Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.

«ПОЛИЦЕЙСКИЙ ПИСТОЛЕТ ПИТОН-357»
(Police Python 357)

Комиссар полиции Ферро собирается на пенсию. Однажды он знакомится с молодой женщиной Сильвией, и они становятся любовниками. Ферро не знает, что у Сильвии уже есть мужчина-начальник полиции Ганей. Когда тот узнает, что Сильвия изменяет ему с непосредственным подчиненным, то в припадке гнева убивает ее. Ферро начинает поиски убийцы, и вскоре понимает, что все улики указывают именно на него самого. Мало того, его молодой напарник Менард подозревает, что Ферро замешан в этом деле…
Классический полицейский детектив с неподражаемым Ивом Монтаном. Супруги в реальной жизни Монтан и Синьоре, указанные первыми в титрах, вместе появляются лишь в одной сцене ближе к концу фильма. Французская киноакадемия вручила картине свой приз «Сезар» за лучший монтаж, а номинировала за лучшую музыку. В испанском прокате картина собрала 22 миллиона испанских песо.
Она еще очень молода. Так молода, что очертить ее творческий профиль-задача не из легких: все еще может перемениться, актриса сможет раскрыть совершенно иные, новые для нас стороны своего таланта. А то, что она очень талантлива-вне всякого сомнения. Стефания Сандрелли не обладает самоуверенной, агрессивной красотой Софии Лорен, мягкой женственностью Джины Лоллобриджиды, экзотическим очарованием Клаудии Кардинале. Но в свои двадцать четыре года она уже почти столь же широко популярна в Италии, как эти прославленные кинозвезды, причем известность пришла к ней без долгих, мучительных лет ожидания. Ее путь наверх был стремителен, о мере же славы свидетельствует то, что в Италии Стефания Сандрелли-для всех уже просто С. С. Благодаря чему Стефании, в которой еще так много угловатости и робости подростка, удалось стать одной из самых ярких молодых актрис итальянского кино, конкуренткой № 1 своих куда более опытных и, быть может, более красивых сестер по экрану? Тем более что она не пользуется ни чрезмерной помощью продюсеров, ни поддержкой мощной рекламной машины, ее имя и фото не фигурируют в газетах и иллюстрированных журналах как героини каких-либо сентиментальных или скандальных историй. Родилась Стефания 5 июня 1946 года в семье среднего достатка в приморском курортном городке Виареджо в Тоскане. Учась в гимназии, участвовала в самодеятельных спектаклях, которые ставили руководившие драматическим кружком католические монахини. С детства Стефания любила возиться с магнитофоном, записывала на пленку песенки и незаметно начала петь сама. К декламации и пению затем добавились танцы. «Потом, когда я начала краситься, и мазаться, и строить из себя роковую женщину, рассказывает сама актриса, меня в 1960 году выбрали Мисс Кино. Да, да, у меня есть лента, на которой написано «Мисс Кино». Победившая на этом конкурсе красоты и фотогеничности четырнадцатилетняя Стефания была замечена, ее фотографию поместили на обложке одного иллюстрированного журнала, и это открыло ей путь в кинематограф. Уже в следующем, 1961 году Стефания снялась в крошечной роли в фильме «Ночная молодежь» (режиссер М. Секуи). Теперь актриса настойчиво повторяет, что абсолютно ничего не помнит об этой картине, кроме того, что постановщик, вероятно, желая подбодрить девчонку, похвалил ее: «Ты-молодец», а она, возгордившись, ответила: «Ничего удивительного, у меня, знаете ли, есть опыт». В том же году Стефания снялась в более значительном фильме «Фашистский вожак», поставленном Лючано Сальче. В этой антифашистской по своему духу ленте Сандрелли играла вторую по значению женскую роль (Лиза) и впервые снималась вместе с таким известным актером, как Уго Тоньяцци, с которым впоследствии она не раз еще встретится на съемочной площадке. Именно в этом фильме юную актрису заметил Пьетро Джерми. Один из зачинателей неореализма, он по-прежнему сохранял верность социальной теме. Характерным свойством его таланта всегда был дар находить молодых исполнителей-достаточно назвать Сильвию Кошину, ставшую после «Машиниста» одной из популярнейших итальянских актрис. Для Стефании Сандрелли встреча с Джерми тоже стала решающей. Он не только широко распахнул