
власти с юности; как и люди его окружения, он был честолюбив, но конкретные
планы преобразования государства начал строить, только когда в его руках сосредоточились
войска и возможности захватить власть. Н. А. Машкин обратил особое внимание
на использование различных титулов для обоснования своей связи с армией и римским
народом, а также на религиозное оформление своей власти. Исследователь также
указывал на наличие широкой социальной опоры власти Цезаря. Кроме того, деятельность
Цезаря детально проанализировал С. Л. Утченко, посвятивший ему монографию «Юлий
Цезарь» (1976). Исследователь отстаивал тезис об отсутствии у диктатора стремления
к установлению монархии, а все его поступки объяснял решением текущих политических
задач. Эта работа пользовалась большой популярностью.