перед молодой девушкой чуть было приоткрывшуюся дверь в искусство, но сделал из нее настоящую актрису. Что могло привлечь режиссера в Стефании, кроме ее молодости? «Причина того, что Джерми выбрал меня-говорила на этот раз с достаточной самокритичностью Стефания-быть может, в том, что я еще не актриса, еще полностью завишу от ситуаций и не всегда умею управлять своими реакциями». А затем, уже без ложной скромности, переходя на язык своих сверстников, добавляла: «Он выбрал меня, наверное, и потому, что я не выпендриваюсь». Джерми пригласил Стефанию играть в своем новом фильме «Развод по-итальянски». Это был фильм новый во всех отношениях. Он знаменовал начало для Италии жанра острой социально-этической сатиры, или, вернее, трагикомедии; он был новым для самого Джерми, никогда ранее не ставившего подобного рода фильмов; он был новым и для исполнителя главной роли Марчелло Мастроянни, создавшего вполне гротесковый образ. Фильм, как известно, имел общественное звучание-он явился вкладом в борьбу итальянской общественности против средневекового законодательства, отсталых нравов, вековых предрассудков. В этом большом фильме большого режиссера, в котором играл большой актер, шестнадцатилетняя Стефания получила роль своей одногодки Анджелы. В итальянском кино появился новый персонаж, обладающий довольно необычными чертами смесью юношеской неуверенности с дерзостью, покорности с надменностью, вялой апатии с неожиданными вспышками бурного темперамента. Маленькая Анджела, задавленная сицилийским домостроем, учится лицемерить, притворяясь послушной дочерью и примерной воспитанницей католического колледжа. Вспомним, как эта притворщица, потупив глаза, идет в сопровождении служанки в церковь, как она собирает цветочки на празднике непорочного зачатия, как шагает под надзором монахини по набережной в Катании, когда вдруг встречает своего возлюбленного. Вялая, вся странно опушенная, она зажигается, на лице ее чередуются восторг и отчаяние, глаза полны слез, в них и тоска одиночества и стремление излить душу. Анджела сразу же понимает нехитрую игру Фефе, выдающего себя за дядюшку, и ловко разыгрывает сцену встречи с горячо любимым родственником. А потом, сразу же погасив в себе все чувства, как пай-девочка возвращается в пары и даже не глядит вслед Фефе, уходящему с прощальным: «Слава Иисусу Христу». В ней угадывается бурный темперамент и неожиданная в девушке-подростке сила характера. Она не сдается, не покоряется, несмотря на побои и унижения. Она не побоится при всех, на городской площади подойти к Фефе и вытереть своим платком щеку возлюбленного, которому плюнули в лицо; не побоится кинуться к нему навстречу на перроне, когда, отбыв недолгое наказание за убийство жены, он благополучно возвращается в родной городок, чтобы жениться на Анджеле. А то, что Фефе жалок и не заслуживает ее любви, маленькая Анджела прекрасно понимает. Быть может, не она жертва его сластолюбия, а он-жертва этой притворяющейся тихоней, не по годам взрослой девицы, которая жаждала вырваться из-под отцовского крова. Вспомним финал фильма: получив независимость и богатого мужа с домом и яхтой, юная супруга, нежась в объятиях Фефе, незаметно делает авансы стоящему за рулем молодому матросу. Но, конечно, гораздо полнее непривычные зрителю черты персонажей, воплощаемых Сандрелли, смогли раскрыться в следующем фильме Джерми «Соблазненная и покинутая» (1964). Аньезе куда трагичнее Анджелы. Испуганная, немногословная, с беспокойством во взгляде, Аньезе-Стефания терроризована отцом; его тиранические заботы о ее чести и браке способны довести девушку до болезни, до безумия. А тут еще ее любовь к соблазнителю Пеппино, от которой она лишилась покоя, аппетита и вся иссохла. Анджела давала обеты, которые не в силах была сдержать; более набожная и более простодушная Аньезе исповедуется священнику: «Отец мой, мне так стыдно. Я сама себе противна! Что мне делать?!». И налагает на себя епитемью: чтобы побороть плоть, бедняжка кладет под простыню камни и шепчет по ночам молитвы. Она сама себя уверяет: «ты должна крепиться, если ты от него бежишь, значит, ты его боишься, значит, в тебя вселился дьявол!». Но Аньезе в исполнении Стефании отнюдь не жалкое, забитое существо. В душе она бунтует против домостроя, против власти отца, трусливости Пеппино. И ее протест то и дело прорывается наружу вспышками вспыльчивости: охваченная мстительной ревностью, она шпилькой выкалывает глаза фотографии Пеппино, шепча при этом страшные, идущие из тьмы веков проклятия-заклинания. Сандрелли прекрасно передает сложнейшую гамму противоречивых чувств, которые Аньезе испытывает к Пеппино-она и любит его и вместе с тем презирает за благоразумную трусость. Чтобы не выдать любимого, она сначала выдумывает, что ее обесчестил карабинер, стойко выносит побои, заточение в чулане, куда ее запер отец. Но когда Пеппино инсценирует похищение, Аньезе не желает подчиняться-все в силах стерпеть сицилианка Аньезе, но только не подлость возлюбленного. И, наконец-кульминация: сцена бреда, в которой перед глазами мечущейся в бреду Аньезе проходит кошмарный шутовской хоровод всех ее гонителей. Образ Аньезе, простой сицилийской девушки, жертвы предрассудков и домостроя-занял важное место в галерее женских образов, созданных итальянским прогрессивным кино. Этот подлинно народный образ создать Стефании было тем труднее, что сама она выросла куда в более современной среде-в оживленном морском курортном городке в Тоскане, а не на отсталом Юге. Как вы понимаете образ Аньезе?-спрашивали Стефанию после съемок. В этом фильме все жертвы, отвечала она. Мне кажется, что единственный персонаж, который не является «чудовищем» в том смысле, какой этому придает Джерми,это именно Аньезе. Да, конечно, Аньезе, потому что она моложе всех, она еще не впитала в себя образ мышления, традиционный для ее родного острова... Я с нежностью вспоминаю Аньезеона, бедняжка, такая искренняя, хотя и раба традиций и немножко истеричная. Аньезе в чем-нибудь похожа на вас? Не знаю, пожалуй, нет. Быть может, нас сближает то, что я всего на полтора года старше Аньезе и, конечно, иногда веду себя так же, как и она. Фильм имел огромный успех во всем мире, а Стефания была удостоена приза Французской киноакадемии и нескольких итальянских премий. Через год, в 1965 году Стефанию пригласил сниматься в главной роли в фильме «Я ее хорошо знал» режиссер Антонио Пьетранджели. Этого недавно трагически погибшего во время съемок режиссера его друзья называли «маленьким Мопассаном»: темой всех его фильмов было исследование души женщины. Однако при всем своем психологизме фильмы Пьетранджели неизменно носили социальную окраску и затрагивали актуальные проблемы и ситуации итальянской жизни. Чтобы создать образ Адрианы, героини картины «Я ее хорошо знал», постановщику надо было действительно хорошо знать жизнь своих молодых современниц. Образ Адрианы взят из реальности, о подобных трагедиях очень часто пишут итальянские газеты. Стефания сумела воплотить персонаж молоденькой девушки, слишком рано в борьбе за кусок хлеба узнавшей жизнь, но простодушной и наивной, а вместе с тем честолюбивой и настойчивой, всеми средствами пролагающей себе путь в призрачный мир кино и гибнущей в столкновении с жестокой действительностью. Адриана так же, как и Аньезе-жертва несправедливости и безжалостности общества. Под внешним легкомыслием и развлекательностью сюжета и ситуаций в фильме таятся глубокие социальные и нравственные мотивы. Таких Адриан в Италиида и не только там-множество. Казалось, ничто в существовании этой двадцатилетней девушки не предвещает трагедии: все так просто и обыденно, чаще даже весело, чем грустно. И вдруг-самоубийство. Но Стефания Сандрелли, передавая тончайшие нюансы поведения и психологии своей героини, показывает нам, что этот неожиданный конец-как это ни печально-закономерен и логичен. Цена жизни-вот та непомерно дорогая цена, которую заплатит Адриана за свое легкомыслие. Шаг за шагом Сандрелли рисует нам жизнь Адрианы: эта девушка из деревни работает в парикмахерской, в баре, билетершей в кино, потом манекенщицей, позирует для фоторекламы и, наконец, приближается к заветной цели к порогу чудесного мира кино. Но за каждый маленький успех надо платить, и она расплачивается своей молодостью и красотой. В этой постоянной борьбе-уже не только за кусок хлеба, но и за новые туфли, за еще один модный паричок-в круговороте легких знакомств и новых танцев ей некогда задумываться над своей жизнью. Лишь изредка ей становится одиноко-это происходит чаще всего на пути домой или в ее крошечной квартирке-и тогда она или нянчит ребенка соседки, или болтает с незнакомым боксером, с парнем из гаража-такими же простыми и бесхитростными, какой, по существу, остается и она. У Адрианы нет ничего в жизни, кроме любимых пластинок, под мелодии которых проходят все ее дни и ночи. И когда она, однажды под утро возвратившись домой, впервые задумывается над своей жизнью, подводит итог всем обидам и разочарованиям, осознает всю тщету усилий пробиться «наверх», этого оказывается достаточно, чтобы она приняла решение. Она шагает в пустоту с балкона так же естественно и легко, как делала все в своей жизни. За этой безыскусственной историей-глубина социальной перспективы. Фильм ставит волнующую всех проблему-как жить молодым. И не удивительно, что это искреннее и горькое произведение, таящее под легкомысленным покровом джазовых мелодий тревогу и предупреждение, было удостоено главной итальянской кино-премии «Серебряные ленты» за 1966 год. С такой же естественностью, непосредственностью и человечностью Стефания в следующем своем значительном фильме создает образ другой представительницы своего поколения-Маризы. Фильм назывался «Аморальный» и поставил его Пьетро Джерми-актриса вновь вернулась к своему учителю. Мариза-провинциальная девушка, самозабвенно полюбившая известного скрипача и последовавшая за ним в Рим. Скрипач этот (играет его Уго Тоньяцци)-на редкость любвеобилен: у него две жены, две семьи, которые он одинаково нежно любит, любви его хватает и на юную Маризу и ребенка, который у них рождается. Если образ героя фильма-противника разводов (развод этому троеженцу просто не нужен) сатиричен и гиперболизирован, то созданный Стефанией образ Маризы трогателен и вполне реален. В нем много и от Аньезе и от Адрианы. У этой очень молоденькой девушки с выразительным, нервным личиком тоже яркая индивидуальность. Главная черта ее-самостоятельность и бескомпромиссность. Она не хочет ни в чем ни от кого зависеть, не хочет, последовав зову сердца, делить с кем-либо любимого человека. Она откровенна, прямодушна, иногда вплоть до резкости. А еще Маризу отличают серьезность и решительность. В ее самозабвенной любви нет ничего от легкомыслия Адрианы. И Серджо-так зовут скрипача-не устает восхищаться Маризой, смелостью и силой ее порывов. Это поистине удивительная девушка, в которой детская порывистость и своенравность сочетаются со зрелостью чувства. Но характер у Маризы трудный: она болезненно самолюбива, замкнута, упряма, очень ревнива, порой бывает злой и не желает сдерживать своей ярости. Из всех трех жен Мариза одна не желает мириться с парадоксальной ситуацией: она слишком молода и честна, чтобы соглашаться на подобные ухищрения. В конце 1968 года Сандрелли уехала сниматься в Болгарию в фильме итало-болгарского производства «Любовница Граминьи», который ставит Карло Лидзани. Это экранизация новеллы итальянского писателя прошлого века Джованни Верги-романтическое повествование о смелом бунтаре-защитнике крестьян Граминьи и его верной подруге. «Эта моя роль весьма отличается от всех предыдущих-говорит Стефания. Я покажу на экране сицилианку, которая, несмотря на ужасающе тяжелую жизнь, остается нежной, не растрачивает лучших качеств простой деревенской девушки». А Лидзани на вопрос, почему он выбрал на центральную женскую роль Стефанию, отвечает: «Потому, что кроме всех других достоинств хрупкая Сандрелли излучает смелость и самоотверженность в любви, которые так необходимы для создаваемого ею образа». Стефания снималась и в нескольких других фильмах, обычно играя своих юных современниц, девушек, взятых из повседневной жизни. Но пока что главными вехами на ее еще коротком артистическом пути остаются Анджела, Аньезе, Адриана и Мариза-четыре ярких образа простых итальянских девушек, воплощая которые взрослела вместе со своими героинями сама актриса, обогащалась и творчески и нравственно.